Прорыв в Пангею (СИ) - Атаманов Михаил Александрович - Страница 52
- Предыдущая
- 52/113
- Следующая
Когда солнце уже стало клониться к закату, я пошёл на условленное место встречи. Я решил выйти к реке и по берегу, чтобы не заблудиться, пройти до Золотого моста. Уже при выходе из Торгового квартала, где народу стало значительно меньше, я стал свидетелем одной сцены. Длинный высокий дед в богато расшитом зелёном халате до земли вдруг завизжал и схватил за руку проходившую рядом девушку, в которой я с изумлением узнал Каришку. Девушка тут же попыталась вырваться, но дедок крепко удерживал её запястье своими худыми, но удивительно цепкими пальцами. На мостовую, звякнув, упал бархатный кошелёк. Каришка ещё раз попыталась вырваться, но старик в ответ заломил ей руку за спину, в результате чего девушка охнула от боли и упала лицом на мостовую. Вокруг стали собираться прохожие, быстро подбежали двое стражников с дубинками, а за ними и вооруженный коротким мечом десятник.
— Воровку поймал! — завизжал старик. — Кошелёк у меня пыталась украсть, тесёмку уже даже перерезать успела.
— Да врёт он всё! — завопила лежащая на земле Каришка, дед по-прежнему её крепко удерживал своими удивительно сильными руками.
— Поднять её и обыскать, — скомандовал десятник.
Двое солдат подняли с земли плачущую девушку и поставили на ноги. Один из солдат развязал бечёвку на заплечной сумке Каришки и, перевернув сумку вверх дном, высыпал на камни содержимое. По мостовой покатились несколько яблок, кружка, упал сверток с одеждой и… с предательским звяканьем, вывалились два срезанных у каких-то зевак кошелька. Толпа возмущенно загудела, требуя наказать воровку.
— Связать ей руки и увести! — скомандовал солдатам десятник. — Остальным приказываю разойтись!
Один из солдат схватил своими огромными ладонями руки Каришки и с силой завёл их за спину, не обращая внимания на болезненный вскрик девушки. Второй охранник в это время, не церемонясь, приподнял у пленницы кожаную куртку, расстегнул и вытащил тонкий ремень из её брюк и этим же ремнём быстро и профессионально стянул Каришке руки за спиной.
— Куда её вести? В уголовную или общую? — поинтересовались солдаты у десятника.
— В общую тюрьму давайте. Если других преступлений за ней не обнаружится, отсидит на первый раз Две Руки, штраф заплатит и поумнеет, — при этих словах десятник подобрал выпавшие из сумки вещи. Оба кошелька он, помедлив секунду, сунул себе за пазуху, отдав остальное стражникам.
Солдаты повели под конвоем связанную девушку в противоположную от реки сторону. Я на некотором удалении последовал за ними. Когда солдаты отошли подальше и свернули с оживлённой улицы в безлюдный переулок, один из них громко рассмеялся:
— Вот ведь повезло, Дрын, а ты хотел по девкам идти!
— Да, повезло, это точно. Воровка красивая, фигуристая. И как раз в обычную тюрьму вести. Там по дороге заросший парк, место удобное… — после этих слов оба городских стражника переглянулись и рассмеялись.
После этих слов и я, в конце концов, решился — нужно спасать Каришку! Я бегом по параллельному переулку обогнал конвой и вскоре увидел заросший и неухоженный городской парк. Точнее, это было старое и давно заброшенное кладбище, где местами валялись поваленные памятники с давно истершимися надписями и осколки каменных плит. Вся территория кладбища густо заросла кустарником. Через парк вела только одна более-менее натоптанная дорожка, а если свернуть с неё, то идти приходилось осторожно, переступая постоянно встречающиеся сюрпризы — эта территория явно использовалась горожанами в качестве общественного туалета.
Я притаился за широким деревом возле тропинки. Как раз рядом с этим местом кто-то из местных жителей положил гранитную плиту на поваленные бревна, соорудив импровизированный столик или скамейку. Предположив, что солдаты пройдут здесь, я достал дубинку, взвёл и зарядил свинцовым шариком арбалет. Я совершенно не собирался убивать городских стражников. Но и остаться в стороне и, тем самым отдать беспомощную девушку на утеху этим мерзавцам я не мог.
