Хроника смертельного лета - Терехова Юлия Константиновна - Страница 112

• Предыдущая
• 112/140
• Следующая

…И теперь она со жгучим трепетом вспоминала мгновение, когда руки Сергея коснулись ее, измученной и избитой, в тот злосчастный день. Никогда Орлов не касался ее с такой нежностью и так бережно. Никогда Катрин не ощущала себя надежно защищенной – Булгаков впервые дал ей почувствовать себя, словно за каменной стеной – тайная или явная мечта каждой женщины, даже самой независимой. А с Орловым она всегда была словно в утлой лодочке – потерпевшая кораблекрушение средь бурного моря – и никакой надежды достигнуть берега. Она начала скучать по Булгакову совершенно нежданно для себя… Он писал ей по электронке, она отвечала ему с Ирининого компьютера. В его письмах не было ни слова о любви, он просто спрашивал, как дела, чем она занимается, передавал привет от мамы… Но ей остро захотелось услышать его голос, хоть на минуту прильнуть к его плечу. Катрин надо было поговорить с кем-нибудь о своих переживаниях. Ирина ее опередила.

– Может, тебе позвонить ему?

– Он запретил, – грустно ответила Катрин. – Он сказал, Иван будет связываться с ним по каким-то особым каналам. Еще он сказал, что мобильник легко засечь и определить, где я нахожусь. Велел выключить и отобрал прямо на вокзале. Взамен велел купить здесь, с местной сим-картой. Я и купила – а толку? Все равно никому звонить не могу. Только тебе.

В тот же вечер Ирина насела на мужа. Тот досадливо отмахивался от нее, но когда в разгар спора на кухне появилась Катрин, бледная и нервно кусающая губы, он окончательно вышел из себя.

– Тебе что сказано?! Сиди и не рыпайся!

– Почему ты так раздражен? – подозрительно спросила его жена. – Ты связывался с ним? Там что-то случилось?

– Отстаньте от меня обе! – Иван схватил ключи и выскочил из квартиры. Именно в тот день он разговаривал с Булгаковым, и тот сообщил ему о несчастье с Анной, настрого наказав ничего не говорить Катрин. И сейчас Иван с досадой думал о том, что его семья оказалась втянутой в подозрительную историю, и чем эта история кончится, не может предсказать никто…

Зубов вышел от следователя взбешенный – тот если и не высмеял его логические выкладки, то отнесся к ним скептически. В принципе, его можно понять – ни одной улики, мало-мальски пригодной для суда, у них нет – только умозаключения, не подкрепленные свидетельскими показаниями. И теперь он ехал к Мигелю Кортесу – тот единственный мог подтвердить, что Анна Королева собиралась покинуть дом Ланского, и убийца знал, что у нее есть причины собирать вещи.

– Оставьте меня в покое! – заорал Мигель, едва увидев Зубова на пороге своей квартиры. – Я не скажу вам более ни слова.

– Посмотрим, – миролюбиво ответил майор. – Можно мне войти? Я хочу поговорить.

Мигель опомнился.

– Заходите, – буркнул он. Майор зашел в квартиру и окинул взглядом ее хозяина. Мигель похудел и осунулся, горе застыло в его темных глазах. Смуглое лицо заросло иссиня-черной щетиной.

– Я прошу вас, – тихо произнес Зубов, – скажите правду о ваших отношениях с Анной Королевой. Помогите нам. Есть и ваша вина в том, что с ней произошло… Но вы ее не убивали? Вы ее… любили? Это ведь правда?

Мигель смотрел на него пару секунд, а затем из его глаз полились слезы. Они текли по безучастному лицу испанца, и он не пытался их удержать…

– Она собиралась уйти от Ланского к вам? – спросил Зубов, но Мигель молчал.

– Как долго продолжались ваши отношения? – задал следующий вопрос Зубов, особо не надеясь получить ответ.

Но тут услышал глухой голос.

– Я долго пытался ее соблазнить – так как то, что я делал, это именно соблазнение. Иногда Анна мне напоминала мраморную статую – прекрасную и холодную. Мне было интересно, что она такое, если сорвать с нее эту маску. И я давно не верил, что она любит Антона. И Анна пришла ко мне. Сама. Это произошло у Ланского, в ту самую ночь… Если б я знал, чем все это кончится, я бы не стал играть с ней в такую опасную игру. Я сам не понимал, как она дорога мне. Только когда Анна стала моей, я осознал, что уже не смогу без нее… Я просил ее остаться, но она ушла… опять ушла к Антону… Остался только аромат меда и цветов. Я ворочался часа два, не мог уснуть – этот запах преследовал меня. Я представил, что будет, когда я утром встречусь с Антоном, и от меня будет пахнуть ею… Думаете, я просто так пошел принимать ванну в шесть утра? Но если б я мог избавиться от мыслей о ней так же легко, как я избавился от этого запаха меда! Она стала моей навязчивой идеей. Я звал ее, она не соглашалась… Я настаивал. И она согласилась, вернее, решилась… Но я не успел ее увезти из этого проклятого дома. Этот мерзавец опередил меня. Да, я любил Анну.

