Двойной капкан - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 52

• Предыдущая
• 52/112
• Следующая

— Вам нужен именно «Эмпайр Стейт Билдинг»? Я вас правильно понял, мистер?

— Корпорация «Интер-ойл», центральный офис, — уточнил пассажир. — Это где-то рядом. Вы, случайно, не знаете?

— «Интер-ойл»! — почему-то обрадовался таксист. — Как это не знаю? Кто же знает, если не знаю я? Да я найду его ночью в тумане и с завязанными глазами!

«Интер-ойл»! Посмотрите в окно, сэр, мы уже подъезжаем!

Подъезжали, правда, час с лишним. Таксист сообразил, что пассажир совершенно не знает Нью-Йорка, и не удержался от соблазна накрутить лишних полтора десятка миль. Он не без некоторого опасения ожидал момента расчета. Но приезжий ничего не заподозрил, расплатился новенькой стодолларовой купюрой и отвалил целых тридцать баксов чаевых, отчего водитель слегка обалдел и резво взял с места, опасаясь, как бы этот араб не спохватился и не передумал.

Но Азиз Садыков, едва выйдя из машины, тотчас забыл о таксисте. Его волновало совсем другое. Он понимал, что от предстоящей встречи зависит очень многое. И прежде всего — его собственная судьба, которая по воле Аллаха оказалась тесно связанной с судьбой Султана Рузаева.

План, который Султан изложил Азизу и о котором он должен будет рассказать таинственному мистеру Джону Форстеру Тернеру, поразил Азиза. Это был план сумасшедшего. Или гения. В данном случае это было одно и то же. Этот странный человек по имени Генрих Струде, который оказался совсем не Генрихом Струде, а неизвестно кем, знал, к кому прийти. Только Султан с его сдвинутой после многочисленных покушений психикой мог на это решиться. Человек, загнанный в угол. А Рузаев был загнан в угол. Жизнь выдавливала его на глухую обочину. Он становился лишним в Чечне. Из национального героя, правой руки генерала Джохара Дудаева, он постепенно превращался в шута — с его пустыми угрозами, с приписыванием себе того, чего он не совершал. И самое главное — с быстро тощавшей казной. Кто-то в Москве и мог поверить, что взрывы на вокзалах Пятигорска и Армавира были организованы Рузаевым, но Азиз-то знал, что это не так. И очень многие в Чечне знали. Или догадывались. Зачем эти пустые вымыслы?

Азиз не понимал, хоть и не высказывал своего неодобрения. Султан был командиром, старшим. А младшие должны уважать старших, К тому времени отец Азиза отошел от дел, но не потерял чутья. Однажды он вполне серьезно предложил Азизу уехать куда-нибудь в Турцию и открыть там свое дело.

Скажем, посредническую фирму. Дело перспективное, объем торговли России и Кавказа с Турцией растет, а денег для начала дела отец даст. Азиз подумал и, поблагодарив, отказался. Слишком много было пережито вместе с Султаном, чтобы Азиз мог его просто так оставить. Хотя он и понимал, что отец прав: время Султана прошло. Но Азиз еще на что-то надеялся.

И оказался прав.

События последнего времени словно бы вернули Рузаева в ускользавшую от него реальность. Своим больным от многочисленных ранений мозгом он прочувствовал грозовое напряжение, сгущавшееся над Чечней. В нем проснулся прежний бесстрашный и дерзкий полевой командир. Нападение на инспекторов Генштаба России, о предстоящей поездке которых Рузаев узнал почти за три недели из сообщения их человека в ФСБ, было организовано и проведено безукоризненно. Ни одного убитого и даже легкораненого со стороны нападавших. Блестящая операция. И было мудро со стороны Султана не объявлять о своем в ней участии. Очень мудро. Все и так знали, что на такое способен только Султан Рузаев. А кто не знал, тот легко мог это понять, прочитав интервью Рузаева в газете «Совершенно секретно».

Это был тоже очень мудрый ход. Ход не полевого командира, а тонкого политика.

Нападение, правда, не достигло своей главной цели. Россия не ввела войска, не предприняла никаких карательных акций. Политическая прозорливость или канцелярская тупость были тому причиной — один Аллах ведает. Но конфликт был пригашен. Этим, видно, и объяснялось, что на счет рузаевского фонда «Ичкерия» из Турции поступило всего шестьсот тысяч долларов, хотя Рузаев рассчитывал как минимум на два миллиона. Рузаев был в бешенстве. Но кого винить? Он действительно не знал, от кого время от времени на счет его фонда поступают деньги. Связи эти образовались еще при Джохаре Дудаеве. Дудаев знал, но не счел нужным сказать об этом своему ближайшему помощнику. Или не успел. Попытка послать своего человека в Стамбул ни к чему не привела, в банке «Босфор» отказались предоставить хоть какую-нибудь информацию. А способов заставить банк сделать это не было никаких.

И вот теперь этот план.

Азиз даже поежился, как от озноба, в своем темном дорогом костюме, хотя Нью-Йорк был залит теплым апрельским солнцем.

А ведь может получиться. Может! Ядерный шантаж такого масштаба — не шутка.

Европа не устоит перед ним и заставит Россию признать независимость Ичкерии. Они от Чернобыля-то еще не совсем опомнились. Шок в генах. Насчет ста шестидесяти миллиардов долларов контрибуции — это, конечно, очень большой вопрос. Но независимой Ичкерии поможет весь мусульманский мир.

Такого никогда не было? Да, не было. Поэтому и может получиться.

А если нет? Тогда плохо дело. Если попытка захвата Северной АЭС сорвется и станет известно об участии в ней Рузаева — это конец. Масхадов вынужден будет выдать России Султана вместе со всем его штабом. И с ним, Азизом. О том, что после этого будет, думать не было смысла. После этого не будет уже ничего.

Азиз вдруг остро пожалел, что отказался тогда от предложения отца. Сидел бы сейчас в каком-нибудь уличном кафе на набережной Золотого Рога и в ус не дул. Не послушал отца. Нарушил закон. Младшие должны следовать советам старших. Мудрый закон. Законы Аллаха все мудрые. А кто их нарушает, тот должен винить себя.

Но время не повернешь вспять.

Азиз поправил галстук, одернул пиджак и решительно двинулся к обширным, дымчатого стекла дверям двадцатиэтажного, карликового по сравнению с торчавшим рядом «Эмпайр Стейт Билдинг», административного здания, на котором сверкала выгравированная на меди вывеска с надписью: «Интер-ойл».

Молодой человек, сидевший в припаркованном неподалеку сером «додже» и со скукой листавший «Нью-Йорк геральд трибюн», наклонился к своему нагрудному карману и негромко сказал:

• Предыдущая
• 52/112
• Следующая