Наследник Монте-Кристо - Митчелл Мередит - Страница 18

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая

Что же делать? Сжечь – казалось самым правильным решением. В этих тетрадях слишком много ее боли, слишком много Уильяма и бесполезных надежд. Вот только, не придется ли ей горько пожалеть об утрате? Моменты радости не столь уж редко встречались среди перечисления ее неудач, но не эти страницы она перечитывала, возвращаясь снова и снова к одним и тем же записям.

Все загадочное, необъяснимое и пугающее, с чем ей приходилось сталкиваться, было тщательно описано, подвергнуто анализу, на какой только оказался способен ее женский ум, и дополнено фантазиями, порой нелепыми, а порой превращавшимися в догадки, благодаря которым несколько тайн оказалось раскрыто, а те, кто приносил с собой зло, понесли наказание. Не пригодятся ли эти записи еще кому-нибудь?

– Пожалуй, все-таки придется упаковать их и увезти с собой, – в конце концов, у нее еще слишком много дел, чтобы тратить едва ли не целый час на размышления о нескольких лишних фунтах багажа. Вот-вот в комнату ворвется тетушка Розалин и потребует, чтобы племянница была готова к отъезду на следующее же утро. Леди Боффарт собиралась отправиться в путешествие в нанятом в Лондоне экипаже, не желая зависеть от лорда Гренвилла, и Эмили горячо одобрила это намерение. Как же нелепо она будет выглядеть, если потребует у мужа карету, в которой собралась покинуть его! Достаточно и того, что она заберет свои туалеты и драгоценности, а лорду Гренвиллу останется только гарнитур из бриллиантов, таких же фальшивых, как его натура.

Эмили решила, что лучше сразу же положить дневники на дно дорожного саквояжа, который всегда брала с собой в Лондон и собирала сама. Даже Хетти ни к чему знать, что именно увозит ее госпожа из этого дома.

Через четверть часа она вернулась в гостиную и, прихрамывая больше обычного – долгая череда празднеств тяжело сказалась на ее больной ноге, – подошла к окну и уставилась на бурую лужайку за окном и начинающуюся за ней аллею. Сколько лет она день за днем наблюдала этот незатейливый пейзаж, и он никогда не надоедал ей!

На лужайке часто играл Лори, а из аллеи в любой момент мог появиться прогуливающийся в одиночестве Уильям и войти через высокое французское окно в ее гостиную. Вот только делал он это нечасто… А последний раз, когда она увидела его в аллее, развеял по осенним полям остатки ее надежды на семейное счастье.

Леди Гренвилл отвернулась от окна и подошла к своему любимому креслу. Неловко забравшись в него, она оглядела уютную комнату в кремовых тонах, ковер персикового цвета, задержалась взглядом на двери.

Где-нибудь, в своем новом доме, она обустроит себе подобную гостиную, но даже призрак лорда Гренвилла не потревожит ее, не заставит тратить время на обдумывание каждой его фразы в поисках скрытого смысла, намека, может быть, признания…

– Только тетушка Розалин, Люси и я. И письма Лори, если ему позволят писать мне. И друзья, которые не отвернутся от меня из-за того, что я собираюсь сделать, – сказала Эмили вслух и улыбнулась, вспомнив вчерашнее семейное празднество.

Как была счастлива Люси, рассматривая свой подарок – кукольный домик не меньше трех футов высотой! Даже Лоренс, немедленно принявшийся наводить в домике порядок на свой лад, не смог расстроить девочку. Эмили и Сьюзен с удивлением наблюдали, как маленькая мисс Хаттон с улыбкой, наполненной воистину женской мудростью, позволяет Лори нагромождать крошечные стульчики один на другой и заталкивать миниатюрные книги в камин, как будто в домике живет дурной мальчишка.

Разочарованному отсутствием возражений Лори скоро надоело это развлечение, и он вернулся к своим новым книжкам, а Люси спокойно принялась устранять последствия разгрома, устроенного юным лордом.

Рождественский бал Гренвиллы устроили еще неделю назад, а сам праздник прошел тихо, в семейном кругу. Леди Боффарт и Эмили смеялись и пели с детьми и слугами, и даже лорд Гренвилл на некоторое время присоединился к веселью перед тем, как удалиться в свои покои.

Лорд и леди Уитмен не приехали на Рождество в Гренвилл-парк. Мать Эмили по-прежнему не могла смириться с затянувшимся визитом своей кузины, а теперь еще, Эмили это чувствовала, леди Уитмен не одобряет присутствие Люси Хаттон. Что ж, пусть так.

