Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович - Страница 37

Соревнований у них стало много: выступали за свою заводскую команду, за профсоюзную, за сборную Москвы, за всю страну за рубежом, в показательных, агитационных забегах. Любой завод, любой город мог пригласить их с целью физкультпропаганды, и не было случая, чтоб они отказались. Потому их и знали всюду. Мало того, участвуя в таких агитзабегах в компании с противниками, которые никак не могли составить им конкуренцию, они стремились показать лучшее, что было можно в ту погоду и на том стадионе. Нравилось им бегать. Однажды, заканчивая тяжелейшую тренировку в обществе друзей-соперников П. Степанова и М. Иваньковича, Георгий воскликнул:

- На бегу только и живешь, правда, ребята?

Известно, как смелеют девушки, когда их много. Серафим вышел на тренировку, спортсменки его окружили, и одна со смехом спросила:

- Сима, когда же ты женишься?

- А какая в том радость? - сказал Серафим в том же тоне. - Пробежать по лесу «пятерки» три - это радость. Ну-ка, кто со мной?

Их бег обладал заразительностью - судите сами по рассказу случайного зрителя:

«...Да, я их видела и никогда этого не забуду. У меня оставался один день от летней практики, устала я смертельно и решила пойти в приморский парк - там устроили какой-то праздник, а дело, как вы понимаете, было в Одессе.

Оркестры, флаги, танцы - от всего этого я заскучала и заглянула на стадион - там не так шумели. Вокруг зеленой лужайки, где обычно играют в футбол, бежали стайкой восемь мужчин. Некоторые отстали быстро, другие потом, но двое в красных майках продолжали бежать первыми. Вместо отставших выходили новые, и опять получалась стайка, и снова все повторялось.

Молодой человек, который сидел со мною рядом, - у него были черные усики, крупный значок на цепочке и первый том Брет Гарта в руке, - сказал: «А что же я?» - и пошел - как это называется? - да, к месту старта, где сменщиков уже не хватало.

Он тоже пробежал два круга, а те, в красном, все не унимались, я пришла в ужас. И когда мой молодой человек вернулся - весь, конечно, румяный, - сказала ему прямо: это безобразие!

- Вы что, не знаете, что это братья Знаменские? - воскликнул он. - Их никто не может обогнать!»

(Н. А. Смирницкая, архитектор)

В середине августа 1934 года команда советских легкоатлетов участвовала в интернациональном антифашистском слете, который состоялся в Париже. Вся команда, и Серафим Знаменский в том числе (Георгий не ездил), выступила так успешно, что последовал ответный визит - рекордсмена мира в беге на 1000, 1500 и 2000 метров Жюля Лядумега.

Это было новостью, до сих пор спортсмены из буржуазных стран, не входящие в рабочие спортивные союзы этих стран, от встреч с советскими спортсменами уклонялись. Блокада экономическая давно себя не оправдала, но блокада по линии культурных связей все еще продолжалась.

Прибыл также один из сильнейших бегунов Финляндии Эйно Пурье, у которого незадолго до того именно Лядумег отобрал мировой рекорд на 2000 метров.

Пурье не собирался брать реванш у Лядумега, он приехал помериться силами со Знаменскими. Лядумег же предполагал, что его противником будет только Николай Денисов.

Оба гостя находились в отличной форме. Перед визитом в СССР их результаты на дистанцию 1500 метров были: Лядумега - 3.51,8, Пурье - 3.55,5. Денисов же и оба Знаменских к тому времени еще ни разу не выходили из четырех минут. Силы были заведомо неравны, однако наши спортсмены рвались в бой, а для гостей поражение означало потерю престижа.

22 сентября стадион «Динамо» трещал от наплыва зрителей.

...Десять советских миттелыптрекеров против мирового рекордсмена. Знаменские делают легкие пробежки, они пока в роли зрителей.

Лядумег весь в белом, но не в майке, привычной для легкоатлетического зрителя, а в шелковой рубашке с короткими рукавами и круглым воротничком. Он без номера, его и так знают все. Он самый маленький и самый изящный, он истинный француз.

