Открытка - Флеминг Лия - Страница 105
- Предыдущая
- 105/119
- Следующая
– Небольшая станция Брайерли-Холт, ближайшая от Лондона. Мы прибыли сюда утренним поездом. Я решила, что тебе лучше проспаться, прежде чем я представлю тебя нашим остальным обитателям. Бог мой, Шарлотта! Во что ты себя превратила! – Женщина протянула ей руку для приветствия. – Мадж Коттислоу! Прошу любить и жаловать! Но ты, наверное, помнишь меня как Марселлу.
Марселла… Шарлотта… Аббатство Белью много лет тому назад. Вдруг всплыл в памяти какой-то офицер крепкого телосложения, который учил ее когда-то искусству выживания в Арисейге.
– Арисейг?
– Точно! Ты тогда одна из немногих выдержала все испытания на «отлично», а я завалила мастерство театрального перевоплощения. Вот меня и списали, отстранили от нелегальной до самого окончания войны. Полагаю, что тебе, подруга, досталось круче всех.
Калли вдруг почувствовала себя страшно неловко. Ей даже стало стыдно. Что она там учинила, в этом министерстве обороны?
– Ты ведь явилась в министерство, мягко говоря, сильно под мухой. Вот меня и попросили, чтобы я проследила за тобой, чтобы ты – не дай Бог! – не попала где под машину. Пришлось многое пережить, да? Но теперь, слава богу, все в прошлом. Судя по твоему виду, постоянного пристанища у тебя нет. Постараемся со временем подыскать тебе жилье. Как я понимаю, жизнь на гражданке не задалась… Что ж, не у тебя одной!
– Куда вы меня везете? Меня что, похитили? – попыталась возмутиться Калли, когда Мадж с трудом стала заталкивать ее в старенький «Моррис» c кузовом типа «универсал».
– Все зависит от того, как посмотреть. Вернее, как ты сама отнесешься к происходящему. Для начала хочу очистить твой организм от того яда, которого ты изрядно нахлебалась за последние годы, и снова сделать из тебя вменяемого человека. Но последнее слово, как всегда, за тобой. Не согласна, можешь выметаться из салона и катиться на все четыре стороны.
Калли сидела молча, полузакрыв глаза. У нее не было сил, чтобы выметаться и катиться куда бы то ни было. Да и эта сумасшедшая, заграбаставшая ее… Как ни верти, прошла ведь неплохую спецподготовку в разведшколе в свое время. Знает приемчики! Будь что будет, решила она. Интересно, какие еще испытания приготовила ей судьба?
Мадж жила вместе со своей приятельницей Алфи в полуразрушенном помещичьем доме, затерянном в глуши. Кругом, куда ни кинь взгляд, только поля, пастбища да еще конюшни. Альфреда в прошлом работала медсестрой в военном госпитале. Именно она и приняла из рук в руки Калли по прибытии на место, приняла и моментально оценила ее состояние, после чего сразу же поволокла в ванную комнату, заставила вымыться и переодеться в чистое. Ей выдали хлопчатобумажные брюки и рабочую рубашку. После чего пригласили к обильному завтраку. Впрочем, несмотря на все усилия, Калли смогла проглотить лишь один тоненький тост.
– Пойдем, познакомлю тебя с нашим контингентом! – сказала Мадж после завтрака и повела ее в поле. Навстречу им радостно бросились две лошадки-пони и ослик. – Знакомься! Пол, Нина и маленькая Белла.
Калли даже растерялась.
– У вас здесь что? Школа верховой езды?
– Ничего подобного! Скорее, приют для старых дам и джентльменов, которым пришлось хлебнуть немало лиха в этой жизни. Вот как тебе, к примеру. Одного же взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, что тебе тоже нужен покой и уединенная жизнь. Ну, а нам пара лишних рук совсем даже не помешает. Алфи недавно перенесла серьезную операцию, а потому я боюсь загружать ее тяжелой работой. Так что себе на пропитание ты у нас вполне можешь заработать. Но давай сначала определимся с главным. Мне и дальше называть тебя Шарлотта?
– Нет, это нелегальная кличка. Мое настоящее имя – Каролина, Калли. Я уже много месяцев не пила, но когда приехала в Лондон, сошла с поезда и пошла в город, тут и сорвалась. Просто наваждение какое-то! А главное – ничего не помню!
– Хорошо! Сразу предупреждаю! У меня здесь горячительного нет. Денег не хватает. Все уходит на животных. Так что придется обходиться без крепких напитков, подруга. Станешь согревать себя работой. Ты уже и так успела загореть дочерна. Судя по рукам, трудилась главным образом на свежем воздухе?
– Собирала фрукты, работала поденщицей в баре. Я не боюсь тяжелой работы.
