Священный вертеп - Таксиль Лео - Страница 86

• Предыдущая
• 86/128
• Следующая

Они даже не выполнили своего намерения — протащить труп Павла четвертого по улицам Рима и сбросить его на свалку.

Жаль, останки этого бандита заслуживали подобного погребения!

ПИЙ ЧЕТВпРТЫЙ.

Когда волнения в Риме улеглись, кардиналы приступили к выборам нового папы.

Конклав был очень бурным и продолжался более четырех месяцев. Священной коллегии стоило немало труда прийти к соглашению. Как обычно шла торговля, конкуренты, оспаривавшие тиару, занимались самыми позорными махинациями. Наконец при поддержке племянников Павла четвертого Карло и Альфонсо Караффа большинство голосов получил Джованни Медичи, провозглашенный папой под именем Пия четвертый.

Пий четвертый обладал всеми необходимыми для порядочного папы нравственными качествами. Он был ленив, алчен и скуп, мстителен и кровожаден, жесток и коварен.

Главной его страстью было чревоугодие. Он тратил бешеные деньги на свой стол, ему доставляли из разных стран самые изысканные фрукты и вина. Как и многим другим папам, специальные поставщики добывали ему красивых женщин. Правда, в отличие от своих предшественников, Пий четвертый требовал, чтобы его агенты не прибегали к насилию, а действовали с помощью мошенничества и обмана. Своим жертвам Пий четвертый дарил драгоценные камни, золотые украшения, а потом отдавал распоряжение слугам, и те отбирали подарки. Хроника того времени сообщает, что любовные похождения папы ничего ему не стоили.

Однажды кардиналов Карло и Альфонсо Караффа, шедших на заседание консистории, окружил патруль. Офицер стражи, связав им руки, промолвил: «Приказ его святейшества». Кардиналам пришлось подчиниться. Они не знали за собой никакой вины, не участвовали в заговоре против первосвященника; напротив, именно им он был обязан своим возведением в папский сан и они всегда оставались его верными приверженцами.

Семье Караффа принадлежали несметные богатства, огромные поместья, дворцы, предметы роскоши, которым могли бы позавидовать короли; ни у кого не было таких коней, такой псарни, таких красивых женщин и изнеженных юношей.

Братьям, бесспорно, завидовали, и у них было много врагов. Они, конечно, жертвы наглой клеветы, но все выяснится после первого допроса. Они докажут свою невиновность, поэтому волноваться нечего. Так размышляли кардиналы, очутившись в ватиканской тюрьме.

И не ошиблись в одном: им завидовали, их погубило собственное богатство, а виновником несчастья явился сам папа: он возымел желание завладеть сокровищами Караффа и обогатить своих родственников.

Конфисковать имущество — дело нехитрое: надо быть уверенным, что никто не потребует его обратно. Единственная гарантия этого — смертная казнь. Так решил папа.

Но подобный приговор требовал хоть какой-то мотивировки. И папа объявил, что пленники владеют награбленным имуществом, которое они добыли благодаря Павлу четвертому, их родственнику.

«Надо положить конец вредной форме непотизма, — заключил он, — я хочу дать моим преемникам наглядный урок, дабы они не занимались обогащением своих родственников».

Циничный мошенник говорил о злоупотреблениях непотизма, в то время как имущество Караффа перекочевало к племянникам папы, прежде чем приговор успел войти в силу.

Кардинала Карло — того самого, который больше всех помог Джованни Медичи, обеспечив ему голоса священной коллегии, удавили, других обезглавили и трупы бросили в Тибр.

Лишь Альфонсо Караффа удалось откупиться (за сто тысяч экю), после чего он исчез из Рима.

Однако в ту пору иезуиты уже распространились по всему миру, и никто не мог ускользнуть от папы, где бы намеченная им жертва ни нашла себе пристанище.