Десять бегунов в майках разных обществ бросаются вперед, а француз спокойно занимает место в конце цепочки. Совершенно неважно, где бежать сейчас - важно, кто первый на финише. Вот в цепочке появилась пустота - почему бы не перейти поближе к лидеру? Еще ближе, еще - «прошивать» цепочку ему, кажется, совсем не трудно. Ага, вот и лидер, мсье Денисов, бонжур. Пожалуйста, не оборачивайтесь, я не сочту это за невежливость, но знайте, что я рядом, за вашей спиной. Сколько там осталось? Ах, уже последний круг? Как скоро, я и не заметил - ну что ж, мне пора...

И Лядумег показывает результат всего на три секунды хуже своего мирового рекорда: 1000 метров - 2.29,6. Денисов же устанавливает новый рекорд СССР - 2.32,8.

Только теперь Знаменские слышат аплодисменты трибун, в которых восхищение перед мастером смешано с досадой, что победил не «наш». «Фу, черт, лучше б мы этого не смотрели». Обмениваются взглядами: теперь черед за ними - вот и противник.

Телосложением финн не отличался от Знаменских. 2000 метров - его коронная дистанция. Побежали.

Знаменские, сразу возглавив группу, рвались вперед и вперед, они бежали в ногу, и на их лицах было вдохновение. Быстрее, еще быстрее!

Пурье в черной майке, мрачный, невозмутимый, перебирал ногами совсем в ином ритме - реже, но не отставал.

- Хорошо, Сима, очень хорошо! - кричали товарищи по команде.

- А ну еще быстрее! Жора, как ты там?

На последнем круге они понеслись с такой уверенностью, что весь стадион вскочил, и сквозь невообразимый шум сумел пробиться только чей-то басище:

- Братья Знаменские чешут Пурьевых!

Раздался хохот, трибуны радовались, что на сей раз победа досталась «своим».

Счет в матче «СССР - капиталистические страны» стал один - один.

Через день Лядумег и Денисов пробежали 1500 метров, Знаменские и Пурье - 3000, все повторилось, и счет стал два - два. Ничья.

Тотчас родилась мысль устроить соревнование победителей. Лядумег выслушал предложение и согласился задержаться в Москве на несколько дней. 2000 метров? Хорошо.

Но через два дня погода резко пошла на ухудшение: дождь, температура 15 градусов, 12 градусов, 10 градусов.

Лядумег сказал, что дистанцию надо сократить - холодно, слишком холодно.

30 сентября, в день розыгрыша традиционных осенних эстафет, состоялся забег на 1500 метров, в котором участвовало всего трое.

...Было безветренно, ясно, но холодно. Судьи, обычно щеголявшие во всем белом, оделись в пальто. Прошли женские эстафеты 5X500, начались мужские 10X1000, но первую дорожку все время берегли, ее отгораживали канаты, по ней не бегали. Эстафеты, как всегда, проходили азартно, весело, но вдруг все остановилось. С неприкосновенной дорожки сняли канаты, появились Знаменские и Лядумег.

...350 метров оставалось до финиша. Знаменские оторвались уже метров на пятнадцать, и тут шаг Лядумега удлинился, кажется, раза в полтора. За 200 метров до финиша впереди был уже он. Знаменские не сдавались, но разница скоростей давала себя знать. Все было разыграно точно так, как и во встречах Лядумега с Денисовым.

- Как мальчишек обогнал! - сказал Георгий, пожимая руку победителю.

Лядумег не понял, но улыбнулся в ответ. Когда их фотографировали, все трое дышали спокойно, будто совершили легкую пробежку. Никто не устал. Лядумег тут же сказал через переводчика, что хотел бы встретиться со своими уважаемыми противниками в неофициальной обстановке, и Николай Денисов пригласил его, Знаменских и еще нескольких человек в гости к себе домой. Не обошлось без интервью на спортивную тему.

- Скажите, - спросили Лядумега, - с помощью какой тактики вы били мировые рекорды?

Лядумег ответил:

- Я люблю всегда бежать вторым или третьим... до последнего круга.

И он засмеялся.

- Понимаю, - сказал Лядумег, - вы сомневаетесь. Как на одном только последнем круге можно наверстать все упущенное? Но дело в том, что рекорды можно ставить только в такой компании, где каждый хочет и, главное, может это сделать. Сам по себе человек не способен на сверхусилие, его должен заставить кто-то другой...