Спортсмены - Гладков Теодор Кириллович - Страница 44

- Успокойся, Люсенька, - целуя жену, говорил Александр. - Ты ведь жена гребца... Жди.

И она ждала. Первое письмо она получила в феврале 1942 года. «Любимая, - писал Саша, - 23 января мы приняли боевое крещение и вышли победителями. Моя снайперская винтовка не подвела меня. Пригодились и спортивная стрельба, и лыжная подготовка. В этом бою на мою долю пришлось семь фашистов. Первого - фашистского офицера, я снял, когда он выглянул из башни. За танками шла пехота, й мне удалось уничтожить еще шесть человек.

Так много хотелось бы рассказать тебе, родная...»

Он, действительно, многое мог бы сообщить жене. Спустя неделю после описанного им боя под Сухиничами в городе Козельске из остатков бригады, принявшей на себя главный удар мотомеханизированных и бронетанковых частей гитлеровцев, рвавшихся к Москве, был организован партизанский отряд «Славный», почти целиком состоящий из заслуженных мастеров и мастеров спорта СССР.

«...В бою под Сухиничами, - писал жене Александр, - пал смертью героя Гриша Пыльнов. Ты знала его - он был чемпионом страны по борьбе в полутяжелом весе. Он погиб, но сотни других спортсменов продолжают борьбу...»

Долгушин имел в виду дравшихся рядом с ним гимнастов Сергея Коржуева и Владимира Семенова, велосипе- диста-трековика Виктора Зайпольда, пловцов Евгения Мельникова и Константина Мадея - балагура и весельчака, командира комсомольско-молодежной роты, заслуженного мастера спорта Леонида Митропольского, ставшего боевым разведчиком, дискобола Али Исаева и многих других.

Через несколько дней отряд пересек линию фронта. Этот переход занял пять суток и уже сам по себе, несомненно, был подвигом. Наиболее выносливые и сильные: Долгушин, Мадей, Ермолаев и Фролов - составили головной дозор и торили лыжню по глубокому снегу, неся на себе продовольствие и боеприпасы. Менялись часто, давая отдохнуть идущему впереди через каждые двести метров. Мороз и ледяной ветер обжигали лицо. Снег забивался под обмундирование. Коченели ноги. Но они шли...

И вот «Славный» в Брянских лесах. Ранней весной была получена радиограмма из Центра. Один из отрядов, перейдя линию фронта, затерялся в Брянских лесах. В отряде обмороженные. Необходима помощь. На поиск вышло несколько групп. Решили послать также лыжни- ков-москвичей. В группу вошел и Долгушин. Им удалось обнаружить пропавший отряд. Более тридцати человек были обморожены. Доставить их в лагерь «Славного» оказалось непросто - весенний паводок превратил реку Болву в озеро. Только вершины кустов и затопленные деревья обозначали берега. Лодок не было. Опасаясь партизан, немцы еще осенью изрубили их и сожгли.

Местный старик рыбак пригнал утлую лодчонку.

- Глядите, - сказал он, - на ней недолго и потонуть, может, кто из вас сумеет с ней управляться?

Долгушин сел в лодку и весь остаток дня и всю ночь перевозил обмороженных. Ладони стерты до крови. Наконец переправа окончена. Можно двигаться в лагерь.

Слух о появлении «московского» отряда быстро распространился по всей округе.

Кондратия Мадея, Николая Шатова, Леонида Митропольского, Моисея Иваньковича, Григория Ермолаева, Эдуарда Бухмана, Виктора Зайпольда и Александра Долгушина знали и в других отрядах. Долгушин умел делать все - сказалось трудовое детство: сплести добротные лапти, смастерить седло, подковать лошадь, сварить обед, срубить баню, починить сапоги и подоить корову. Но известность Долгушину принесли его снайперские выстрелы. Однажды, прикрывая отход товарищей после дерзкой вылазки, он залез в подбитый немецкий танк. Уничтожив троих гитлеровцев, Долгушин дотемна держал в топком болоте остальных, не давая им поднять головы.

Тоскуя по реке, по лодке, он завел себе ручную дрезину, которую обычно приводили в действие три человека. Долгушин справлялся один. Эта дрезина скоро стала хорошо известна немцам. Через несколько районов Брянщины проходила узкоколейка. Она связывала Дятьков- ский район, где базировался отряд, с Брянском, Людино- вом, Ивотом, Бытошем и Сельцом. Дрезина оказалась очень полезной для партизан.

- На весла, Милок, - говорил ему командир. «Милок» - любимое обращение Александра - крепко пристало к нему самому.

- Хальт! - орали фашисты, беспорядочно строча из автоматов вслед промелькнувшей дрезине.

- Проскочили! - улыбается Долгушин. Ветер треплет его вьющиеся волосы.

Напряженный труд партизан, полный опасностей и приключений, не тяготил Долгушина. Он относился к нему, как к обычной работе. Его беспокоила судьба Люси, Как там она?

Для отрядов, базировавшихся в Клетнянском лесу, конец 1942 и начало 1943 года оказались трудными. Немцы решили очистить район от партизан. Ежедневно прибывали новые воинские подразделения гитлеровцев. Кольцо блокады сжималось.

- Будем прорываться, - решил командир «Славного». - А ну-ка, Милок, давай на весла. Передашь Бате боевое донесение. Только гляди, кругом фрицы вдоль дороги шастают.

- Ничего, проскочу!

- Мы постараемся отвлечь от тебя внимание.

Александр разгоняет дрезину и вскакивает на ходу...

Батя, получив донесение, ударил с тыла. 30 января 1943 года отряд вырвался из окружения. Но гитлеровцы организовали преследование. Передышки нет. Бои следуют один за другим. Февраль оказался еще более трудным. Каратели пытались проникнуть на партизанские базы.

В начале марта сорок третьего года Александра Долгушина вызвал командир. В его землянке Саша увидел Али Исаева, Шатова, Иваньковича, Мадея и других заслуженных мастеров спорта. Их осталось всего только восемь. Остальные погибли в боях или были ранены и эвакуированы.

- Специально о вас пришел приказ из Центра, - объявил командир. - Запрещено посылать заслуженных мастеров спорта, чемпионов и рекордсменов на опасные задания, отправим вас, как только представится возможность, на Большую землю. А пока мы используем вас для караульной службы и хозяйственных работ.

- Не согласны, - ответил за всех Александр.

- Это приказ, - жестко оборвал его командир, - обсуждать его не будем. Можете высказать предложения по его исполнению.

Долгушин молча обвел взглядом лица товарищей. Кого не пускать в бой? Али Исаева - лучшего гранатометчика, не знающего слова «страх» и непостижимо спокойного в минуты смертельной опасности? Или Мадея - командира ударной роты?

- Я добровольно пришел на фронт, - глухо сказал Долгушин. - Я на стадионе «Динамо» призывал идти в бой с врагом, а мне предлагают вернуться в Москву, лишают возможности защищать Родину. Я понимаю, чем вызван такой приказ. Это забота о нас, спортсменах. Но поймите и вы меня, я не могу оставить отряд, пока оккупанты топчут нашу родную землю. Только победа может демобилизовать меня.

Иначе Долгушин поступить не мог Его всегда отличали исключительная честность и принципиальность. Как- то на соревнованиях при розыгрыше первенства Москвы 1939 года произошел такой случай. Соперник Долгушина перед самым стартом заявил, что они соревнуются в неравных условиях, ибо лодка Долгушина лучше. Действительно, Александр выступал на одиночке А. Пересе- ленцева, первого русского чемпиона Европы 1913 года, привезенной знаменитым москвичом в 1914 году из Франции. Александр улыбнулся и добродушно предложил: «Давай поменяемся лодками». Соперник обрадовался. Чужая одиночка была «мелкой» для Долгушина, да и на ходу она ему показалась «тупой». Уже со старта он проигрывал несколько корпусов, его прежняя лодка, как бы мстя за «измену», уходила все дальше и дальше. Собрав всю свою волю, Долгушин длинным спуртом достает соперника и пересекает финиш первым, опередив соперника на целых 42 секунды.

Но главное заключалось не в том, что Долгушин победил, а в том, что не отдать лодку он не мог. Спортивная честность во время соревнований, как и честность гражданская, не позволившая ему занимать чужое место в институте, была его человеческой сущностью. Вот и сейчас мог ли он покинуть товарищей, сражающихся с врагом?

- Правильно, Саша, верно, Милок, - поддержали Исаев, Шатов, Зайпольд и другие.