Омела и Маргарита (ЛП) - Стейси Шеннон - Страница 1

• 1/15
• Следующая

Когда Джастину МакКормику было четырнадцать, авария с мотоциклом-внедорожником уложила его в больницу на две недели, но даже три сломанных ребра и сотрясение мозга не причиняли такой боли, какую причиняла сейчас любовь к вдове его лучшего друга.

Несмотря на это, он был здесь, припарковав свой грузовик рядом с её старой Volvo, и поднимался по внешней лестнице в квартиру над гаражом ее хозяина, как будто он вернулся обратно на тот внедорожник. Зная, что есть шанс, что он вновь получит отпор, он готов рискнуть.

В отличие от истории с внедорожником, здесь у него шансов не было. Джастин знал, что будет получать отпор снова каждый раз, когда покажется на пороге Клэр. Он знал, что будет больно, но даже если бы у него не было использованного пакета от "Dunkin’ Donuts", полного скомканными квитанциями, которые он должен подбросить вместе с ней, он должен был бы зайти. Он всегда это делал. Потому что они были приятелями. После аварии с Бренданом, их дружба не ослабла, а наоборот, стала еще крепче.

Клэр открыла ему дверь квартиры, когда он только протянул руку к звонку. Её светлые голубые глаза светились волнением, длинные светлые волосы, собранные в конский хвост, раскачивались, когда он ослепил её дружелюбной улыбкой, которую он совершенствовал с их первой встречи. Эта дружелюбная улыбка была настолько совершенна, на самом деле, что Клэр никогда — за три года, пока она встречалась с Брэнданом, и три года супружества , и два года вдовства — не догадывалась, как Джастин к ней относится на самом деле.

— Ты привёз мне пончики?

— Квитанции.

Он передал ей пакет и рассмеялся, когда она сердито посмотрела на содержимое.

— Работа под видом пончиков? Это просто подлость.

Она прошла в угол квартиры, который служил ей кабинетом, и бросила пакет на стол.

— Я отдам Мокси твой сэндвич.

Большая кошка светло-коричневого окраса вилась у него в ногах, останавливаясь, чтобы потереться головой о колени, пока Джастин не взял её на руки и не почесал между ушками.

— Ты же даже не любишь пончики.

— Я люблю их больше, чем охапки замызганных, драных квитанций, которые ты вытаскиваешь из-под сиденья своего грузовика.

— Просмотри их, иначе я начну думать, что бухгалтерия — не твоё призвание.

— Конечно, призвание, — Она одарила его улыбкой, которая сбила бы его с ног, если бы у него не было такого большого опыта сопротивляться ей. — