Погоня за призраком - Таманцев Андрей "Виктор Левашов" - Страница 50

• Предыдущая
• 50/86
• Следующая

Саша остановил машину перед большой лужей. Дальше ехать не решился, боясь завязнуть. Вышел, огляделся, достал сигареты.

— Тебя как будто не учили ничему, — раздался сзади знакомый голос Вэна.

Саша резко обернулся. Вэн стоял в метре от него с прутиком в руке. И ведь как неслышно подкрался — ни шелеста, ни шороха, ни хруста.

— Привет.

— А если в это не я был, а другой опасный паренек? — насмешливо спросил Вэн.

— Да ладно, слышал я тебя, — соврал Саша. — Плохое ты место выбрал. Лужа вон какая!

— Лужа — это хорошо. Здесь твою тачку и найдут.

— Шуточки у тебя дурацкие, Вэн.

— Шуточкам меня не учили. Ну чего, где бабло-то?

— Облом, Вэн.

— То есть как — облом? — Лицо Вэна вытянулось — Кинуть меня задумал?

— Ты в сумочку загляни, потом ори.

Вэн рывком расстегнул молнию, сунул руку в сумку.

— Это что, акции? — удивился он, вытаскивая несколько разноцветных бумажек.

— Это то, что нам даром не надо, Вэн. Акции закрытого акционерного общества. То есть владеть ими может только тот, кто является сотрудником предприятия. А мы с тобой погулять вышли.

— Ты че меня как первоклассника учишь? Будто я про твои акции не знаю!

— А раз знаешь, значит, не ори! В следующий раз выгорит. Ждать надо.

— Нет, Санек, все не просто так. Твой Антоша неладное заподозрил, не доверяет он тебе.

— Доверяет. Так карты сошлись. Деньги-то вот они, но только чужие, просто так в банк не положишь и с собой не возьмешь.

— Нет, Санек, не просто так, — задумчиво повторил Вэн. — Старик нас проверяет... Ничего, мы его тоже за вымя пощупаем.

Саша смотрел на Вэна испуганно. Еще каких-нибудь три недели назад он не знал ни забот, ни хлопот. И приспичило же дяде нанять в киллеры именно Вэна! Да, у него имя, у него фирма, безупречные по исполнению заказы, но он никогда не позволит себя кинуть, взорвать, убить, утопить. Скорее сам взорвет, убьет, утопит. Схватил железной хваткой, почувствовав слабину, и будет душить, пока не добьется своего! Саша помнил Вэна таким еще по Академии КГБ.

А ведь он пытался отговорить Антона Владленовича от использования в деле Вэна. Не хватило аргументов. А у дяди они были довольно вескими: во-первых, Вэн поблизости от объекта, во-вторых, работает профессионально, без хвостов и свидетелей, в-третьих, не сможет шантажировать заказчиков, потому что у самого руки по локоть в крови, достаточно маленькую наводочку фээсбэшникам дать, и все — сгорел Вэн! — в-четвертых, его можно будет незаметно и безболезненно убрать. Вот оно — незаметно, безболезненно. Как бы самого не убрали!

Саша боялся боли, боялся смерти, боялся громкого голоса. Да, он был трусом и знал это про себя. Конечно, он был профнепригоден и не мог учиться в академии, но сзади всегда маячила тень всемогущего дяди. Кажется, Антон Владленович был сказочно богат еще во времена Хрущева... Эта тень следовала за ним по пятам и беспрестанно твердила: «Ты не трус, ты сможешь! Такими делами ворочать будем!» Какими делами? Людей убивать, деньги воровать? Он струсил тогда перед дядей, трусил и сейчас, до смерти испугавшись того, что взорванный им Вэн жив и невредим.

— Дядю нельзя, он слишком заметная фигура. Нас тогда тут же... уберут.

— А мы пощупаем так мягко и незаметно, что он даже не заметит, — рассмеялся Вэн.

Наш самолет принимал аэропорт Шереметьево-1. Мы покружили немного, ожидая, когда освободится полоса, и пошли на посадку. Я все время слушал в наушниках, о чем переговариваются пилоты с «землей». Диспетчерам не было ни слова сказано ни про вооруженных людей на борту, ни про захват самолета, но я, только глянув вниз, сразу понял — в аэропорту объявлена тревога. Поле было пустым: ни одного человека, ни одной машины. Около терминала, где обычно было многолюдно, тоже ни души. Я приставил бинокль к глазам. Ага, аэропорт оцеплен вооруженными людьми в касках и бронежилетах. Вот один пытается слиться с фонарным столбом, другой сидит в тени автобуса для перевозки пассажиров с винтовкой на коленях. Теперь мне все стало ясно: истории водителя КамАЗа и охранника у ворот адлерского аэропорта произвели на местное управление ФСБ неизгладимое впечатление. Несмотря на то что «угонщики», то есть мы, не предъявляли никаких требований и условий властям, не объявляли о захвате, не меняли курс и даже почти не били пассажиров — хотя следовало бы их отмутузить до потери пульса за все, что они сделали, — приземлившись, мы попадем в объятия спецназа. Видно, судьба у нас, у «солдат удачи», такая — из огня да в полымя. Только сейчас я понял всю серьезность нашего поступка, сказать проще — преступления. Увлекшись погоней, мы захватили воздушное судно, так, кажется, это называется на казенном языке. А теперь, когда уже все сделано и ничего исправить нельзя, иди попробуй докажи, что это не мы бандиты, а они, люди Николая Викентьевича. Быстро найти крайнего — это у нас умеют...

Я вышел в салон, чтобы посоветоваться с ребятами. Муха с Артистом приглядывали за людьми Николая Викентьевича, которые были прикованы наручниками к сиденьям, а Док занимался Боцманом, перевязывал рану. У Боцмана опять открылось кровотечение.

— Мужики, наши действия расценены как угон самолета. Внизу вооруженный до зубов спецназ. Что будем делать?

— Мы разве объявляли об угоне? — удивился Артист.

— Мы нет — но кто-то другой мог... У пилотов может быть условный сигнал, о котором мы даже не догадываемся, с помощью которого они сообщают на землю о захвате. Честно сказать, все наши действия в Адлере я расценил бы как терроризм чистейшей воды.

Шутка моя парням понравилась — они дружно рассмеялись.

— Что делать будем? Дело-то серьезное. Поймают, мало не дадут.

— А может, действительно захватим всю эту трихомундию да и уйдем в партизаны? — весело предложил Артист.

— Погоди, Семен. Я серьезно. Через пять минут пилоты посадят самолет, и тогда будет поздно что-либо менять.

Артист с Мухой переглянулись.

— А может, боевое десантирование, а? Как в старые добрые времена?

— С раненым Боцманом? — Я покачал головой.

— А что? Два спасательных жилета, и все дела. Продержимся.

• Предыдущая
• 50/86
• Следующая