Меченая: Скала (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" - Страница 31
- Предыдущая
- 31/64
- Следующая
Свободы взаперти.
Сейчас я всё чаще задумываюсь над тем, была ли моя свобода реальной?.. Имеет ли вообще это слово право на существование в Новом мире, или его давно пора похоронить со всеми остальными потерявшими смысл словами?.. Есть ли на этой земле хоть кто-то, кто может полноправно заявить о своей свободе?..
У каждого есть обязательства, каждый связан невидимыми путами, которые медленно тянут за собой и рано, или поздно заставят спрыгнуть с обрыва. Все кому-то подчиняются и от кого-то зависят. Жизни тварей зависят от людей. Люди зависят от банд. Банды зависят от количества припасов, что у них остались. Всё идёт ровно и закономерно. Всё идёт к своему логическому завершению. Все уже давно были лишены свободы. Свобода — это миф. А в мифы я не верю. Я верю в судьбу и эта сука меня уже порядком достала.
— Оу, ципа, да ты просто красотка! — присвистнул Брей, развалившись на диване обложенный пакетами с едой со всех сторон. И кому-то удалось напялить на него штаны.
Кристоф расположился в большом кожаном кресле, и я бы даже решила, что он спит, если бы не рука, плавно поглаживающая приклад винтовки.
Тайлер сидел на полу, переодетый в штаны и свитер ярко-сиреневого цвета. Лучшей расцветки, разумеется, подобрать не мог. Одной рукой он прикладывал к носу пакет со льдом, второй листал книги, ровненькими стопками разложенные вокруг него.
Сиропчик аккуратист.
Шея Брея перегнулась через подлокотник дивана. Похоть на лице вызывала приступ рвоты.
— Эй, ципа, ты ведь теперь чистая? Почему не позвала спинку потереть? — Его брови игриво подёргивались.
— Не стала лишать Кристофа этой возможности.
Двусмысленно получилось, но кажется, Кристоф понял, о чём я, потому как с его стороны долетел тихий смешок.
— Твои мокрые волосы так возбуждают, ципа!
Открутив бутылку с водой, я сделала пару глотков.
— Уверена, Брей, со своим возбуждением ты давно научился справляться самостоятельно.
Новый смешок Кристофа. А этот здоровяк всё же не лишён чувства юмора. Я присела напротив него:
— Где Чейз?
— Проверяет склад. — Кристоф даже глаз не открыл. — Дверь склада напротив спусковой лестницы. Так что думаю, он там и заночует.
— Пост принял? — фыркнула я.
Не знаю, сколько длилось это угнетающее молчание, я даже уже было подумывала рискнуть здоровьем и пойти посмотреть, что там с Чейзом, но Кристоф решил продолжить разговор:
— Почему нету тварей? — Его глаза были по-прежнему закрыты. Может во сне бредит? — Ни одной. За всё время пока мы шлю к бункеру.
Не бредит.
Я пожала плечами. Не знаю зачем — он всё равно не видит.
— Без понятия. Может у них сегодня выходной?
Кристоф внезапно распахнул глаза и тихо произнёс:
— Тогда кто его подстрелил? — Он подловил меня.
Я молчала. Шелест пакетов Брея нервировал. И не уверена, что будет правильным рассказывать про женщину с точно такими же глазами, как у Чейза, но отсутствием других признаков твари. Вряд ли Кристоф поверит, что и у неё был конъюнктивит.
— Я подстрелила. — Соврать получилось плохо.
Глаза Кристофа сузились.
— Хотела сбежать.
Брей поверил бы, он тупица, но не этот парень.
— Слышь, психопатка?! Я ничего не могу найти про перелом носа! — разрядил обстановку ворчливый голос Сиропчика. — Что делать-то будешь?
Подхватив с пола пакетик M&M's, я быстро поднялась на ноги:
— Что я должна сделать? Я не хирург. Оставь его в покое, сам пройдёт.
— И кривым останется?! — Лицо Тайлера покрывалось пунцовыми пятнами.
Я раздражённо прикрыла глаза. Сколько мне ещё терпеть всё это?..
— Между прочим, это уже во второй раз! — возмущался Тайлер.
Точно. Во второй. Я и забыла, как на суде разукрасила его физиономию.
— В прошлый раз ты это заслужил, — бросила я, привалившись спиной к стене и распаковывая пакетик M&M's. Тысячу лет не ела ничего сладкого.
