Хроника смертельного лета - Терехова Юлия Константиновна - Страница 110

• Предыдущая
• 110/140
• Следующая

– Интересно, – усмехнулся Зубов, – ну а дальше что?

– А дальше мы находим «Аиду» на квартире у Ольги Вешняковой.

– А какая связь между «Аидой» и Ольгой Вешняковой? – недоверчиво спросил Зубов, хотя и не сомневался, что эту связь его дотошный помощник нашел. Так и оказалось.

– Любовный треугольник, в котором воин Радамес отвергает богатую, властную красотку Амнерис и предпочитает ей другую. С виду жалкую рабыню, а по сути – эфиопскую принцессу!

– Принцессу? – хмыкнул майор. – Ну да, ну да… Да ты, оказывается, знаток оперы…

– Да вовсе не знаток, – потупился Виктор, – погуглил вчера в ночи. Но исходная мысль была такова – не просто так этот урод музыку подбирает.

Зубов не мог с ним не согласиться – идея, в общем-то, лежала на поверхности. Если убийца позаботился о том, чтобы принести на место преступления свой собственный диск – значит, вкладывал в это свой собственный смысл. А капитан молодец.

– Но, генацвале, – тем не менее, сомнения майора не отпускали, – Астахова не похожа на рабыню.

– А на принцессу? – ухмыльнулся Виктор. – Какая разница – похожа, не похожа! Главное то, что Амнерис, египетская царевна, зная о том, что Радамес к ней равнодушен, пытается спасти ему жизнь. Правда, ничего у нее не выходит. Его приговаривают к погребению заживо… Суть подсказки – Вешнякова любила этого гада, несмотря на то, что он бросил ее ради другой.

– По моему мнению, все это притянуто за уши, – майор вздохнул. – Ну и что получается по твоей теории? Убийца возил с собой все собрание мировой оперы? Ведь если он на машине следил за Орловым, то…

– Все сходится. Орлов выходит из магазина с тремя бутылками шампанского. Убийца понимает, что предстоит интимная вечеринка. Он едет за ними, следит, куда они направляются… И уезжает за всем, что ему необходимо. А если остальных жертв он наметил заранее, то вполне мог озаботиться тем, чтобы подобрать и музыкальное сопровождение. И ездить никуда не надо. Но это верно только для эпизодов с Булгаковой и Королевой. Убийца не мог предположить, что Орлов встретит Вешнякову.

– Принимаю, как вариант, – кивнул Зубов. – Что дальше?

– Дальше он продолжает следить за Орловым. И тут Орлов приезжает к Астаховой. Убийца вполне мог позвонить матери Орлова и спросить, где его друг. Та прекрасно знала, что он остался ночевать у Астаховой. Она могла стать невольным информатором.

Майор кивнул. Это звучало убедительно. И непростительно с их стороны упустить во всей этой истории такого персонажа, как мадам Орлова. Черт, это же надо так проколоться.

Не медля, он позвонил Зимину, чтобы тот срочно навестил Валерию Орлову. Он знал, что дает капитану крайне неприятное задание, поэтому совершенно искренне пожелал ему удачи.

Виктор наблюдал за ним, а когда Зубов снова с тяжким вздохом опустился на стул, спросил:

– Можно продолжать?

– Продолжай, – буркнул майор, хотя сам не понимал причины недовольства – наверное, зависть разбирала.

– Далее следует Пуччини. «Мадам Баттерфляй». Здесь все ясно. Юная гейша беззаветно влюблена в британского офицера и готова пойти на все ради него. Он же бессовестно ее бросает. Трактовка убийцы следующая – Булгаков готов в любой момент оставить беременную жену ради другой женщины. Ради кого, думаю, уточнять не надо.

– Не надо, – кивнул Зубов. – А что дальше?

– «Норма» Беллини. Реквием по преступной любви друидской жрицы к римлянину. Развязанная ею война. Жертвенный костер, на который она добровольно взошла. Прогон в театре стал для Королевой чем-то вроде такого костра.

– Преступная любовь? – не понял Зубов. – Это ты о чем, генацвале? Господин Рыков тоже упоминал преступную связь, но при чем тут Королева? Все говорят о том, что она и Ланской были прекрасной парой, и есть ли здесь повод говорить о чем-то запретном?