– Вот это очень здорово! Потому что многие наши постояльцы попадают сюда в таком ужасном состоянии, что требуется немалая сноровка и выносливость, чтобы справиться с ними. Умеешь обращаться с лошадьми?
– Когда-то умела.
– Раз умела, значит, вспомнишь! Утром выносишь навоз, расчесываешь им гривы, начищаешь щеткой, потом занимаешься с ними джигитовкой-тренировкой. Словом, делов-то – раз-два и обчелся! Добро пожаловать в приют по уходу за больными и слабыми животными! – весело рассмеялась Мадж. – Думаю, освоишься у нас за один день. Еще и понравится! Чем не курорт? Ты ведь и не в таких условиях жила, не так ли?
– Вот Долли точно бы у вас понравилось.
– Долли? А кто это?
– Моя собака.
– Прости, но пока никаких собак. Некоторые наши обитатели панически боятся собак. Видно, имели неприятный опыт общения с ними в прошлом. А где сейчас твоя Долли?
– Там, где я ее оставила. У друзей-хиппи в их лагере. Ей там хорошо. Я не стану ее выдергивать из привычной среды. – Калли нерешительно огляделась по сторонам. – Видно, мне многому предстоит научиться. Я ведь не медсестра.
«Зачем я ввязываюсь в эту авантюру?» – подумала она про себя.
– Все наши постояльцы нуждаются только в одном: забота и ласка. Что и понятно! После того, что им пришлось пережить… Ну и конечно, рутинный уход за животными. А вот их любовь и доверие тебе еще предстоит завоевать.
– Воображаю, какой дурой я выставила себя в министерстве! – сокрушенно вздохнула Калли. – Что я там хоть несла?
– О, ты изложила свою точку зрения в очень красноречивых выражениях. Во всяком случае, все, кто сбежался на твои крики, прекрасно поняли, что для многих людей война все еще продолжает длиться. Ты стояла посреди лестницы и вопила во весь голос: «Подонки! Кто из вас скажет мне, кто провалил моего связного? Кто у вас здесь принимал фальшивые донесения и выдавал их за действительные? Неужели никто не заподозрил, что в министерстве сидит крот?» Тебя, конечно, тут же уволокли от греха подальше, но ты уже успела четко обозначить все, что думаешь и о самом министерстве, и о его сотрудниках. Словом, моральный перевес был явно на твоей стороне! Хотя тебя едва не арестовали! «Почему, – орала ты, – когда я вернулась на родину, никто не сказал мне ни слова правды? Никто даже не поинтересовался, через что мне пришлось пройти. Да и не только мне одной! Молча приняли мой отчет, и прости-прощай! Ни одна канцелярская крыса не удосужилась спросить у меня, каково это жить, когда теряешь собственного ребенка, возлюбленного, когда у тебя нет ни прошлого, ни будущего. Выбросили нас вон гнить в безмолвии, мерзавцы! Обломки погибших кораблей, вынесенные волной на берег, вот кем мы, в сущности, стали. И все по вашей вине! А сейчас вообразили, что денежными компенсациями можно возместить все, что было и есть: невидимые шрамы на душе, бесконечные ночные кошмары, преследующие тебя уже десятилетиями…» Очень ты убедительно все говорила, очень! Многие чиновники из числа твоих слушателей даже устыдились, если только этим людям вообще знакомо чувство стыда.
– Господи! Вот так скандал!
– Никакого скандала! Все по делу и к месту! Во всяком случае, все моментально поняли, что тебе нужна помощь. А тут я как раз рядом оказалась. Не волнуйся, нашим постояльцам ничего не известно о твоем прошлом. И твой послужной список им не нужен. Они сами научат тебя всему, что посчитают нужным.
Вечером того же дня они все трое сидели на лавочке, потягивая колу. «Чудны дела твои, Господи, – размышляла Калли, поглядывая на новых подруг. – Две лесбиянки и я, затерянные в сельской глубинке, вокруг никого, только лошади, спасенные от неминуемой гибели. Что толкового может получиться из всего предприятия? Бог его знает! Но пока на душе у нее было покойно: впервые за долгие месяцы Калли обрела уверенность, поняв, что заброшенная ферма и есть то безопасное пристанище, та тихая гавань, в которой можно будет бросить якорь навсегда. Судьба дает ей второй шанс начать все сначала. Но для этого ей предстоит в буквальном смысле слова перевернуть свою жизнь вверх дном и основательно перетрясти ее. Будет нелегко! Это она уже успела понять. И рядом не будет верной Долли, которая помогала ей держаться все последние месяцы. Но зато есть собственная внутренняя решимость найти, наконец, какую-то цель в жизни. Должна же когда-то ее жизнь обрести смысл. Что ж, если рядом с тобой добрая самаритянка, которая знает, через что тебе пришлось пройти в годы войны и после, то, быть может, и получится что-то путное.
- Предыдущая
- 105/119
- Следующая