— А в этот?!
— Отвали, а?
— Извиниться не хочешь?!
Я взглянула на него исподлобья:
— А как на счёт тебя? Забыл, что один из пунктов, почему Блейк разукрасил мою спину, имел прямое отношение к тебе? Всё ещё нужны мои извинения? Они что-то изменят?
Грудь Тайлера высоко вздымалась:
— Возможно после них я передумаю пристрелить тебя пока ты будешь спать!
Какая жалкая угроза… Действительно думает, что смерть — самое страшное из всего, что может произойти?
Я направилась к выходу:
— Я не буду извиняться.
После ослепительно яркого света в круглой комнате, коридор бункера показался мрачным склепом.
Дверь складского помещения была открыта. Серые стены, длинные стеллажи, заставленные картонными коробками, и несколько одиноких лампочек, свисающих с потолка на тонких проводах.
Одинокая фигура Чейза находилась у противоположной стены. Одна нога согнута в колене, вторая вытянута перед собой. Затылок откинут на бетонную стену. Глаза прикрыты. В руке пистолет.
— Я проспорил себе пять баксов, — хрипло произнёс он, не поднимая головы.
Я скрестила руки на груди и подпёрла плечом дверной косяк:
— На что спорил?
Грудь Чейза дёрнулась в беззвучном смешке:
— Одна часть меня была уверена, что ты придёшь ещё час назад, другая, дала тебе чуть больше времени.
— Поздравляю твою вторую часть.
Чейз выглядел таким… умиротворённым. Грудь плавно вздымается. Лицо расслаблено. Словно в его спине и не застряло никакой пули.
— Не хочешь попросить, чтобы я её вытащила?
Глаза Чейза приоткрылись, уставившись на одинокую, слегка покачивающуюся из стороны в сторону, лампочку.
— Попросить?.. — Его голос не звучал грубо, скорее позабавлено. — Разве ты не притащила с собой плоскогубцы и верёвку, чтобы силой заставить меня это сделать?
Я издала мрачный смешок:
— С чего ты взял, что я захочу это сделать? Образ матери Терезы мне определенно не подходит.
— В лагере Ангела, ты не пожалела для меня своей кофты.
— В лагере Ангела и ты не был таким кретином. — Я помолчала. — Или был, но я об этом ещё не знала.
Чейз холодно усмехнулся:
— Это было в прошлой жизни.
Какая ирония. В жизни Чейза и в правду начался новый этап.
Я сделала два шага вперёд по бетонному полу.
Чейз встретился со мной глазами.
Красное, чёрное.
Ярость, боль.
Я хотела развернуться и уйти, оставить его истекать кровью, получить инфекцию, и навеки остаться гнить в этом бункере.
Я хотела понять его. Оправдать перед собой. Доказать самой себе, что всё не так как кажется, что Чейз не может быть чьей-либо марионеткой.
— Это из-за Ронни? — Мой голос звучал приглушенно, словно стены могут подслушивать.
Кадык Чейза дёрнулся, но он молчал, сверля меня непробиваемым взглядом, строя вокруг себя новые стены, не позволяя ступить на его территорию.
— Это только из-за Ронни? — повторила я.
Мой вопрос был глупым, я итак знала, что большинство своих поступков Чейз совершает ради младшего брата. Но я была уверена — это не вся причина, по которой он позволил Дакиру управлять собой. Это было бы слишком просто, потому что то, что происходит между нами двоими, не имеет к Ронни никакого отношения. Потому что будь я проклята, если то, что происходит между нами — моя больная фантазия. Он отталкивает меня и одновременно становится ближе. Я проклинаю его и в тоже время не могу выкинуть из мыслей.
Из сердца.
— Что именно ты хочешь знать? — хмыкнул Чейз, слабо улыбаясь, ведя свою игру. — Почему я на стороне Дакира, а не на твоей?
«Я хочу знать, почему ты не на своей собственной стороне».
— Я хочу знать, почему ты избил Брея в первый раз?
Улыбка Чейза стала ярче:
— Всегда нравилась твоя непредсказуемость.
— Это был приказ Дакира? Меня даже не было рядом, к чему был весь этот цирк?
— Но Кира ведь тебе об этом рассказала.
Я замолчала, борясь с собой, чтобы не отвести взгляд. Чтобы не сдаться. Потому что это игра. Он играет со мной.
- Предыдущая
- 31/64
- Следующая