Забавное Евангелие - Таксиль Лео - Страница 47

• Предыдущая
• 47/98
• Следующая

Мне могут задать вопрос: откуда в стране, где законы Моисеевы соблюдались повсеместно, вдруг появилось стадо свиней, да еще численностью в шесть тысяч голов? Ведь свинина считалась у иудеев запретной пищей, и тому, кто преступал запрет, грозили всяческие кары, вплоть до смертной казни! Признаюсь, на этот вопрос я ответить не в состоянии.

Но, если евангелие, продиктованное святым духом, утверждает, что свиньи были, значит, они были.

Нам остается только удивляться и верить, или, наоборот, вспомнить еще раз, что священники считают свою паству круглыми идиотами, а потому не стесняются выдавать за святую истину самую отъявленную ложь, состряпанную из самых вопиющих противоречий.

Все плакали и рыдали о ней. Но он сказал: не плачьте; она не умерла, но спит. И смеялись над ним, зная, что она умерла. Он же, выслав всех вон и взяв ее за руку, возгласил: девица! встань. И возвратился дух ее; она тотчас встала, и он велел дать ей есть. И удивились родители ее. Он же повелел им не сказывать никому о происшедшем.

Лука, глава 8, стихи 52-56.

После этого подвига ходячее Слово вообразило, что местные жители встретят его с распростертыми объятиями. На сей раз миропомазанный ошибся. Едва слух о свинском чуде разнесся по окрестностям, жители Гергесины толпами начали приходить к Иисусу, умоляя его покинуть их страну.

В самом деле, зачем им нужен был чудотворец, который мог в любой момент вселить бесов в их свиней, баранов, уток, быков, кошек, собак и кур! Миропомазанный согласился удалиться, но при одном условии: бывший бесноватый должен прославлять его имя по всей стране.

Исцеленный принял на себя это обязательство, и власти Гергесины, сразу зашевелившиеся, когда речь зашла о том, чтобы поскорее отделаться от Иисуса, тут же оплатили обратную переправу ходячего Слова и его апостолов. Святых проводили до самого судна.

Хозяин барки спросил, обращаясь к представителям гергесинского муниципалитета:

— Куда мне доставить этих господ?

— Доставь их куда они скажут, лишь бы отсюда подальше!

Иисус попросил переправить его в Геннисарет. Поскольку этот городишко находился на противоположном конце озера, гергесинцы с радостью согласились.

Миропомазанный вогнал шесть тысяч бесов в шесть тысяч свиней ранним утром. На земле Гергесинской он задержался недолго, а потому вечером того же дня уже высаживался на берег напротив Геннисарета. Едва ступив на землю, Матфей обратился к своим компаньонам с заманчивым предложением.

— Друзья мои! — сказал он. — Все мы умираем от голода. Судите сами: мы постимся со вчерашнего вечера! Эти невежды гергесинцы так спешили нас выпроводить, что даже не предложили закусить… Так вот, у меня здесь есть старые друзья. Мытари Геннисарета давно побратались со всеми мытарями Капернаума, и они будут просто счастливы устроить в нашу честь первоклассный банкет. Я пойду их предупрежу, а потом вернусь за вами. Матфей обернулся быстро.

Когда мытари узнали, что Иисус выразил желание попировать в их компании, они запрыгали от радости.

К тому же Матфей их успокоил.

— Он, правда, говорит, как по книге читает, — сказал он, — но в общем наш всемогущий учитель — парень не гордый. За столом он душа компании. И при этом такой обходительный, такой дамский угодник, прямо удержу нет! Если у вас найдутся какие-нибудь девочки, можете быть уверены, он себя покажет.

— В самом деле? Присутствие дам его не стеснит?

— Никоим образом.

— Но ты не знаешь, кого мы имеем в виду, когда говорим о дамах. Это наши зазнобы, потаскушки каких поискать…

— Чем они хуже, тем ему лучше. Уж он своего не упустит, вот увидите!

— В таком случае тащи его к нам. А мы пока накроем стол, позовем дам и — завейся горе веревочкой!

Иисус был восхищен, узнав, что для него готовится подобное пиршество. Матфей начал было ему объяснять, что его приятели, мытари Геннисарета, — славные выпивохи, несмотря на их презренное ремесло, что прочие глупцы просто ничего не смыслят ни в надувательстве, ни в сутенерстве и так далее и тому подобное, но миропомазанный остановил его всем известной пословицей: «Пустое брюхо к речам глухо».

