Судьба и ремесло - Баталов Алексей - Страница 45

• Предыдущая
• 45/57
• Следующая

Мельчайшие подробности иногда во многом определяют и характер человека, и его взгляды, и его поведение. Это и есть материал для актера. На одно и то же событие люди одинакового социального положения реагируют по-разному и в сходной ситуации ведут себя несхоже. И тут прежде всего скрываются живые черты любого героя.

Если так взглянуть на роли, даже очень близкие по всем внешним приметам, то всегда отыщется та малость, из которой без особенной натяжки можно вытянуть существенные различия в судьбе, в характере, в поведении персонажа. Точно так же и мне в свое время важнее всего было понять, в чем заключается разница, чем неповторимы, непохожи на других Алексей Журбин, Павел Власов или Саша Румянцев. Ведь все они прежде всего в любой аннотации сходятся под рубрикой «рабочий парень». И если в роли Павла легко обнаружить то, что впосле-дствии выделяет его среди других, не говоря уже о самом размахе событий, подчеркивающих каждый поступок этого героя, то Журбин и Румянцев по времени и по ходу окружающей их жизни, да и по костюму — люди одних дней и, что еще важнее, современники тех, кто делает фильм, и тех, кто придет в зрительный зал.

Павел Власов окружен ореолом классической литературы и, скорее, относится к разряду ролей героических, в то время как Журбин и Румянцев — персонажи из наших будней. Для нынешней молодежи одежда времен первой революции уже кажется историческим костюмом, а куртка или футболка Саши Румянцева — это то, что поминутно мелькает в толпе. Легко пред-ставить себе, какое значение для восприятия фильма, а потому и для исполнителя имеют все эти подробности даже чисто внешнего порядка.

Совершенно не рассуждая о достоинствах или недостатках фильмов, тем более о результатах собственной работы, я, однако, вполне определенно могу назвать те черты, те «особые приме-ты», которые постепенно как бы отдалили в моем представлении Румянцева от Журбина и таким образом, сколь это возможно, избавили меня от простого повторения уже сыгранной роли.

Разумеется, многое из того, о чем пойдет речь, замечено не мною, а Хейфицем или подсказа-но партнерами, а иногда костюмом, а то и просто местом съемки, но всё это вместе складыва-лось в закадровую жизнь персонажа, в ту, пользуясь терминологией разведчиков, «легенду», опираясь на которую я старался действовать перед камерой.

Начать можно хотя бы с того, что Алексей Журбин — член огромной семьи и, наверное, как младший в своем поколении, он особо любимый, ему многое прощается и лучший кусок достае-тся, — но в большом этом семейном коллективе, если можно так выразиться, он живет по зако-нам и традициям, давно здесь установившимся. И радости здесь встречают своим определенным образом, и трудности преодолевают так, как заведено.

А у Румянцева этих установленных критериев нет — он абсолютно одинок и вынужден сам вырабатывать оценки и соотносить с ними свои и чужие поступки. Притом все проистекающие из этого различия или обнаруженные в роли особенности совершенно не мешают героям в чем-то главном оставаться верными одним и тем же нравственным принципам. Ведь Журбин и Румянцев одинаково упорно отстаивают свое понимание правды и справедливости, моральных норм и в конечном счете — гражданских позиций. Через двадцать пять лет фактически так же поступает и Гоша из фильма «Москва слезам не верит», хотя между этими еще мальчишками, делающими в жизни первые сознательные шаги, и умудренным опытом, прошедшим, видимо, не одно серьезное жизненное испытание человеком разница колоссальная.

Но все-таки цена поступка для каждого своя собственная.

Кажется, Румянцеву труднее приходится: он и под следствием побывал, и бандиты его избивают до полусмерти… Ничего такого на долю Журбина не выпало. Но Румянцев в своей борьбе рискует только собой, а Алексею надо найти в себе силы переступить через сложившиеся традиции семейного уклада, через понятия «честь семьи», «позор Журбиных». Алексей — парень, который полюбил девушку, что называется, «не по плечу»: она образованней, у нее другие интересы, и тянет ее к другим людям. Потом с ней случается житейская катастрофа, она остается одна с ребенком на руках. И вот Алексей Журбин совершает свой главный поступок — забирает молодую женщину с чужим ребенком так, словно ничего и не случилось.