– Как знать? – помрачнел Виктор. – Может быть, есть нечто, чего мы не знаем. Или же… – он запнулся.

– Что? – внимательно спросил майор. – Надумал еще что-нибудь?

– Я вот о чем… Убийца весьма демонстративно не стал насиловать жену Булгакова – она для него жертвенный агнец. Но он не пощадил Анну Королеву – а она тоже была женой, ну, практически женой одного из его друзей, которую все любили и уважали. И, тем не менее, жестокость, с которой обошелся с ней убийца, драматизм, с которым он обставил преступление, – говорят о его особом отношении. Стрельникова и Вешнякова замучены холодно, цинично – именно так, как он к ним и относился.

– Ага, а Королева тепло и душевно, – огрызнулся Зубов.

Глинский не обратил внимания на выпад напарника и продолжал облекать в слова то, что не давало покоя самому Зубову – и раздражало, словно заноза, загнанная под ноготь.

– И вот еще: тебя не удивило то, что в спальне вещи раскиданы? Сумка стояла раскрытая.

– Да, я спросил Ланского, не собиралась ли она уезжать куда-нибудь, – пробурчал Зубов. – Он ответил, что через три дня Королева собиралась лететь на концерт в Буэнос-Айрес.

– Ну это понятно, только зачем вещи собирать за три дня? – Глинский потряс головой.

– Ну-у… – протянул Зубов, сделав неопределенный жест.

– Она собиралась уезжать! – воскликнул Виктор. – Только не через три дня. И испанец не просто так сидел у нее под дверью! Вот тебе и преступная связь!

– Королева любовница Кортеса? – подхватил Зубов. – Но этого не может быть!

Глинский с разочарованием взглянул на майора. Тот схватился руками за голову – так, словно она сейчас лопнет от боли. – Этого не может быть, – повторил он.

– Еще как может! Она собиралась уйти к нему, – убежденно продолжал Глинский, – об этом говорят раскиданные вещи. Таксисту приказали подождать, помнишь? Кортес утверждает, что он приехал по приглашению Анны в гости. Ложь чистой воды! Иначе зачем заставлять ждать такси? Он собирался увезти ее оттуда. И потом, в тетради Королевой есть несколько стихотворений, которые могли быть посвящены только Мигелю Кортесу. Прочитать?

– Читай, – кивнул Зубов. Про тетрадь он забыл, поручив заняться этим Виктору. Тот, видимо, времени зря не терял.

– Вот, хотя бы это, послушай!

– Ни слова о том, что он ее любовник, – поморщился Зубов. – Ни слова. Подумаешь – темные глаза! Не доказательство.

– Хорошо, – согласился Глинский. – Тогда как тебе это?

Видишь – здесь нет имени. Она не могла его написать – вдруг Ланской нашел бы эту тетрадь?

– Но факт остается фактом – имени нет!

– А если поставить имя – любое из имен этой компании. Антон? Нет! Андрей? Нет! Олег? Нет? Сергей – тоже не рифмуется. А Мигель – в самый раз.

– Ерунда, – пробормотал Зубов, но прочитал стихотворение заново и мысленно добавил недостающее имя. Виктор торжествующе посмотрел на него.

– И этого тебе мало? Она была его любовницей!

– Похоже на правду, – ошарашенно произнес майор. – Бред полный, но до жути похоже на правду.

– Итак, если мы примем за истину, хотя бы временно, что кто-то подставляет Орлова, то у нас остаются Антон Ланской, Мигель Кортес и Олег Рыков.

– Не можем мы принять это за истину, никак не можем, – Зубов грохнул кулаком об стол. – Когда мы вырвали его из рук Ланского и Кортеса, мы не только его жалкую жизнь спасли. У него нет алиби ни на одно из убийств – стопроцентного алиби, я имею в виду. Везде мы находим его следы, отпечатки пальцев, а то и щедро оставленную ДНК. По совокупности косвенных улик в таком количестве более чем достаточно. Ему спокойно обвинение можно предъявлять. Пожизненное обеспечено, и суд присяжных не спасет.

• Предыдущая
• 110/140
• Следующая