Спустя три месяца во время пребывания в Неаполе Альфонсо Караффа внезапно занемог и умер в тяжелых мучениях. Какой-то иезуит, умудрившийся проникнуть к нему, отравил его.

Расправа с родом Караффа потрясла кардиналов. Она явилась зловещим предостережением. Разумеется, дело не в смерти их коллег — не так уж чувствительны были кардиналы. «Все мы более или менее богаты, — рассуждали они, — каждый из нас может стать жертвой ненасытной жадности святого отца».

Страх перед ним был настолько велик, что они не могли вспомнить без содрогания о происшедшем. При появлении папы они терялись и бледнели, как провинившиеся дети.

Пий четвертый не мог не заметить состояния кардиналов. Понимая, что сейчас никто не осмелится восстать против него, он, не теряя времени, назначил на ответственные гражданские и военные посты своих племянников, не говоря уже о том, что делами римской курии распоряжались многочисленные родственники папы. Таким образом, папа сколотил вокруг себя сплоченную, сильную группу.

Вскоре, однако, церковные дела заставили Пия четвертого установить более дружеские отношения со священной коллегией. Единства церкви в Западной Европе уже не существовало — раскол принял широкие размеры. В Шотландии победили протестанты. В Богемии король Максимилиан стал на сторону лютеран. В Германии Фердинанд открыто защищал новую религию. Во Франции король и сеньоры издали «эдикт терпимости». Все это вынуждало Пия четвертого и кардиналов объединить усилия для борьбы с общим врагом — еретиками. Впрочем, Пия четвертого распутный образ жизни довел до такого умственного состояния, что руководство церковными делами ускользнуло из его рук и перешло в руки его ставленников. Всей церковной политикой стал заправлять кардинал Марк, бывший фаворит Пия четвертого. Ему подчинялась также и папская армия. Пий четвертый, предоставив кардиналу Марку заниматься государственной деятельностью, ударился в разгул. Днем он присутствовал в застенках инквизиции, когда пытали обвиняемых, а ночи проводил с фаворитами и любовницами.

Рост протестантизма в Германии на короткий срок вывел первосвященника из того состояния идиотизма и старческого маразма, в которое он впал. Испанский король настойчиво призывал его уделить внимание печальному положению дел католической церкви. Пий четвертый обратился к императору Максимилиану и к Альберту третьему, герцогу Баварскому, с просьбой провести в жизнь постановления Тридентского собора.

В лице герцога Баварского папа нашел преданного союзника. Альберт уже давно находился под влиянием иезуитов и горячо откликнулся на призыв святого отца, заявив, что готов перебить три четверти своих подданных, лишь бы возвратить оставшуюся четверть в лоно католической церкви.

Как еще можно доказать превосходство одной религии над другой? Очевидно, лучшим богом является тот, во имя которого проливается больше крови. Что ж, по количеству пролитой крови наше триединое божество занимает первое место в мировом пантеоне.

Для начала герцог закрыл протестантскому учению доступ в свои владения, приказав сжечь сочинения еретического содержания. Он заставил профессоров и представителей Ингольштадтского университета под страхом трибунала инквизиции дать клятвенное обещание исповедовать католическую веру. Максимилиан оказался менее послушным, чем Альберт третий. Он не только отказался навязывать силой своим подчиненным католические догматы, но предложил Пию четвертому утвердить своим апостольским авторитетом некоторые из новшеств, принятых уже большинством немцев, и предупредил папу, что если тот не соблаговолит пойти на уступки, то это приведет к углублению раскола.

Почуяв угрозу, скрывавшуюся в заявлении Максимилиана, Пий четвертый умерил тон.

Требования императора заключали в себе два момента: они касались замены евхаристической гостии католиков причастием под двумя видами и разрешения брака для священников. Пий четвертый ответил Максимилиану, что согласен разрешить христианам Германии причащаться под двумя видами, но второй пункт слишком важен, чтобы он мог удовлетворить его.

• Предыдущая
• 86/128
• Следующая