Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию (c гравюрами) - Олеарий Адам - Страница 83

• Предыдущая
• 83/139
• Следующая

В недавнее время «казанский протопоп» Иван Неронов выступил в Москве и решился говорить против иконопочитания в следующих словах: «Не следует честь, полагающуюся Богу, воздавать иконам, которые руками сделаны из дерева и красок, хотя бы они даже и должны были представлять изображение Бога и святых; не следует ли, в этом рассуждении, скорее почитать людей и молиться им, так как они созданы по образу и подобию Божию и сами сделали эти иконы?» Ведь именно то же говорил Сенека: «Изображения богов почитают, молятся пред ними, склонив колени, обожают их, сидят или стоят пред ними целыми днями, а мастеров, их изготовивших, презирают». Или же как Лактанций говорит: «Насколько справедливее и правильнее было бы почитать живые изображения Бога, чтобы услужить живому». И также: «Несообразная и нелепая вещь, что изображение человека обожается изображением Божиим». Однако добрый священник тотчас, когда патриарх об этом узнал, был лишен своей священнической шапки и сослан с суровыми угрозами в Каменный монастырь на Волге ^[159]; [это было сделано], чтобы учение его не распространилось еще более и иконы могли сохранить обычное к ним почитание.

Когда их иконы становятся старыми, так что моль их поедает и они распадаются, они их не выбрасывают и не сжигают их, но или опускают их в текущую воду, давая им плыть, куда им угодно, или же на кладбище или в древесном саду закапывают их глубоко в землю, причем стараются не допустить каких-либо нечистот в этом месте.

(Книга III, глава 27)

О предполагаемых у русских святых, которые имеются у них в стране и к которым они совершают паломничества

Как справедливо пишет Антоний Поссевин, у русских имеется несколько тел их предполагаемых святых, о которых они, баснословя, рассказывают, будто они еще и теперь совершают великие чудеса и могут исцелять больных. Несколько таких святых находятся в Москве. Два года тому назад, а именно в 1653 году, они получили сюда нового святого, которого весьма сильно почитают. Он именуется «чудотворец Филипп митрополит». Происходит он из древнего дворянского рода Колычевых в Москве, жил во времена тирана Ивана Васильевича в Москве и неоднократно говорил этому тирану правду по поводу странностей его управления и жестокого, нехристианского и даже бесчеловечного образа жизни; поэтому тиран рассердился на него и в немилости сослал его в дальний монастырь. Так как, однако, он, тем не менее, иногда увещевал его письмами и остротою пера своего вновь вскрывал старые раны, то тиран в гневе послал одного из слуг своих в монастырь, чтобы удавить его веревкою. Колычев, готовый умереть, беспрекословно отдался на волю убийцы и просил лишь, чтобы тот не веревкою, а ножом, отнял у него жизнь; тот так и сделал, и вонзил ему нож ^[160] под сердцем в тело. Братия этого монастыря объявила его мучеником, отвезла [тело] на остров в Белом море за Архангельском и там погребла в часовне. Этот остров называется Соловками; его можно найти выше на морской карте при описании Архангельска.

Нынешний патриарх ^[161], будучи еще митрополитом ростовским и ярославским, стал говорить, что он слышал от некоторых людей, как многие увечные люди, лишь помолившись перед все еще нетленным телом этого святого, получали исцеление. Он уговорил поэтому его царское величество доставить вышесказанное мертвое тело оттуда и перевезти его в Москву.

Чтобы перевезти его, отрядили господина Михаила Левонтьевича ^[162] с дьяком; наряду с другим народом он взял с собою и двух сыновей своих. Они на двух ладьях или больших открытых лодках направились к острову. Посол прибыл благополучно, но дьяк с двумя сыновьями посла и с народом, ехавшим в другой ладье, потерялись и уже более не нашлись.