Между прочим, сегодня такой шаг не вызывает той реакции, какая была в год выхода фильма. А ведь реакция была: «Да ерунда это — чтобы молодой парень, видный, знающий себе цену, взял девку с чужим ребенком… Да бросьте вы! Это только в кино показывают».

Кстати говоря, в этом простом сравнении реакции публики отражаются те изменения, кото-рые произошли в нашей жизни, в сознании людей за небольшой отрезок времени. Действитель-но, изменились общие понятия о том, какова цена ошибки человека, и о том, можно ли ему помочь, не уронив при этом собственного достоинства, да и вообще о том, из чего это самое достоинство складывается.

Но в пятидесятые годы представления о семейном укладе еще работали на моего героя и подобный поступок требовал в глазах публики и решительности, и мужества, и дерзости. И в этом Алексей Журбин проявляется весь — и с теми традициями семейными, на которых он вырос, и с теми новыми понятиями, которые заставляют его выйти за рамки привычного, общепринятого, — он весь в этом повороте к любимой женщине. Всё остальное — подготовка к этому решающему шагу: надо ведь доказать, что он любит эту девушку так, что отважится на свой поступок, надо убедить зрителя, что он вообще на такие действия способен. Иначе это будет выглядеть как некий форс-мажор, искусственно вписанный автором в партитуру роли. И не зря Иосиф Ефимович Хейфиц с самого начала готовил нас именно к финалу, все мелочи просматривал под этим углом зрения, заставляя и меня постоянно сохранять в себе то человеческое зерно, которое было главным в этом персонаже.

Если я говорю о движении человеческого характера без упора на связи его с определенной социальной средой, то я вовсе не имею в виду какого-то абстрактного человека. Просто мне, актеру, важно по-человечески понять поведение моего героя: ведь мне все равно необходимо примеривать его на себя, стряпать его из себя, простите такое гастрономическое выражение. Потому для исполнителя правильнее и плодотворнее говорить о единстве социального и общечеловеческого, о единственности каждого героя, каждой личности, каждого человека.

Неповторимость, индивидуальность, своеобразие образа никак не исключают того, что мы подразумеваем, говоря о судьбе поколения, об особенности времени или о национальном характере. Если попытаться представить себе, откуда взялись герои, о которых шла речь, на чем они воспитывались, что их формировало, то невольно придешь к одному и тому же историческо-му истоку. Все их первые впечатления, первые построения, первые недетские раздумья связаны с годами войны. Время развернуло перед ними бесчисленные живые примеры. Ведь это поколе-ние, которого коснулась война — кого в эвакуации, кого около линии фронта, а кого и за ней. Это ребята, видевшие смерть в бою или в госпиталях, знавшие голод, видевшие искалеченные тела и судьбы… И этот опыт не сравнить с впечатлением от правдивых фильмов или хороших книг. Горе и героизм, страдание и страх, муки и мужество прошли через нас и не то что оставили след в душе, а просто отковали наше ощущение мира. Я говорю «наше», потому что Алексей Журбин и Саша Румянцев — это, конечно, мое поколение, и нас всех одинаково пропустила через свое горнило война.

Мы читали книги и ходили в кино, очень искренне и открыто восхищаясь чем-то, но не всегда, между прочим, преломляя героев фильмов и книг на себя. Бывают такие моменты в истории, когда реальная действительность потрясает сильнее, чем впечатления от искусства, — и тогда было как раз такое время. Хорошо это или плохо, но нас больше сформировало то, что мы видели вокруг, чем книги и всяческие представления. Конечно, и литература, и театр, и кино сыграли свою роль — как же без этого! — но главные жизненные критерии пришли из того, чему мы были свидетелями и в чем участвовали сами. Слишком серьезное было время, слишком тяжело мы жили, чтобы совсем не заметить, не разобраться, что хорошо, что плохо.

• Предыдущая
• 45/57
• Следующая