Пьесы. Том 1 - Ануй Жан - Страница 41

• Предыдущая
• 41/87
• Следующая

Орфей. Вы любили этого человека?

Эвридика. Мне было больно, страшно, стыдно.

Орфей (помолчав). Это все?

Эвридика. Да, любимый. Вы сами видите, все было так глупо, так унизительно и совсем заурядно.

Орфей (глухо). Я постараюсь никогда о них не думать.

Эвридика. Да, мой любимый.

Орфей. Постараюсь никогда не видеть их лиц рядом с вашим лицом, не замечать на вас их взглядов, их рук.

Эвридика. Да, мой любимый.

Орфей. Постараюсь не думать, что вы были с ними. (Снова обнимает ее.) Вот теперь все начинается заново. И я держу вас в своих объятиях.

Эвридика (совсем тихо). Как хорошо в ваших объятиях. Словно в крепко запертом домике, затерянном среди огромного мира; в домике, куда никто никогда больше но сможет войти. (Он склоняется над ней.) В этом кафе?

Орфей. Да. В этом кафе. Обычно мне бывало стыдно всякий раз, когда люди смотрели на меня, а сейчас я хочу, чтобы здесь было полно народу... Какая это будет прекрасная свадьба! В свидетели мы возьмем кассиршу, самого благородного официанта Франции и того скромного молодого господина в плаще, который притворяется, будто нас не видит, однако я уверен, он нас отлично видит. (Целует ее.)

Молодой человек в плаще, который с самого начала действия молча сидел в глубине сцены, смотрит на них, тихо встает и, подойдя к ним ближе, прислоняется к колонне. Они его не замечают.

Эвридика (внезапно высвобождается из объятий Орфея). Теперь отпустите меня. У меня еще есть кое-какие дела. Нет, ни о чем меня не спрашивайте. Выйдите отсюда на минутку, я потом позову вас. (Идет с Орфеем в глубь сцены, потом быстро возвращается к широко распахнутой на перрон двери. Останавливается на пороге и мгновение стоит неподвижно. Чувствуется, что она смотрит на кого-то, невидимого зрителям, и он тоже в молчании смотрит на нее. Внезапно жестко.) Войди. (Медленно, не сводя с нее взгляда, входит Матиас. Он останавливается на пороге.) Ты видел? Я поцеловала его. Я его люблю. Что тебе нужно?

Матиас. Кто он?

Эвридика. Не знаю.

Матиас. Ты сошла с ума.

Эвридика. Да, я сошла с ума.

Матиас. Ты всю неделю избегаешь меня.

Эвридика. Да, я всю неделю избегаю тебя; но не из-за него, я всего час как с ним знакома.

Матиас (смотрит на Эвридику, ее взгляд пугает его; отступает). Что ты хочешь мне сказать?

Эвридика. Ты сам знаешь, Матиас.

Матиас. Эвридика, ты же знаешь, я не могу жить без тебя.

Эвридика. Да, Матиас. Я люблю его.

Матиас. Ты знаешь, пускай лучше я подохну на месте, но не стану жить один, без тебя, после того как ты была со мной. Я у тебя ничего не прошу, Эвридика, ничего, только бы не остаться одному...

Эвридика. Я люблю его, Матиас.

Матиас. Ты уже не можешь говорить ни о чем другом?

Эвридика (тихо, неумолимо). Я люблю его.

Матиас (резко поворачивается). Что ж, пусть будет по-твоему

Эвридика (бежит вслед за ним). Послушай, Матиас, пойми же: я тебя очень люблю, только я люблю его...

Уходят. Молодой человек в плаще смотрит им вслед. Он медленно идет за ними. С минуту сцена пуста. Слышно, как дребезжит звонок, потом вдали раздается гудок па­ровоза. Медленно входит Орфей, глядя, как удаляются Матиас и Эвридика. За ним под гудок паровоза и дребезжание звонка вваливается отец со своей арфой.

Отец. Поезд подходит, сынок! На второй путь... Ты идешь? (Делает шаг, внезапно, с рассеянным видом.) Да, кстати, ты расплатился? По-моему, ты меня угощал.

Орфей (тихо, не глядя на него). Я не еду, папа.

Отец. Зачем вечно тянуть до последнего? Поезд будет здесь через две минуты, а ведь надо еще пройти туннель. Мы едва поспеем с этой арфой.

