Меченая: Скала (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 27
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая
Дженни ненавидела вспоминать своё прошлое.
Настоящее — уже после того, как она стала рафком, — нравилось ей куда больше.
Двенадцать лет назад, Дженни была обеспечена всем, что касалось материальной составляющей жизни. Её семья из трёх человек жила в большом особняке, с кучей прислуги, несколькими гаражами заставленными дороженными автомобилями S-класса, личным полем для гольфа, огромной спальной с двумя ванными комнатами и с не менее огромной гардеробной заваленной шмотками последних коллекций модных брендов. А она ведь всего-навсего была никому не нужной маленькой девочкой. Да и… разве теперь всё это важно?..
Отец часто запирал её на несколько дней в этой гардеробной.
Бенджамин Хьюз — полковник военно-морского флота США, в отставке. Дженни точно не знала почему он ушёл, точнее почему его уволили. Зная каким человеком был её отец, можно было не удивляться. Но он успел наворовать достаточно, чтобы Дженни и её мать жили, не опасаясь безденежной старости. А затем Бенджамин подался в политики. Потому что, зачастую так и происходит. Связи, каналы, новые безграничные возможности, известность, власть, соблазн наворовать больше.
Когда на землю упала пелена зелёного дыма, Дженни как раз получала очередное месячное наказание. А для этого в её комнате висел специальный график, на котором Бенджамин Хьюз ставил галочки, или прочерки. Он считал это правильным воспитанием. Чёртов ублюдок, должен был усыновить мальчишку, чтобы проводить свои безумные опыты по воспитанию боевого духа в девятилетнем ребёнке! Потом бы этот мальчишка вырос и продемонстрировал всё чему научился, наглядно, на своём отмороженном папаше. А Дженни была девочкой! Девочкой, которой сильно не повезло с семьёй.
Момент её удочерения четыре года назад транслировался по всем новостным каналам. Бенджамин Хьюз тогда как раз проводил свою избирательную компанию.
С этого дня жизнь Дженни превратилась в ад.
Она не посещала школу, училась на дому, у неё не было подруг, друзей, или даже собаки. Он была одна в целом мире. Мире, который испытывал маленькую девочку на прочность. Её мать была против подобного удочерения, потому не испытывала к Дженни тёплых чувств. Эта женщина была жалкой, убитой изнутри личностью, не имеющей возможности иметь собственных детей. Только на публике она приводила себя в порядок и выдавливала фальшивую улыбку. В остальное время она боялась Бенджамина Хьюза и ничем не отличалась от прислуги начищающей его ботинки до зеркального блеска.
Это была политика. Таким Бенджамин Хьюз был человеком. И даже когда он изменил имя, оно не изменило его поганое нутро.
Дженни понятия не имела, как Завир оказался в Иллинойсе, как собрал банду головорезов, которая в последствие получила название Скверна. Как он выстраивал стены вокруг бывшего Рокфордом города, как вводил новые порядки… Она ничего об этом не знала.
Однако у рафков были свои каналы связи и из одного из них была получена информация о том, что предводитель одной из самых сильных банд Нового мира обзавёлся кем-то вроде доченьки. Девочкой с длинными тёмными волосами и глазами цвета василька. Девочкой, которая по описанию так походила на саму Дженни.
И только Дженни это приняла во внимание.
Некоторые говорили, что Завир был добр к этому ребёнку. Дженни не верила в это. Бенджамин Хьюз был самой жестокой, самой бездушной сволочью, от которой зелёный дым должен был избавиться в первую очередь. Но нет, этот подонок, как и прочие моральные уроды с извращённой фантазией и садистскими наклонностями стали управлять тем, что осталось от семимиллиардного населения земного шара — той группкой людишек, которые и в прошлой жизни начищали ботинки таким, как Бенджамин Хьюз. В общем-то, в этом смысле мало чего изменилось.
Дженни гордилась тем, что именно она была той, кто перерыл половину больницы Миннеаполиса, особенно её онкологическое отделение, в поисках маленького флакончика с настойкой Аконита.