Лорд Уитмен заезжал накануне праздника и привез подарки всем, включая «милую маленькую леди, свою новую внучку», как он назвал Люси. И леди Гренвилл благодарила отца со слезами, не в силах признаться, что не знает, когда они встретятся вновь.

В коридоре послышались быстрые шаги, слишком тяжелые для леди Боффарт. «Ричард!» – с невольной досадой подумала Эмили. Соммерсвиль не нашел у Джейн поддержки своему безрассудному плану, но не собирался отказываться от него и, должно быть, явился обсудить с леди Гренвилл еще какие-то нелепые и все же такие привлекательные детали мистификации. Эмили едва успела выпрямиться в кресле, как дверь распахнулась, но на пороге стоял вовсе не Соммерсвиль.

– Реджи! – встревоженная, молодая женщина поднялась на ноги и замерла, вглядываясь в лицо брата.

Она помнила это выражение, когда черты округлого лица, казалось, приобрели острые углы. Такой помертвевший, безучастный вид был у Реджинальда еще долго после смерти Луизы.

Будущий лорд Уитмен застыл, словно не зная, что ему делать дальше. Он хотел подойти к сестре и не мог, пока не будут произнесены те слова.

– Что-то с отцом? Матушка? – ну конечно, ей первой приходится нарушить молчание, когда в горле словно перемешались осколки слов, не желая складываться в цельные фразы.

– Кэролайн! – выдохнул Реджи и тяжело привалился к косяку. – И Филипп… Они погибли!

– Невозможно! – вскрикнула Эмили прежде, чем успела подумать хоть что-нибудь.

– Отец получил телеграмму от управляющего гостиницей, где они остановились, – необходимость объяснений стала благом для обоих – Реджинальд мог на несколько мгновений выбраться из-под тяжести горя, давящего на него в тишине кареты всю дорогу до Гренвилл-парка, а его сестра успела сосредоточиться, чтобы понять, что произошло. – Ужасный несчастный случай – их коляска не удержалась на дороге и упала в каньон. Больше я пока ничего не могу тебе сообщить.

«Почему я не плачу? – подумалось Эмили, пока она продолжала стоять, молча глядя на брата. – Не кричу, не затыкаю руками уши, как сделали бы Сьюзен или Даффи? Я же понимаю, что говорит Реджи, но слова не доходят до моего сердца, как будто оно оглохло. Кэролайн умерла? И Филипп? Это не может быть правдой!»

Реджинальд ждал, он должен был дать ей время осмыслить ужасную новость. За пониманием придет боль, неприятие, ярость – так уже было с уходом Луизы, и Уитмен даже помыслить не мог, что все это повторится так скоро.

– Реджи! – появление леди Боффарт прервало гнетущее молчание. – Что это вы оба застыли, будто пораженные громом?

Тетушке Розалин хватило двух взглядов на такие похожие в эту минуту лица племянников, чтобы догадаться – Реджинальд явился вестником беды. Она обогнула молодого джентльмена, так и не вошедшего в комнату, и поспешила к племяннице.

– Эмили, скажи что-нибудь, ты пугаешь меня, дорогая. – Теплые объятия тетки вызвали у Эмили дрожь, как будто она заснула в неудобной позе и внезапно проснулась, чувствуя холод и онемение во всем теле.

– Я приехал сообщить, что Кэролайн и Филипп погибли, разбились в горах.

Одновременно со вскриком леди Боффарт за спиной Уитмена раздался еще один ошеломленный возглас – Хетти пришла спросить, не нужно ли подать гостю чай. Брат миледи слишком уж стремительно направился в ее гостиную, и горничная почувствовала, что что-то не так.

Обернувшись к ней, Реджинальд отрывисто приказал:

– Позовите лорда Гренвилла, немедленно! И скажите ему то, что только что услышали.

Утешать двух несчастных женщин сразу показалось Уитмену непосильной задачей, тем более что по лицу леди Боффарт уже текли слезы, а Эмили все еще выглядела пугающе безучастной.

Расстроенная Хетти поспешила исполнить приказ, а Реджинальд, наконец, вошел в комнату. Тетушка Розалин подтолкнула Эмили к дивану, и молодая женщина позволила усадить себя. После этого леди Боффарт повернулась, чтобы обнять племянника.

• Предыдущая
• 18/68
• Следующая