Форексмен (СИ) - Малашкин Александр Сергеевич - Страница 49

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая

В общем, расставались чуть ли не лучшими друзьями. Хотя Филипп понимал: друг – это нечто большее. Нельзя им стать после кружки пива и приятной беседы.

Кирилл хотел остаться и, уходя, дико извинялся, но дома ждала подруга, каждые десять минут достававшая его звонками.

До закрытия общаги оставалось два часа. Филипп пребывал в хорошем настроении и проводить остаток такого прекрасного вечера в одиночестве не собирался. Благо есть Мишина «Котлетная». Туда-то он и отправился.

Мешок встретил бодро, однако в глазах прослеживалась усталость.

– Что случилось? – поинтересовался Филипп, когда они сели за свой излюбленный столик.

– Не хотел говорить вчера, но меня задолбали, – выдавил Мешок. – Комиссии из налоговой, санэпидстанции, пожарные и вся остальная шушера, названий которой я даже не знаю. Но задача у них одна: не дать бизнесу работать, ёб твою мать! За-дол-ба-ли!

– У тебя же все по правилам. Разве есть о чем беспокоиться?

– Фактически, у меня все как надо. Есть косяки, я о них знаю, но они пустяковые. При наличии серьезных нарушений я бы не стал открывать заведение. А всякие чернильные крысы именно в пустяках и ищут причины для зацепок. То справка у сотрудника не по форме, то кухонная вытяжка не по стандартам. А сегодня вообще из администрации города пришли и сказали: буквы над входом противоречат общей архитектуре города!

– Да эти буквы – как жемчужины среди серых и обосранных стен этого города! – возмутился Филипп.

– Вот и я о том же. Но они ни в какую – демонтировать! Мол, это еще и опасно: буква может упасть и кого-нибудь придавить. А то, что, скорее, сам дом упадет, их не волнует!

– Как думаешь, это особенности российского бизнеса? Или ты один такой несчастливый?

– Вопрос в самую точку! – Мешок двинул бровями. – Похоже, дело во мне. В том плане, что мой ресторанчик кому-то сильно помешал.

Филипп взглянул через зал в окно. Из него открывался вид на противоположный дом, где фасадная вывеска сообщала, что здесь находится ресторан «Дружба народов». Мешок уловил этот взгляд и кивнул:

– Половина их прежних клиентов из близлежащих офисов перешли ко мне. Людям по душе традиционные русские котлетки с картошечкой и сметанкой. Чебуреками, шаурмой и лагманами они уже наелись.

Как обычно, за столик принесли еду и выпивку.

Миша пил брусничный кисель, Филипп – темное пиво. Когда заканчивалась вторая кружка, он встал и отошел в туалет. Через минуту вернулся и обратился к погрузившемуся в раздумья Мише:

– Пойдем на них войной?! Давай я все организую. Спалим эту «Дружбу народов» – и угольков не останется!

Мешок пугливо осмотрелся и саркастически вознегодовал:

– Отличное решение! Скажи еще: перестреляем хозяев...

– А что, можно. Ствол у нас есть. Тарас просил выкинуть, а я не выкинул.

– Ты идиот? – жестко спросил Миша. – Мы конкурируем в сфере общественного питания, а не торговли наркотиков. Ишь, гангстер нашелся! Ты с Форексом и пьянкой вообще от реальности оторвался? Я переступил закон один раз, но ни за что не переступлю второй. В этой ситуации – или по закону, или никак. К тому же это только предположения; еще не ясно, с их ли подачи ко мне зачистили проверки. Просто интуиция подсказывает.

Филипп пил четвертую кружку. Захмелел, а затем разошелся. Тихо говорить не желал. Трезвый Миша испытывал неловкость за своего друга.

Зацепились из-за какого-то пустяка. Филипп начал кричать пуще прежнего и, последовав вчерашнему примеру, разбил пустую тарелку. Потом еще и пустую пивную кружку. Посетители ресторана недовольно поглядывали. Многие из них готовы были встать и возмутиться, но присутствие хозяина заведения, который, в общем-то, не нуждался в чьей-либо помощи, их, судя по всему, сдерживало.

Миша не стал долго терпеть очередные выходки и силой вывел Филиппа на улицу.

– Послушай, Филипп, ты мне друг, я всегда рад тебя видеть, но прошу больше не появляться в моем ресторане в пьяном виде. Черт возьми, даже подвыпившим, даже после глотка пива! Я вызываю такси.

Филипп, между тем, стоял и мочился прямо на стену здания. Прохожие отворачивались и обходили его стороной. Миша покраснел и, шумно выдохнув, вытер лоб рукавом пиджака.