Причина смерти — паралич сердца, остановка дыхания. Без особых анализов, которые никто и не стал проводить, сложно было отличить отравление этим ядом от обычного инфаркта. Пяти миллилитров такой настойки подмешанной в чай с четырьмя ложками сахара, а именно такой чай каждое утро предпочитал пить Бенджамин Хьюз, вполне хватило чтобы поставить точку в его и без того затянувшейся жизни.
Люди не знают о рафках. А рафки знают о людях всё. Рафки не питаются человеческим мясом, рафки умны и умеют себя контролировать. От рафков не воняет разлагающейся плотью как от тварей. Снаружи рафки мало чем отличаются от людей. Красные глаза, бледная кожа?.. Разве кто-то станет заострять на этом внимание, если ты владеешь связной речью и человеческая кровь не сводит тебя с ума одним своим запахом?.. Мир поделен на людей и тварей, рафки — его таинственная сторона.
Рафк умеет притворяться человеком. Он силён и способен к себе расположить. За рафком будут следовать, его будут бояться. И один из таких рафков занял место бывшего предводителя Скверны.
Дженни знала, что Вал наблюдает за ней вот уже несколько минут. Глядя в спину, не произнося не звука.
Она медленно повернулась, щуря глаза от ослепительно белого снега, единственного во всём мире вещества, способного притуплять её зрение.
Если бы не длинное чёрное пальто, тёмные брюки и такие же тёмные ботинки, Вал бы слился со снегом, потеряв в нём всякие очертания. Белые волосы, настолько белые, что сложно было поверить в то, что его кожа ещё белее. В клетках-рецепторах этого рафка полностью отсутствовал фермент меланина, ну или его число было сведено к минимуму. В прошлой жизни Вал был совсем не таким. Таких людей называют альбиносами. Если бы не большие, налитые кровью глаза, он бы легко сошёл за скульптуру из белого мрамора с плавными, невероятно мягкими для мужчины, чертами лица.
Как же обманчива порой бывает внешность…
— Есть новости? — звонко произнесла Дженни, спрыгнув с огромного камня, приземлившегося в этом лесу двенадцать лет назад.
Вал мягко улыбнулся ей, ему нравилось ощущать нервозность, которая каждый раз овладевала сильной натурой этой хрупкой на вид девушки в его присутствии. Рафки — хищники, но им не чуждо испытывать эмоции, или желание к противоположному полу, даже острее, чем это было при их человеческой жизни.
— Два дня, — ответил на её вопрос Вал.
— Два дня?..
— И Леон впустит нас в город.
Два дня, и Скала покорится рафкам. А клан Вала приобретёт много новых союзников. Потому что у людей не будет другого выбора, если только их выбор — не смерть.
— Ты уверен, что Леон всё сделает правильно?
Не то, чтобы Дженни сомневалась — она не доверяла ему, — Леон был слишком своенравен, слишком непоследователен, но зато он отлично походил на человека, в то время когда Вал никогда бы за такого не сошёл.
— Ты не доверяешь мне? — Белёсые брови Вала изогнулись, глаза хитро заискрились.
— Доверяю! — Дженни возмущали подобные вопросы с его стороны. — И ты итак это знаешь!
— Тогда не задавай таких вопросов. — За мягкостью в голосе Вала, скрывалось слишком много опасности, чтобы Дженни могла позволить себе играть с этим дальше.
— Хорошо, — вздохнула она, откинув длинные волосы за спину и устремив взгляд вглубь леса, там, где был организован их лагерь рафков. — Мы собрали почти всех тварей, что блуждали в этих лесах. Но я по-прежнему считаю, что этого не достаточно. Нужно отправить кого-нибудь на восток пока есть время. И привести сюда тех, что околачиваются рядом с ущербными городами.
— Что с людьми? — Вала интересовало другое.
Дженни раздражилась из-за того, что Вал как обычно не воспринимал её в серьёз, но в этот раз смогла промолчать по этому поводу.
— Мы почти закончили с людьми из Ангела. Некоторые оказались не пригодными, их организм не справился с нашим вирусом.
— Сколько?
— Трое.
— Остальные?
— Остальных обрабатывают. — Дженни не нравилось это слово, но оно слишком хорошо подходило под определение того, что рафки делают с людьми после завершения стадии превращения.
- Предыдущая
- 27/64
- Следующая
