Двойной капкан - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 81

• Предыдущая
• 81/112
• Следующая

Наш «рафик», на котором Генрих утром уезжал на турбазу «Лапландия», стоял поодаль, у самого края подъездной площадки. Генрих прохаживался возле него, машинально поигрывая ключами от машины. На плече у него была увесистая спортивная сумка. Увидев меня, он поставил сумку на асфальт и кивнул. Я подошел.

Генрих передал мне ключи от «рафика».

— Там — все, — взглядом показал он на машину. — Гидрокостюмы, баллоны, одежда, герметизированные мешки. В сумке — оружие и рации. Пять «уоки-токи» для внутренней связи. Раздадите ребятам. Шестой передатчик — для вас. Вы помните, надеюсь, когда и какой сигнал вы должны подать?

— Да.

— Давайте сверим часы.

Моя «Сейка» и его «Орион» показывали секунда в секунду.

Генрих удовлетворенно кивнул и продолжал:

— Я сейчас уезжаю в Мурманск, перегоню вертолет на турбазу. Вы захватите Люси и оставите ее в «Лапландии». Меня, возможно, еще не будет. Пусть ждет.

— Зачем она нам нужна?

— Не задавайте лишних вопросов, — довольно резко оборвал меня Генрих. Нервничал все-таки, хотя держался хорошо.

— Какое оружие? — спросил я.

— Три «узи» и два пистолета ПСМ. Вам хватит. Все.

Он сел рядом с водителем в «мицубиси-паджеро», джип резко взял с места. Я поднялся в свой номер и распотрошил содержимое сумки. Да, пять новеньких японских «уоки-токи», передатчик с выдвижной телескопической антенной. Три хорошо смазанных израильских автомата «узи» с запасными рожками. Два пистолета и две обоймы к ним. Мы что, нанялись устроить на станции небольшую войну?

Я выщелкнул из рожка «узи» патрон и почувствовал, что никакие аутотренинги мне сейчас не помогут. Патрон был боевой. В других рожках — то же. И в обоих ПСМ.

Что это, черт возьми, значит?

Первым моим движением было немедленно собрать ребят. Но я остановил себя. Смысл?

Извлечь пули мы успеем, а вот закатать гильзы на коленке хотя бы без элементарной какой-нибудь приспособы — тухлый номер. Значит, нечего и дергать ребят, скажу перед самым началом операции. А пока пусть расслабляются.

Вторым моим движением было сообщить обо всем полковнику Голубкову. И с этим, пожалуй, медлить не стоило.

Я загрузил все оружие и рации в сумку и затолкал ее под кровать. После этого быстро, но не спеша спустился вниз и повесил ключ от номера на щит у дежурного администратора, молоденькой девчонки, которая смотрела по телевизору, установленному в холле, какое-то «мыло» и даже не оглянулась на :.1еня. Я мельком отметил, что ключ от номера Генриха висит на месте, это заставило меня изменить планы. У выхода я чертыхнулся, хлопнул себя по ляжкам, как человек, забывший что-то важное, и вернулся к стойке. Но кроме своего ключа незаметно прихватил и ключ Генриха.

«Полулюкс» Генриха был на втором этаже, рядом с «люксом» нашей мадам. Я вошел в номер, заперся изнутри и сразу полез за ванну. Пакет с зажигалкой «Zippo» был на месте, пакета с набором «Экспрей» не было. А вот это было уже серьезно. Очень серьезно.

Я сунул зажигалку в карман, а пустой пакет от нее и маскировавшую тайник кафельную плитку оставил лежать на полу, чтобы, если Генрих вернется в номер, создалось впечатление, что зажигалку нашла уборщица. Но были у меня сомнения, что Генрих сюда вернется.

В холле я повесил оба ключа на щит и пошел к школе. Приходилось все время сдерживать себя, чтобы не ускорять шаг и тем самым не привлекать к себе внимания праздно гуляющего народа.

…Солнце склонялось к горизонту, с озер наползал туман, пахло весной. По проспекту то и дело проезжали «УАЗы», «Нивы», автобусы «ПАЗ», останавливались у домов. Из них вываливались мужики в ватниках, с ведрами и мешками рыбы в руках.

Но без удочек. Протарахтел мотоцикл с коляской. Молодой парень в коляске размахивал перед встречными парой диких гусей. Что-то не слышал я, что сезон охоты уже открылся. Но здесь, видно, народ сам определял, когда сезон открывать, а когда закрывать.

В школьном спортзале никого не было. Сторож сказал, что все лыжники вместе с тренером еще часа два назад куда-то ушли. Я позволил себе усомниться: куда они могли уйти?

— Не веришь, дак сам гляди! — обиделся сторож и открыл двери спортзала.

Действительно, никого не было. Лыжи в чехлах стояли у шведской стенки, а на матах валялись разноцветные рюкзаки и куртки. Я извинился перед сторожем и направился к телецентру. И у проходной сразу понял, куда делись эти лыжники.

Трое из них стояли перед воротами, а еще две пары, как я успел заметить, контролировали телецентр по периметру. Они были в штатских утепленных плащах и в просторных пуховиках, под которыми можно было спрятать любой ствол.

— Телецентр закрыт на профилактику, — объяснил мне один из них.

Я показал временный пропуск, подписанный директором телестудии, но он не произвел ни малейшего впечатления.

— Закрыто все, — повторил «лыжник». — Вали, парень, домой. Завтра придешь.

Я понял, что переубедить его мне не удастся, силой прорываться тоже было ни к чему. Поэтому я сказал:

— Тогда передайте полковнику Голубкову, что «Экспрей» исчез.

— Кто такой Голубков? Не знаем мы никакого Голубкова.

— А вдруг познакомитесь, мало ли. Так и скажите: нет больше «Экспрея» на месте.

— Что такое «Экспрей»? — поинтересовался второй.

— А это такая жидкость против облысения. Он знает, — добавил я и не торопясь зашагал к проспекту. Минут через пять оглянулся. У ворот стояли только двое, третьего не было. Ясно, пошел докладывать. Ну, если Голубков захочет меня увидеть, найдет.

И немного времени в запасе еще было.

До начала операции оставалось пять часов пятьдесят минут, а до выезда на исходную точку — три двадцать.

Многовато у меня было адреналина в крови. Явный излишек. И не ко времени. Я не рассчитывал, что мне удастся привести себя в состояние полного предстартового расслабления, но сбить мандраж было нужно. Хотя бы для того, чтобы он не передался ребятам. А эта зараза похлеще любого гриппа, трансформируется безо всяких чихов. Поэтому я еще побродил по проспекту, останавливаясь возле палаток с таким количеством разноцветных и разномастных бутылок, что рябило в глазах, а у магазинчиков, торгующих аудио-и видеокассетами, раз десять прослушал песню о мальчике, который хочет в Тамбов. Я так и не понял, чего ему в этом Тамбове делать, но прогулка своей цели достигла. Я почти успокоился, что и требовалось доказать.

• Предыдущая
• 81/112
• Следующая