Стимпанк! (сборник) - Клэр Кассандра - Страница 28

• Предыдущая
• 28/86
• Следующая

Этрейо взяла с докторов обещание, что они не покинут Восьмиугольный дом, пока дело не будет закрыто, а рука – поймана. Эле охотно согласился, а Эльсинор, к величайшему изумлению констебля, вызвалась ее сопровождать. Кэбби ждал их снаружи, правда, теперь он спал, целиком запрятавшись внутрь гигантского пальто. Туман уже начал рассеиваться. Близился рассвет. Они помчались обратно в город и остановились у первой же скобяной лавки, где Этрейо, воспользовавшись служебным положением, обзавелась мышеловкой и оставила взамен расписку.

Ненормальный Норман, помнится, утверждал, что нашел мешок с драгоценностями в утином гнезде возле Земляничного пруда в парке Абенфаракс.

Кэбмен высадил их у пруда. С ним Этрейо тоже расплатилась распиской.

В жемчужном утреннем свете трава была седой от росы. Утки еще спали на гнездах. Пруд, собственно, находился недалеко от конечной остановки конки маршрута «Q». Еще один кусочек мозаики с щелчком встал на место: все убийства произошли в пределах одного квартала, вдоль линии «Q». Душитель отличался территориальностью.

– А что, если она уже ушла? – спросила тихонько доктор Эльсинор, пока они продирались через мокрые кусты в поисках хорошего места для ловушки.

В ближайшем утином гнезде они только что нашли небольшую коллекцию лаков и пилок для ногтей. Ага, Душитель у нас еще и приворовывает по дамским магазинам.

– Нет, она где-то здесь, – возразила Этрейо. – Надеюсь только, промышляет по лакам, а не по бижутерии.

С этими словами она положила перчатку в ловушку, зафиксировала дверцу и сунула клетку поглубже в кусты.

– Может, у нее уже заряд кончился, – с надеждой сказала доктор Эльсинор, когда они сели на парковую скамейку ждать.

– В интересах Ненормального Нормана надеюсь, что нет. Капитан не поверит, если я не представлю ей руку в качестве доказательства.

– Но тогда нам хотя бы не придется беспокоиться, что пострадает кто-то еще. Я готова дать письменные показания под присягой, – не унималась доктор Эльсинор. – Мне-то капитан поверит?

Поверит. Может быть.

– Давайте подождем, – только смогла сказать ей Этрейо.

И они подождали.

Туманный рассвет превратился в теплый лазурный день. Утки снялись с гнезд и перекочевали в пруд, где занялись плаванием и нырянием. По берегу прошла экскурсия младших школьников – парами и держась за ручки. Утки окружили их, интересуясь наличием в карманах гостей черствого хлеба. Сопровождающие взрослые подозрительно покосились на двух женщин, прохлаждавшихся на скамейке. Потом школьники ушли, а утки чинно вернулись в воду. Ловушка в кустах наслаждалась дремотным покоем. Прибежал рыжий пес, загнал в пруд мячик и принялся плавать вокруг, с энтузиазмом облаивая уток. Откуда-то посвистели, и собака умчалась. Солнце начало пригревать. Ловушка щелкнула, и они ринулись проверять. В ней нарезала круги крайне рассерженная подобным обращением белка. Белку выпустили, ловушку зарядили снова. Доктор Эльсинор сходила в киоск у пруда и вернулась с двумя порциями розового попкорна и двумя кофе. Этрейо страшно потела и совсем не от жары. Уже почти полдень, а казнь Ненормального Нормана назначена на два. Они еще раз проверили ловушку. Ничего.

Проехал конный полицейский, спросил, чего это они тут лодырничают. Этрейо посверкала жетоном, и он отправился восвояси. Доктор Эльсинор отправилась искать туалет. Был уже почти час. Мышеловка все так же пустовала. Этрейо все время возвращалась мыслями к бедняге Норману. Наверное, он как раз доедает последний обед. А вот его уже одевают в холщовую рубаху. Последнюю. Он же никогда никого не трогал. Все его преступление – в том, что он старый и чокнутый.

– Какой чудный день для прогулки по парку, не правда ли?

Рядом на скамейку плюхнулся детектив Уилкинс с двумя рожками мороженого – и предложил один ей. От него слегка пахло ромом и жареным миндалем. Ветерок играл его романтичными кудрями и живописно раздувал полы плаща.

– Чего тебе надо? – неприветливо осведомилась Этрейо, отказавшись от мороженого.

– Да просто воздухом дышу.

– Я думала, ты в тюрьме, любуешься плодами своих трудов.