Звонок мобильного отвлек Зубова от разговора. Он вздрогнул, а Кортес снова опустил тяжелую голову на руки и застыл, недвижим, пока майор говорил по телефону. Разговор, впрочем, оказался короток.

– Нашел? – услышав ответ, Зубов вздрогнул. – Ты уверен? Бред. Как такое могло случиться? Встретимся около ее дома, говори адрес.

Отключившись, он некоторое время пытался осознать и переварить полученную от напарника информацию. Потом вспомнил об испанце.

– Мне казалось, вам нравится Астахова, – произнес майор.

Мигель, подняв голову, горько усмехнулся.

– Катрин… – пробормотал он. – Да, она мне когда-то нравилась. Но она из породы стерв – равнодушных и безжалостных. Сохрани бог влюбиться в такую. Нет, сие удовольствие не для меня. Анна – нежная, как цветок… и что же он сделал с этим цветком? Раздавил… растоптал…

– Кто – он? – спросил Зубов. – У вас есть подозрения?

Мигель в отчаянии сцепил руки:

– Это Орлов. Я уверен. Орлов все знал обо мне и Анне.

Зубов опешил.

– С чего вы это взяли?

– Орлов мог видеть, как Анна заходит ко мне. Именно в тот момент он с Катрин… развлекался на кухне. Да, он вполне мог видеть. А несколько дней назад он подслушал наш с Анной разговор, когда она призналась в том, что он ее шантажирует!

– Так вот чем ее шантажировали? Любовной связью с вами…

– Этот подонок звонил ей и угрожал рассказать о нас Антону. Смешно, – Мигель вдруг засмеялся, и от этого смеха Зубову стало жутко. – Какая там связь? Мы и близки были только однажды – тогда, у Антона. И все. Она избегала меня, стыдилась того, что сделала. А я влюбился, как мальчишка… Я закрывал глаза и видел ее, не мог думать больше ни о чем и ни о ком. Я виню во всем себя… Если б я не стал настаивать на продолжении, то Орлов бы никогда…

– Я бы не стал утверждать категорично, что это Орлов, – примирительно заметил майор. – Это далеко не факт.

– Факт – он единственный знал о том, что Анна приходила ко мне той ночью, – с болью ответил Мигель.

– И это не факт, – возразил майор. – Скажите, господин Кортес, вы не выходили ночью на кухню? Вы не видели Орлова и Астахову?

Мигель возмутился.

– Да вы что? Я, по-вашему, похож на человека, способного наблюдать за тем, как насилуют женщину?

– А такой человек был! – воскликнул Зубов. – Следовательно, он мог видеть, что Королева вышла из спальни и направилась к вам. Да еще и подслушать под дверью, чем вы там занимаетесь. Так что Орлову как раз было не до вас – ему бы со своими проблемами справиться. «А вот кто оказался свидетелем того, что он сделал с Астаховой – тот, возможно, и убил всех этих женщин. В этот список можно смело включить и Веронику Муфтяк – несомненно, его это рук дело».

– Еще хотел спросить, – сказал Зубов уже на пороге, – когда эти двое появились, что вы делали?

– Кого вы имеете в виду?

– Рыков и Ланской. Когда они пришли, чем вы занимались?

– Я сидел под дверью, точнее, на лестнице.

– Сидели? Тихо сидели? Не буянили?

– Сидел и курил. Думал, что мне делать дальше. Я знал – вот-вот должен прийти Антон, правда, не подозревал, что он явится вместе с Олегом. Я думал, что мне делать… Я не мог повернуться и уйти. Но я не шумел. По крайней мере, в тот момент.

«Кто же из них врет?» – подумал Зубов, выходя их квартиры Кортеса, оставив его одного в четырех стенах. А тот упал без сил в кресло, безнадежно опустив отяжелевшие руки, мучимый одной-единственной мыслью, свинцовой кувалдой бившей в висках: «Кто-то должен ответить за это. Кто-то должен ответить за это».

• Предыдущая
• 112/140
• Следующая