Невеста Всадника без головы - Миронина Наталия - Страница 44
- Предыдущая
- 44/67
- Следующая
– Я делал это ради детей…
– Кстати, а где они? Куда ты на самом деле увез мальчишек?
– С ними все в порядке…
– Сомневаюсь. Теток, которых ты нанял, подпускать к детям нельзя. Эта твоя Элле…
– Тут ты угадала. – Максим зло усмехнулся: – Она не няня. Она была сиделкой в психиатрической больнице, а сейчас служит в военизированной охране. Вторая нянька тоже оттуда же.
– Как же ты мог ей доверить близнецов?!
– Мне надо было, чтобы она следила за тобой и при необходимости очень правильно описывала твои состояния. Более того, на все вопросы я теперь могу ответить, что был вынужден взять в дом человека, который знаком с поведением больных людей. Но я сделал это негласно, дабы не травмировать еще больше свою горячо любимую жену. Элле – на вес золота, ее свидетельства будут стоить очень дорого!
– Понятно. – Аня оглянулась и присела на край старого кресла. Она понимала, что договориться с этим человеком невозможно. Видимо, люди, деньгами которых он безответственно играл на бирже, совсем не умеют шутить. А ведь она его предупреждала когда-то. Это было года полтора назад. Увидев у него распечатки биржевых котировок, Аня, смеясь, заметила: – Хоть убей, никогда не могла серьезно относиться к такой категории людей. Слава богу, ты не играешь!
– Женщины мало что понимают в подобных вещах. А таким образом делаются состояния, – ответил сурово Максим, спрятал бумаги в портфель, и Аня поняла, что попала в цель.
Если бы она тогда была понастойчивее… Впрочем, уже тогда они очень быстро на друг друга обижались, и обсуждение любых вопросов превращалось в ссору. И вот сейчас дошло до своего безумного апогея…
– Максим, послушай меня внимательно, – глядя в глаза мужу, попросила Аня. – Не перебивай! Видишь ли, через год после того, как мы получили в наследство от отца эту коллекцию, Вадим – самый дальновидный из всех нас – предложил обезопасить ее. Там были разные варианты, но для меня выбрали вот какой. Владение коллекцией было нотариально оформлено. Протектором, то есть защитником, моей части наследства стал старший брат, то есть Вадим. Как только это было решено и, опять же, оформлено документально, обязанностью Вадима стало следить за тем, не действую ли я по принуждению, совершая какие-либо операции с наследством. Если он вдруг поймет, что у меня вымогают монеты, требуют их продать или на кого-то переписать, то он едет к нотариусу и там вскрывает конверт, в котором стоит имя человека, кому в этой ситуации переходит право владения коллекцией. Этого человека вызывает нотариус и все оформляет на него. Могу тебе сразу сказать, что в этом конверте стоит имя Вадима. А совсем недавно я отдала Вадиму еще один конверт, там стоит другое имя… Как ты думаешь, чье?
Аня улыбнулась. Максим смотрел на нее, явно не веря своим глазам. Неужели вся его хитроумная жестокая конструкция, на которую он потратил уйму времени, сил и денег, была бессмыслицей? И сейчас он зря выдал себя, свои замыслы? Выдал без особой нужды, поскольку Аня и так позаботилась о нем, самом близком после сыновей человеке. Максим смотрел на улыбающееся лицо жены. Он ее недооценил – она порядочный, благодарный человек, она сама предлагает то, что он собирался вырвать, угрожая сумасшедшим домом. «Боже мой, я идиот! Я раскрыл все карты, я все рассказал, я угрожал… А она…» – Из груди Максима вырвался стон.
– Что с тобой? – спросила Аня участливо.
– Я – идиот! Просто идиот! Я виноват перед тобой! Но у меня не было выхода! Ты понимаешь, я сначала играл понемногу, пользуясь только своими бумагами. По чуть-чуть! И ты знаешь, на удивление, дело пошло – я безошибочно просчитывал ходы и выигрывал! Дальше – больше. Я уговорил играть моего шефа, потом еще одного человека, а потом, когда все поняли, что я им приношу хорошие деньги, меня свели с одним господином. Он – персона известная, ему такими делами заниматься не стоит. Он передал мне все свои ценные бумаги в управление. Ну, не гласно, а так, частным образом. Но ты же понимаешь, это, по сути, ничего не меняло. С этого момента я отвечал за каждый его цент.
– И что же дальше?
