Фиг ли нам, красивым дамам! - Вильмонт Екатерина Николаевна - Страница 33
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
– Почему?
– Мне так кажется.
Алиса открыла калитку.
– Папа! Папа! Мы пришли!
На ее крик из дома вышла пожи ла я женщина.
– Ты зачем так орешь? Ох, здрасьте! Батюшки-светы, до чего ж вы красивая! Будем знакомы, Клавдия Макаровна.
– Очень приятно. Ариадна, можно просто Ариша.
Алиса вскинула на нее заплаканные глаза, в которых ясно читалась радость.
– Няня, а где папа?
– Заперся у себя, мрачнее тучи пришел.
– Я попробую с ним поговорить, – вызвалась Ариадна. – Где его комната?
– На втором этаже, вторая дверь слева, – шепотом сообщила Алиса.
Ариадна мигом взлетела по лестнице. Постучалась. Ответа не было.
– Юра, открой, это я! Юра, пожалуйста, открой!
Дверь внезапно распахнулась. На пороге стоял Кондрат, пьяный в стельку.
– Аришка? Ты? Чего пришла? Я слабак, я тебя недостоин. Ни тебя, ни Алиски. Бедная девочка, мамка ей понадобилась. И она тебя в мамки выбрала, губа у нее не дура, конечно. Что стоишь на пороге, заходи, поговорим…
Он за руку втянул ее в комнату и запер дверь.
– Вот, так я тут и живу.
– Неплохо живешь, Юрочка.
– Да нет, плохо, неправильно…
– Хватит рефлексировать, это, наконец, скучно! Скажи, ты действительно приходил сделать мне предложение?
– Ага… приходил… сделать…
– А чего сбежал? Передумал?
– Я? Я передумал?
– Выходит так.
– Глупости, ничего не выходит! Но там… Это Алиска выдумала… Разве так делают предложение? Совершенно чужие люди… Это просто фарс… И я не знаю совсем, кто был тот мужик, импозантный такой, так и пожирал тебя глазами. И я же не знаю, что у тебя с ним?
– Значит, так, Юра, послушай, что я тебе скажу…
– Ну скажи, скажи, маленькая моя, ты сейчас такая суровая, я даже боюсь.
И он вдруг, словно фокусник, вытащил откуда-то из-за кресла бутылку «Метаксы» и стал пить прямо из горлышка.
– Ну вот, это я для храбрости… Говори, что хотела!
– Я принимаю твое предложение, Юра!
– Предложение? Какое предложение?
– Что значит какое? – опешила Ариадна.
– Да я что, больной на всю голову, чтобы, имея дочь, жениться на тебе? Да никогда! Это же равносильно самоубийству. Трахать тебя, это я за милую душу, лучше тебя в этом смысле и нет никого, а привести такую в дом, где живет моя дочка… Да ни за что! Ну, что зенки-то вылупила, красивая? Иди сюда, потрахаемся вволю и разбежимся.
Он схватил ее и поволок к дивану. Она вцепилась ему в волосы.
– Больно же, идиотка!
– Пусти меня, пьяный кретин!
Он занес было руку для удара, но она ловко заломила ее.
– Ох, сволочь!
Он выпустил ее. Она выскочила из комнаты, сбежала вниз по лестнице.
– Ариша, что стряслось? – крикнула перепуганная Алиса.
– Я даже знать его не желаю! Прости меня, но это уж слишком!
И Ариадна припустилась бегом.
– Нянечка, что же это? – рыдала Алиса на груди у Клавдии Макаровны.
– Ну ничего, напился мужик, обхамил, видать, дамочку…
– Но он же никогда не напивался!
– Да напивался, правда редко, но бывало. Только тебе на глаза боялся показаться.
– Клавочка, неужели теперь все пропало?
– Да что ж ты так убиваешься, горе мое? Красивая она, это правда, но если пьяного мужика понять и простить не сможет, значит, доброты настоящей в ней нету. Слишком красивая. Ладно реветь-то, завтра папка наш проспится и побежит прощения просить. Глядишь, и простит она его, такие мужики, как папка твой, на дороге не валяются… А она уж тоже не молодка.
И действительно, на следующий день к вечеру Кондрат в гордом одиночестве отправился к дому Кардонасов. И никого там не застал, кроме женщины, занятой уборкой.
– Так уехали все сегодня с утра, – сообщила она.
– Куда? – помертвел Кондрат.
– Не знаю, не докладывались.
Вот все и кончилось, с дикой тоской сказал себе Кондрат. И что же выходит? Мой Лисёнок второй раз осиротел, и уже по моей вине? Не бывать такому!