— Попридержи свои объяснения до другого раза, — сказал он. — А сейчас, друг Матфей, веди нас к своим друзьям!

Святые ввалились в дом, где их ждали мытари. Нечего и говорить, что это был один из самых подозрительных домов Геннисарета. Девицы легкого поведения вились вокруг него как мухи вокруг падали и десятками валялись с утра до ночи на ложах, на которых во время пирушек располагались гости вокруг столов. Все пили, орали, пели, бранились и обнимались. Зрелище было достойно самого низкопробного лупанария.

Когда появился Иисус в сопровождении апостолов, его встретили восторженным ревом, в котором уже не было ничего человеческого. Нетрудно представить, во что превратился званый обед: это была настоящая оргия.

Хозяева и гости подняли такой шум, что сбежались все соседи. Дело шло к десерту, когда пирующими овладевает самое игривое настроение. Каждый уже произнес тост. Иисус выпил за здоровье малыша Иоанна, своего возлюбленного ученика.

По этому поводу и разгорелись споры. Иоанн был таким хорошеньким и миропомазанный так его баловал и ласкал, что кто-то из сотрапезников высказал мысль, будто Иоанн на самом деле не Иоанн, а Иоанна. У него и впрямь была ангельская мордашка, волнистые белокурые волосы и голубые глаза, полные томной неги. Можно было поклясться, что это прелестная девица.

Некоторые мытари, думая, что мужская одежда Иоанна просто маскарад, пытались его обнять. Не в меру застенчивый мальчик только краснел, но не сопротивлялся.

Итак, пирующие со смехом спорили относительно его истинного пола, когда соседи вбежали в пиршественную залу. Представшая перед ними картина разгула поразила их и оскорбила. Видя, что Иисус орет громче всех и бьет в азарте тарелки, кто-то не удержался и сказал ему:

— Постыдился бы! Человек, выдающий себя за ученого богослова, не станет бесчинствовать с таким отребьем!

На это Иисус ответил, хватив кулаком по столу

— Что? Как? Учить меня вздумали? Эти господа, видите ли, шокированы! А позвольте спросить, какое вам до нас дело?

— Извините, — возразил ему один фарисей, но вы выдаете себя за общественного деятеля, поэтому ваша личная жизнь должна быть примером для всех остальных

И вдруг мы видим, что вы растрачиваете драгоценное время, обжираясь и пьянствуя с мытарями и блудницами!

— Он нас оскорбляет! — завопили гуляки. — Иисус, отомсти ему! Не давай нас в обиду!

Тогда мессия с ехидной усмешкой повернулся к фарисею.

— Предположим, что мои сотрапезники действительно таковы, — сказал он. — Ну и что из того? Мое присутствие среди них вполне оправдано. Вы, прочие, безгрешны, а они, по вашим словам, закоренелые грешники. Превосходно… Но, поскольку я болею душой за всех людей, мне и положено больше интересоваться грешниками, нежели безгрешными праведниками. Врач нужен не здоровым, а больным.

Это заявление было встречено громом аплодисментов. Сообразив, что возражать Иисусу небезопасно, фарисеи промолчали.

Однако этим дело не кончилось, и ходячему Слову пришлось выслушать упреки с другой стороны.

Привлеченные шумом и воплями, в дом зашли ученики Крестителя и в свою очередь приступили к Иисусу.

— Наш учитель, — сказали они, — томится в застенках крепости Махер. Он сидит на черном хлебе и гнилой воде, а ты, его двоюродный брат, обжираешься здесь вовсю! Неужели ты забыл своего предтечу?.. Ведь он же великий пророк! Мы его оплакиваем, мы постимся, чтобы ему уподобиться, мы носим по нему траур, а ты…

— Мне это в конце концов надоело! — с досадой воскликнул Иисус. Я, что же, виноват, что Креститель попался как дурак в лапы Ирода?.. А кроме того, если уж на то пошло, сам Креститель недавно сравнил меня с женихом… Раз я жених, должна быть и свадьба. С другой стороны, когда жених пирует, разве могут его друзья поститься? Они еще успеют положить зубы на полку, когда меня с ними больше не будет, то есть когда со мной тоже приключится какая-нибудь неприятность.

• Предыдущая
• 47/98
• Следующая