– Я свое дело сделал, чего мне им мешать. Между прочим, мороженое течет мне на руку. Я его выброшу, если ты не возьмешь.

Она взяла. Это преступление – дать пропасть хорошему мороженому, да и к тому же она голодна. У нее маковой росинки во рту не было, с той самой сырной вафли начиная. Розовый попкорн при попытке съесть его встал комом в горле.

– Что-то вы нелюбезны со мной, констебль. Я всего только выполнял свою работу.

– Расскажи об этом Ненормальному Норману.

Этрейо наконец лизнула холодный шарик: соленая карамель и бекон из косатки. Ее любимое. Как-то не полагается наслаждаться мороженым, когда человека вот-вот повесят, но голод не тетка, а лакомство уж очень вкусное.

– У него была совершенно жалкая жизнь. Лучше уж на тот свет.

Мороженое вдруг стало омерзительным на вкус, и она отшвырнула вафельный рожок.

– А это не тебе, гад, решать…

– Констебль! – это доктор Эльсинор вернулась и теперь взволнованно дергала ее за рукав. – Скорее! Ловушка сработала!

– Ловушка? Какая ловушка? – У чертова Уилкинса ушки, конечно, на макушке.

Но Этрейо уже нырнула в кусты. Если это еще одна белка, через двадцать минут Ненормальный Норман распрощается с жизнью.

Но в мышеловке сидела определенно не белка.

Со времени побега руке-убийце пришлось нелегко. Ногти переломаны, окаймлены чернотой, костяшки все в ссадинах, кончики пальцев загрубели. Запястье оканчивалось обветренной, гноящейся раной. Зрелище было, скорее, жалкое, чем ужасающее. Рука жадно кидалась на перчатку, впивалась в нее, подбрасывала в воздух, но надеть ее самостоятельно никак не могла. Разочарование и гнев руки были почти осязаемы.

– Ах, бедняжечка! – Воскликнула доктор Эльсинор. – Ей явно требуется медицинская помощь!

– Она убила четырех человек, – возразила Этрейо, хватая клетку. – Быстрее! Мы все еще можем спасти Ненормального Нормана.

– Это еще что за черт! – И снова у нее на пути встал детектив Уилкинс.

На сей раз он, правда, на нее не смотрел – еще бы, когда в клетке беснуется такое.

– Настоящий убийца! – прошипела Этрейо. – И теперь я могу это доказать. Прочь с дороги!

Хоть и нелегко бывает в такое поверить, но образец физического совершенства, каким предстал нашим глазам детектив Уилкинс, тоже не без изъяна. Изъян этот он тщательно прятал и научился мастерски обходить в процессе работы. У него, видите ли, плохое зрение. Нет, вдаль-то он видит хорошо, а вот вблизи все расплывается, так что дабы разглядеть предмет, ему приходится с ним чуть ли не целоваться. Вот и сейчас он отлично видел клетку, а руку, которая цеплялась за прутья решетки и трясла их, уже гораздо хуже. Ну, вот он и наклонился поближе, чтобы как следует все рассмотреть. Этрейо честно попробовала его обогнуть, Уилкинс протянул руку, она уклонилась – и наступила прямиком на притаившуюся в кустарнике утку, о присутствии которой на сцене никто, конечно, не подозревал. Утка страшно раскрякалась, и Этрейо, не ожидавшая взрыва воплей и перьев у себя под ногами, уронила проклятую клетку.

Клетка от удара раскрылась, Душитель вывалился из нее, но быстро вскочил на пальцы и, метнувшись крабьим скоком, вцепился в штанину детектива Уилкинса (с превосходно отутюженной стрелкой, нужно заметить). Уилкинс обратил взор вниз и смутно увидел, как что-то небольшое быстро карабкается у него по ноге. Прищурившись, он счел агрессора белкой – возможно, даже бешеной белкой, потому что какая белка в своем уме станет бросаться на людей? В соответствии со сделанными выводами детектив принялся топать и смахивать с себя нудного грызуна. Однако тот отлично знал, что его интересует: прекрасное кольцо с алмазом, которым детектив щеголял на мизинце левой руки, и сдаваться был не намерен.

– Стой спокойно! – завопила Этрейо, сдирая с себя плащ.

Однако детектив Уилкинс уже перешел к исполнению тарантеллы: ноги его взлетали на удивление высоко и топали с большим задором, но все было тщетно. Душитель уже полз по изысканно вышитому жилету, торопясь скорее достичь белоснежного галстука.

• Предыдущая
• 28/86
• Следующая