– Ничего. Тут и случилось то, что случилось. Я рискнул – там выигрыш мог быть бешеный. Там бы хватило на пять жизней. Но… Информация оказалась не самой точной, и я потерял огромные деньги. Сроки выплаты я переносить больше не могу. В лучшем случае меня посадят. В худшем… будешь вдовой. – Увидев округлившиеся глаза Ани, Максим перевел дух. – Ань, прости, мне надо было рассказать все с самого начала. Но речь шла о таких суммах, что я даже боялся заикнуться. Можно было продать что-нибудь из недвижимости, но я думал, что, как только об этом станет известно, все, кто доверял мне, станут требовать деньги назад. И новые клиенты, то есть те, кто еще мог обратиться ко мне, тоже насторожатся. Видишь, до той истории с обвалом у меня была репутация дальновидного, опытного игрока. Со мной консультировались, спрашивали совета. Ань, у меня просто сдали нервы…
– Для человека, у которого сдали нервы, ты был очень расчетливым и дальновидным. Всю эту затею с моим якобы сумасшествием ты начал год назад. Это как-то не очень укладывается в твои объяснения.
– Укладывается. Если ты посмотришь документы, то узнаешь, что первые большие деньги я потерял именно в это время.
– Скажи, почему ты не хочешь сейчас продать этот дом, землю, другую недвижимость? Это очень неплохие деньги. Я правда не знаю, сколько ты должен, но в любом случае…
– Глупая, там такие деньги! Мне доверились серьезные люди. Цена вопроса – нумизматические редкости, которыми владеешь ты. Этим людям нужны такие вещи, как твоя коллекция. Тут дело не только в суммах, но еще и в ценности предметов. А таких домов у них хоть ложкой ешь. И потом, их за границу не вывезешь.
– Эти монеты – тоже, – усмехнулась Аня. – Такие дорогие вещи не подлежат вывозу. И потом, откуда эти твои люди знают о наследстве, которое нам с братьями оставил отец? Я тебе доверилась… Неужели ты им сам рассказал?
– Да. Был момент.
– Захотелось пустить пыль в глаза? А проверить такую информацию ничего не стоит. Особенно людям со связями.
– Думаю, да.
– И ты таким образом подставил меня? Свою «сумасшедшую» жену.
– Видишь ли, пусть это и прозвучит некрасиво, а образ несчастного мужа, на плечах у которого трое малюток и полоумная жена, – этот образ срабатывает безотказно иногда. Аня, прости меня, я…
– Брось, – Аня махнула рукой. – Тут извинениями не поможешь…
– Конечно, но поверь мне, как только я решу эту проблему, клянусь тебе, наша жизнь станет прежней.
– Из нас двоих сумасшедший – ты! Никогда жизнь прежней уже не будет.
– Все же зависит от нас. От твоей воли к прощению и от моего старания это прощение заслужить. Я тебе очень благодарен.
– За что?
– За то, что ты подумала обо мне, о своем муже.
Аня с недоумением посмотрела на Максима.
– И вписала мое имя, как возможного владельца коллекции твоего отца.
– Кто тебе это сказал?!
– Ты же… – Максим растерялся. – Ты же сейчас только сказала, что вписала еще одно имя, и я понял.
– Ты ничего не понял. Ты никогда не доберешься до этих монет. А стоит там имя…
Аня едва успела увернуться, поскольку разъяренный Максим швырнул что-то, что, звеня, распалось на мельчайшие осколки. Дверь комнатенки захлопнулась, и Аня услышала, как с той стороны повернулся ключ.
«Ну вот. Как странно оказаться в ситуации, которая в кино всегда казалась очень страшной. Пустой дом и человек, запертый в нем в маленькой комнатке, без единого оконца. Нет, Максим определенно псих. Только долгами такое поведение объяснить нельзя. Но самое интересное другое: откуда эти люди знают о монетах? От нотариуса? Вряд ли, для этого нужно всех нотариусов Москвы допросить с пристрастием. Ах да, когда-то была передача о старых коллекционерах, и я в ней рассказывала о деде и об отце. Но это был небольшой эпизод. Да и сама передача была давным-давно. Впрочем, правильно говорит Юра – у богатства нет возраста… Кому надо, кто интересуется, тот выудит информацию даже из прогноза погоды». Аня, все так же сидя в старом кресле, перебирала мелкие осколки цветного стекла – это старый плафон швырнул в ярости Максим. Аня находилась в оцепенении и старалась не напугать себя еще больше. Она понимала, что времени у нее совсем немного, что при желании муж упрячет ее в сумасшедший дом, что у него просто нет другого выхода. Он не может оставить ее на свободе, поскольку в этом случае она все расскажет. И совершенно неважно, достанутся ему монеты или нет. Теперь ее жизнь и свобода ни от чего не зависели.
- Предыдущая
- 44/67
- Следующая