– А чего так? – пробурчал Филипп, не то сдерживая икоту, не то борясь с рвотным позывом.

– У моего ресторана и так проблем выше крыши. Еще ты ему репутацию подмачиваешь. – Миша покосился на мокрую стену. – Многие люди, ставшие свидетелями твоей выходки, предпочтут выбрать другое место для ужина. К чему им шумный балаган, где посетителям позволяют бить тарелки, ругаться матом и мочиться у входа?

– Черный пиар – тоже пиар! – захохотал Филипп.

– Короче, не приходи сюда больше. Трезвый – пожалуйста, пьяный – нет. Обходи это место за версту. Иди в рюмочную, в кабак, куда угодно…

…Миша говорил, посматривая на дорогу и с нетерпением ожидая появления такси. А Филипп даже не слушал: он стоял возле окна и показывал посетителям ресторана средние пальцы обеих рук.

Мешок бросился к нему, схватил за плечи и резким движением развернул вокруг своей оси, при этом не говоря ни слова – его разгневанный вид в этот момент был красноречивее. Да и наболтать в рассерженном состоянии можно такого, о чем потом пожалеешь. Миша хоть и кипел изнутри, но это понимал. Трезвость есть трезвость.

– Что? – как ни в чем не бывало спросил Филипп. Он не мог стоять ровно, все время топтался и шевелился.

Миша строго указал пальцем на подъехавшее такси:

– Садись и езжай! Общага еще открыта.

– Налей пивка на дорожку! – улыбнулся Филипп.

– Нет.

– Ну, хоть полкружки? – Он пальцами показал, сколько налить.

– Я сказал: нет! Езжай.

– Ну, чё ты такой жмот? Неужели обеднеешь от того, что нальешь еще чуть-чуть пива для друга? Ну, Мешок, раньше ты таким не был.

– Ты тоже. Ты с той осени вообще другим человеком стал. И это не из-за выпивки началось, пить ты недавно начал, а с Форекса! Он из нормального парня сделал сумасшедшего придурка. Посмотри на себя, в кого ты превращаешься. Больно на тебя смотреть. Бросил бы это занятие, я имею в виду свою дебильную торговлю. Деньги кое-какие остались, я тебе их отдам, ты только возвращайся к учебе. Потом что-нибудь придумаешь. А нет – в ресторан можешь пойти, помощником моим. Хотя, хрен знает, может, скоро придется его закрыть. Но это не главное. Главное – ты должен бросить Форекс, понимаешь?

Несколькими мутными эпизодами перед затуманенными глазами Филиппа пронеслась дальнейшая жизнь. Заканчивается учеба, муки поиска работы, наконец, работа… противная, вечная нужда… унижение со стороны других, более состоятельных людей… будущие дети просят игрушки, Филипп, помня о пустом бумажнике, стиснув зубы, говорит: нет... злая, недовольная жена, с которой сперва придется делить холодную постель, а потом и вовсе спать порознь…

– Нет, Мишка, нет. Это что-то не то.

А спустя пару секунд, закричал во весь голос:

– Да пошло оно все! Слышишь?! Пошло! Оно! Всё!

И, не пожав руки, Филипп сел в такси, громко хлопнув дверцей.

Войдя на первый этаж общежития за пять минут до закрытия, показал вахтерше язык и поплелся на свой этаж.

Он уже засыпал, когда зазвонил телефон. На экране высветился номер Мешка. Но у Филиппа не было сил ответить на звонок; к тому же он был обижен.

«Ответь, ответь, ответь!» – теребил сонное сознание настойчивый внутренний голос. Но Филипп провалился в какую-то пучину. Злость, обида, алкоголь – вот три составляющих этой пучины.

А Миша нуждался в помощи. Выйдя из ресторана, он бросил взгляд на темно-синий внедорожник, который, между прочим, уже неделю подъезжал в одно и то же время перед закрытием, вставая на противоположной стороне улицы. Затем, не оглядываясь, Миша двинулся привычным маршрутом в сторону дома. Услышав за спиной шаги, в панике стал набирать номер Филиппа. Последовал удар. Его повалили на землю и начали бить. Прикладывали хорошо, но не насмерть. Чьи-то руки обшарили одежду, вытаскивая из карманов все ценное. После отморозки пустились наутек. Миша отряхнулся, потрогал ссадины и решил, что сейчас лучше вернуться в ресторан, там имелась аптечка. Спустя три минуты, когда он вышел на задний двор дома, где располагался ресторан, в его глазах отразились огненные всполохи со стороны кухни… Мешок сел прямо на землю и тихо заплакал.

• Предыдущая
• 49/50
• Следующая