Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами) - Олеарий Адам - Страница 5

«У меня все еще в свежей памяти, как, по окончании персидского путешествия, я хотел из Голштинии опять вернуться в Московию и поступить там на службу его царского величества. Я собрался уже в путь в силу полученного приглашения, когда вы, основываясь на старой дружбе со времени лейпцигского университета, убедительно стали мне приводить основания, чтобы я переменил свое намерение и лучше устроился бы на верном месте при голштинском дворе. После этого я, по желанию светлейшего и проч. государя Фридерика…милостивейшим его предстательством, освободился от русской службы и поступил всеподданнейше на его службу».

«Божиею милостию от великого государя царя и великого князя Михаила Федоровича, всея Русии самодержца (полный титул) государя и обладателя, Саксонские земли Адаму Олиариусу. Ведомо нам, великому государю, нашему царскому величеству, учинилось, что ты гораздо научон и навычен астрономии, и географии и небесного бегу и землемерию и иным многим надобным мастерствам и мудростям, а нам, великому государю, нашему царскому величеству, мастер годен, и мы, великий государь, наше царское величество, велели к тебе послати сее нашу, царского величества, опасную грамоту и тебе б, Адаму, нашего царского жалованья к себе поискати ехати к нам, великому государю, тем мастерством своим послужити также, как и в иных в розных государствах службу свою объявил, и на Москве у нашего царского величества побыти тебе вольно по твоей воле и хотенью, а мы, великий государь, пожалуем тебя нашим царским жалованьем, смотря по твоей к нашему царскому величеству службе. А будет ты похочешь ехати назад в свою землю и тебе будет тогды по нашему царскому жалованью назад отъехать добровольно ж со всеми твоими людьми и с животы безо всякого задержанья и зацепки. А ся наша царского величества грамота тебе и опасная. Писан в государствия нашего дворе в царствующем граде Москве, лета от создания миру 7147, месяца марта 11 дня.

Такова государева опасная грамота отослана к боярину к Федору Ивановичю Шереметеву».

„Его царского величества канцлеру Федору Федоровичу Высокопочтенный господин Федор Федорович, со униженным моим челобитьем и прошением к тебе, господину, о трех статьях.

Первое бью челом его царскому величеству на его царское великое жалованье и дарех, и буду то похвалять государю своему Фридерику, князю голшстенскому.

Другое: которое надобно, о чем мне дана грамота курфирсту саксонскому, чтобы тое грамоту велети перевесть здесь, потому что в Дрездене, где курфирст сакской живет, переводчика нет. А государь мой, хотя с тою царскою грамотою к курфирсту и пошлет и мочно мне сказать, что для однорожца, а того не видно, которым обычаем или как его купили или торговать хотят.

Третье то, что был у меня здесь на Москве оставлен у двора Миколаева малой Яганко Брун, как из Персиды шли, для наученья русского языку, и я бью челом, чтоб его имя велети в проезжую грамоту написать, чтоб мне в том на дороге мешкоты не было

И бью челом господину канцлеру, что меня вскоре отпустить и потом предаю тебя в сохраненье Бога Вышнего во многолетном здравье. Писан на Москве лета 1643 августа в 22 день. А внизу у письма написано Адам Олиариус имя его“.

«…Вельможному Фридерику, наследнику норвежскому, арцуху шлезвигскому, голшстинскому (полный титул)…

Ведомо нам, великому государю, учинилось, что есть у вас прямая кость инрогова рогу, и нашему царскому величеству такая кость годна, и вам бы, Фридерику князу, тое инороговы прямые кости половину прислати к нашему царскому величеству в цену за деньги, и о том к нашему царскому величеству ведомо учинити, что той инрогове кости цена и сколь велика мерою та половина будет. Да нашему же царскому величеству ведомо учинилось подлинно, что у Ягана Юрья, курфистра сакского, есть инрогова рогу целая прямая кость, а тебе он свой, и мы, великий государь, к нему о том писали в нашей царского величества грамоте: будет ему ту инрогову кость нашему царскому величеству в деньги продати мочно или половину и сколь велик и что тому рогу или половине цена и он бы, курфистр, о том нашему царскому величеству ведомо учинил, а наша царская грамота о том послана с твоим подданным с… [неразборчиво].

И вам бы, князю Фридерику, ту нашу, царского величества, грамоту к курфистру сакскому послать от себя, по свойству и по любви, отписати с кем пригоже о том инрогове рогу вели, той инрогов рог или половину нам, великому государю, в цену продати, и сколь велик и что цена, о том бы о всем тебе, князю Фридерику, нашему царскому величеству отписати, а мы, великий государь, по вашей любви также вам рады воздавать нашею государскою любовью, что будет нашему царскому величеству возможно.

Писано в государствия нашего дворе в царствующем граде Москве, лета от создания миру 7151 г. августа…дня».

«Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа России от Москвы по городам до Твери и до Торжку и Великого Новагорода и до Пскова боярам нашим и воеводам и дьяком и всяким нашим приказным людем. По нашему указу отпущен от нас с Москвы голшстенского князя Фридерика гонец Адам Алиариус, а с ним людей его два челов. и проводить его послан до Новагорода и до Пскова новгородец Микита Панской, а с ним для береженья до Твери три челов. литовских стрельцов, и на корм гонцу с людями дано от Москвы до Новагорода, да и до Пскова, на две недели деньгами на Москве, а питье дано ему на Москве до Твери на три дни по три чарок вина, по две кружки меду, по три кружки пива, людем его по три чарки вина, по две кружки пива человеку на день. И как в который город Микита Панской с голшстенским гонцом приедет и вы б, воеводы наши и дьяки и всякие наши приказные люди, голшстенскому гонцу с людьми и приставу их Миките давали подводы по подорожным, а провожатых давали от города до города по три челов., а питье голшстенскому гонцу и людем его вино и пиво и мед велели давати по городам с кабаков потому ж, как выше сего написано и отпускали… [неразборчиво] не задерживая. Писано на Москве лета 7161, августа в 22 день».