Когда тело святого Колычева доставлено было на милю от Москвы, его царское величество со всем своим придворным штатом, а также патриарх с клиром вышли к нему навстречу. При этом ростовский и ярославский митрополит ^[163], по имени Варлаам, человек лет более 70, весьма толстого телосложения, упал, находясь недалеко от святого, и остался лежать мертвым. Святого же ввезли в город с большим великолепием и поместили в Кремле в соборе, или важнейшей церкви. Тут он совершил много чудес над больными, приходившими сюда с молитвами, и многие, не бывшие раньше слепыми, хромыми, глухими и немыми, под прилежным наблюдением патриарха, стали опять зрячими, стали ходить, слышать и говорить. Когда происходило подобное чудо, всякий раз звонили в большой колокол, причем в начале недели этот звон слышался раза четыре или пять. Теперь больше не слышно о таком количестве чудес от него, так как, по их словам, люди, при прибытии его бывшие благочестивыми, снова стали безбожными и уже не приходят к нему со столь сильною верою. Они говорят, что он лежит нетленным и теперь еще, под покрывалом, которое, однако, никто не смеет поднять.

Имеется у них еще и другой святой в Троицком монастыре, находящемся в 12 милях от Москвы к западу. Он именуется Сергий. С ним дело было так. Говорят, это был большой дородный человек и что сначала был он храбрым солдатом. Потом он отказался от мирской жизни, стал отшельником и наконец отправился в Троицкий монастырь, чтобы там провести остатки своей жизни в качестве монаха. По своей весьма благочестивой и богобоязненной жизни он избран был в игумены; говорят, молитвою своею он помог многим людям и совершал чудеса. Он принял ученика, по имени Никона, который наследовал от учителя своего те же добродетели. Сергий скончался в 1563 году. ^[164] После смерти оба они были канонизованы и записаны в число святых, они и лежат погребенные в том же монастыре. Говорят, что до сих пор они могут показывать череп одного из них с нетленным еще мозгом. Поляки, как рассказывают, неоднократно нападали на этот монастырь и хотели его брать штурмом, но когда братия монастыря противоставляла неприятелям череп с мозгом Сергия, то не только они оказывались не в состоянии что-либо сделать монастырю, но и вступали в распрю друг с другом и обращали мечи свои друг на друга. Хотя Петрей и говорит о тщетной осаде, веденной польским полковником Яном Сапегою, но [по его словам], Сапега отогнан был шведским войском. Монастырь получил наименование от Сергия и именуется Сергиевскою Троицею и просто монастырем св. Троицы.

Что касается упоминаемого Герберштейном в названном месте медного горшка, будто бы находящегося там, то нынешние русские ничего подобного не знают. [Про этот горшок передавали], будто при варке в нем известных кушаний, в особенности капусты [щей], он никогда не делался пустым: сколько бы из него ни черпали для угощения братии, все-таки в нем будто бы никогда не было ни лишка, ни недостатка. Известно, во всяком случае, что в монастыре этом более 300 человек братии и что он имеет столь богатые доходы, как ни один во всей стране, так как великие князья и богатые вельможи завещали и еще продолжают сюда завещать большие суммы. И проезжающие мимо него господа и купцы, если они богаты, кладут сюда богатые милостыни, чтобы молились о их душах, и дарована была защита им от всякого несчастия.

В этот монастырь великий князь со знатнейшими своими господами ездит два раза в год на паломничество, а именно на Троицу и около Михайлова дня [день преп. Сергия 26 сентября]. Не доехав полумили от монастыря, он оставляет лошадей и идет со всей своею свитой пешком до своей цели; здесь он остается несколько дней для молитвы, причем, в течение этого времени, игумен обязан доставлять великому князю и всем его провожатым бесплатно провиант и корм для лошадей. Так как здесь местность чрезвычайно красивая и хорошие заповедные места для дичи, то великий князь обыкновенно и забавляется здесь охотою.

• Предыдущая
• 83/139
• Следующая