Орфей. Я не поеду этим поездом.

Отец. Как так ты не поедешь этим поездом? Скажи, пожалуйста, почему ты не поедешь этим поездом? Другого ведь не будет, а вечером мы хотели быть в Палавасе.

Орфей. Ну и садись на этот поезд. Я не поеду.

Отец. Вот еще новости! Что это с тобой?

Орфей. Послушай, папа. Я тебя очень люблю. Я знаю, что ну­жен тебе, что это ужасно, но рано или поздно так должно было произойти. Я тебя покидаю...

Отец (с видом человека, застигнутого врасплох). О чем это ты?

Орфей (внезапно кричит). Ты прекрасно понял! Не заставляй повторять тебе все сначала, не разыгрывай трогательных сцен! Не задерживай дыхания, стараясь побледнеть; не вздумай дрожать и рвать на себе волосы! Все твои трюки я знаю наизусть. Они годились, пока я был мальчишкой. Теперь они уже не действуют. (Совсем тихо.) Я тебя покидаю, папа.

Отец (внезапно меняет тактику, изображая теперь оскорбленное достоинство). Я отказываюсь слушать тебя, мой мальчик. Ты не в своем уме. Идем.

Орфей. И оскорбленное достоинство не поможет. Повторяю, все твои трюки мне известны.

Отец (уязвленный). Забудь о моих сединах, забудь о моих сединах! Я к этому привык... Но, повторяю, я отказываюсь тебя слушать. Кажется, ясно?

Орфей. И все же придется меня выслушать, у тебя осталось всего две минуты чтобы понять, поезд уже дал гудок.

Отец (разражается благородным смехом). Ха-ха-ха!

Орфей. Я умоляю тебя, оставь этот благородный смех! Выслушай меня. Ты должен один сесть на этот поезд. Для тебя это единственная возможность приехать вовремя и получить место арфиста, которое тебе предлагали в Палавас-ле-Фло.

Отец (взвизгивает). Но я ведь отказался от места! Из-за тебя отказался!

Орфей. Скажешь, что передумал, что мы расстались и ты принимаешь их предложение. Может быть, Тортони еще но нашел арфиста. Он твой друг. И окажет тебе предпочтение.

Отец (горько). О, ты ведь знаешь, чего это стоит - друзья, дети, все узы, которые считались священными! Рано или поздно остаешься с пустыми руками. Я на своей шкуре это испытал. Дружба Тортони, ха-ха-ха! (Снова благородный смех.)

Орфей. Думаешь, он тебя не возьмет?

Отец. Уверен, что откажет!

Орфей. Но он же сам тебе предлагал...

Отец. Да, предлагал, но я отклонил его предложение. Он испил чашу унижения до дна. Не забывай, что он итальянец. Эти люди не прощают обид.

Орфей. И все же, папа, садись на этот поезд. Как только ты уедешь, я тут же позвоню в Палавас, в казино, и, клянусь тебе, уговорю его забыть о твоем отказе.

Отец (испускает ужасный вопль, трудно даже предположить, что подобные звуки могут исходить из столь немощного тела). Никогда!

Орфей. Не вопи! Он вовсе не плохой малый. Уверен, что он согласится.

Отец. Никогда, слышишь! Никогда твой отец не унизится!

Орфей. Но ведь это я буду унижаться! Скажу, что виноват я.

Отец. Нет, нет. (Гудок приближающегося поезда. Нервно бросается к своим вещам.) Поезд, сынок, поезд! Кончай эту тягостную сцену, Орфей, я все равно ничего не понял. Поедем со мной, ты мне все по дороге объяснишь.

Орфей. Я не могу ехать, папа. Может быть, потом я догоню тебя.

Отец. Но зачем догонять, черт побери? У нас ведь два билета.

Гудок паровоза.

Орфей. Я сейчас позвоню в Палавас. (Направляется к кассе.) Нельзя ли отсюда позвонить, мадам?

Отец (перехватывает его). Послушай, сынок, не звони этому типу. Лучше уж я сразу тебе все скажу. Место арфиста...

Орфей. Да.

Отец. Ну так вот, Тортони мне его никогда и не предлагал.

Орфей. Как так?

Отец. Я говорил об этом, чтобы придать себе весу в твоих глазах. Я сам прослышал, что место свободно, и умолял его взять меня. Он отказался.

• Предыдущая
• 41/87
• Следующая