Часть 6
В Москве Ариадну встречала Грета. Микис с Машей сразу улетели в Новосибирск.
– Господи, Адка, что с тобой? Заболела?
– Ага! Меня опять хватила кондрашка! Вот уж точно, дважды в одну воду не войдешь!
– А ты что, собиралась?
– Собиралась, дура такая! Мне официальное предложение его дочка сделала, с цветами и колечком. И я, корова, разнюнилась и согласилась!
И Ариадна в красках рассказала подруге о происшествии на Корфу.
– Обалдеть! Но какой сюжетный ход! Обзавидуешься! Жалко, я свой роман уже закончила, ну да не беда, для следующего пригодится. А девочку жалко!
– Да, девочку ужасно жалко.
– Бедная, нашла себе мамашку, а ты была бы хорошей мамашкой, но я убеждена, он объявится. Там ведь, как ни верти, любовь…
– Какая любовь, о чем ты! Разве спьяну кричат любимой женщине, мол, потрахаться с тобой здорово, но привести такую в дом, где живет малолетняя дочь…
На глазах у Ариадны вскипели злые слезы.
– Скотина!
– Ну, положим, спьяну еще и не такое кричат любимой женщине… Он небось протрезвел, вспомнил все, пришел в ужас, помчался просить прощения.
– И поцеловал дверь! Так ему и надо! И пусть проваливает в свою Швейцарию. Ненавижу! Второй раз жизнь мне сломал.
– Он не сегодня завтра объявится, примчится к тебе в ножки падать, помяни мое слово!
– Да не примчится! Он же впал в истерику, когда его Верещагин узнал. Он, видите ли, не желает больше быть Кондратом. Безголосым Кондратом… – Она вдруг заплакала. – Грета, он такой несчастный на самом деле, такой чудовищно одинокий… Он, как птенец, боится высунуться из своей скорлупы.
– А ведь ты, подруга, сбрендила! От любви! А твой пятидесятилетний птенчик под два метра ростом может и впрямь остаться доживать в своей уютной скорлупке… Вот что, позвони-ка ты Даниле.
– Зачем?
– Верни парня! Золотой ведь кадр! И любит тебя. Он ко мне приезжал, в полном отчаянии, чуть не плакал…
– Да ты что! С какой стати?
– А Кондрат тебе не сказал?
– Что?
– Не рассказал, сволочь, о своем разговоре с Данилой?
– Нет. О каком разговоре? Ничего не понимаю.
– Данила как-то вечером тебе позвонил, трубку взял Кондрат и сказал несчастному парню, что Ариадна, мол, ему нитку не дала и Минотавр его, Данилу, схряпал!
– Да ты что! Вот скотина!
– Кто?
– Кондрат! Собака на сене, ни себе, ни людям! Ой, Грета, я такая кретинка! Я из-за всей этой истории забыла на Корфу такую шубку!
– Какую шубку? – живо заинтересовалась Грета.
– Я заказала себе шубку из голубой каракульчи. Аванс внесла и… начисто забыла!
– Та к свяжись с магазином по Интернету, переведи деньги, и они тебе пришлют.
– Я обещала заплатить наличными, ох, какая жалость…
– Ну ничего, если по шубке горюешь, значит, все не так плохо, жить будешь.
– Да, наверное, буду…
– И позвони Даниле. Такими мужиками в наши дни не разбрасываются. Он же тебе нравился.
– Нравился. Но я не хочу больше портить ему жизнь.
– Черт, какая пробка на дороге… Слушай, а на Корфу бывают пробки?
– Еще какие!
– Похоже, пробок не бывает только в деревне Гадюкино!
Но рано или поздно пробки рассасываются.
Наконец они добрались до Смоленской набережной.
– Ох, хорошо дома! – простонала Ариадна. – Смотри-ка, даже еда в холодильнике есть.
– Я постаралась!
– Грета, ты лучшая в мире подруга!
– А я думала, лучшая теперь Маша!
– Это ревность? – засмеялась Ариадна.
– Это шутка! Вот что, ты разбирай чемодан, а я пока свяжусь с твоим меховым магазином. У тебя хоть квитанция есть?
– Да, была в сумке, ага, вот она.
– Ты сказала, голубая каракульча?
– Точно!
– Это же, наверное, смертельно красиво?
– Смертельно!
– И тебе наверняка идет?
– Потому и заказала, хотя для Москвы это непрактично.
Грета достала планшет и взялась за дело.
- Предыдущая
- 33/36
- Следующая