Ждать пришлось недолго. Через пару минут на тропинке показались солдаты, тащившие упиравшуюся Каришку вглубь заросшего парка. Девушка вся в слезах умоляла охранников её отпустить, но они лишь смеялись над ней. Один из солдат по дороге расстегнул застежки на куртке и рубашке пленницы, после чего стянул ей верхнюю одежду на связанные за спиной руки. Голая по пояс Каришка воспользовалась тем, что один из охранников отпустил ей руки, толкнула другого в кусты, вырвалась и со всех ног бросилась бежать от стражников. Не ожидавшие такого от беспомощной пленницы охранники на несколько секунд растерялись, и девушка сумела метров на десять-пятнадцать оторваться от своих конвоиров. Бежала Каришка очень быстро и, возможно, смогла бы убежать от преследователей. Но, к несчастью, уже через полсотни метров девушка наступила на собственные спадающие без ремня брюки и рухнула лицом вниз на тропинку совсем неподалёку от места моей засады. Подняться с земли она не успела — долговязый стражник по кличке Дрын подбежал к поднимающейся девушке, схватил за волосы и со всего размаха стукнул беглянку кулаком в живот, усадив её на колени. Чуть позже к ним подбежал второй охранник и несколько раз со злостью хлестнул ладонью по лицу стоящую на коленях девушку:
— Из-за тебя, мразь, наступил в свежее дерьмо! Ну ничего, ты у меня за всё сейчас ответишь! Дрын, хватай её, потащили на вон тот стол.
Стражники схватили обвисшую и прекратившую сопротивление Каришку под руки и потащили к лежащей плите. Я, воспользовавшись тем, что оба конвоира повернулись спиной, вышел из-за дерева и тихо пошёл за ними. В правой руке у меня была гибкая дубинка, в левой — заряженный шариком арбалет. Несмотря на разбитое в кровь лицо, Каришка меня увидела и сразу напряглась, готовая действовать. И в тот момент, когда я с силой хлестнул Дрына дубинкой по голове, девушка впилась второму стражнику зубами в руку.
Тот взвыл от боли и дёрнулся в сторону. Из-за этого я промахнулся и вместо того, чтобы оглушить его ударом тяжелой дубинки по голове, всего лишь хлестнул по спине. Солдат от удара не удержался на ногах и рухнул на землю, повалив вслед за собой и Каришку. Шлем стражника покатился по земле, но мой противник отнюдь не был выведен из строя. Отшвырнув в сторону висевшую на его руке девушку, стражник схватился за свое оружие — короткую толстую дубинку из тёмного дерева, обшитую свинцовыми кольцами для дополнительной тяжести удара. Мне ничего не оставалось, как выстрелить в него из арбалета. Я навскидку стрелял по ногам, но промахнулся и попал врагу в ягодицу. Поднимавшийся уже было с земли стражник рухнул обратно и, сжав зубы от боли, разразился грязной руганью.
— Бежим! — крикнул я Каришке.
Девушка мгновенно вскочила на ноги и вслед за мной юркнула сквозь густые кусты. Долго ещё вслед я слышал крики с угрозами в наш адрес, но постепенно крики становились всё тише. Я бежал со всех ног, но Каришка даже со связанными за спиной руками не отставала от меня ни на шаг. Бежали мы долго, пока не уткнулись в какой-то высокий деревянный забор. Лишь тогда я решил остановиться и отдышаться. Каришка остановилась рядом. Губы у неё были разбиты, весь подбородок и шея были в подсыхающих кровавых подтёках, даже на груди были многочисленные следы от бурых капель.
— Давай развяжу тебе руки, — предложил я.
Каришка кивнула и повернулась спиной. Я накинул ей обратно на плечи куртку и рубашку и занялся ремнём. Но узел был какой-то хитрый — промучившись над ним минут десять, я так и не смог его развязать.
— Не получается! Какую бы ни потянул петлю, узел только затягивается сильнее. А концы ремня внутри узла застёгнуты каким-то образом, — с сожалением констатировал я.
— Тогда разрежь его ножом, нам нужно поторопиться, — решилась Каришка.
Я перерезал ремень ножом, Каришка сразу же поправила одежду и застегнулась. Потом мы перелезли через забор, сориентировались в направлении и быстрым шагом пошли к Золотому мосту.
Я стоял на Золотом мосту, глядя на лениво текущую внизу тёмную воду и любуясь красочным закатом. Рыбаков не было, да и вообще на этом берегу кроме меня и Каришки народу не было видно. Каришка на мелководье, раздевшись по пояс, пыталась отстирать в проточной воде пятна от засохшей крови на своей рубашке и куртке.
- Предыдущая
- 52/113
- Следующая
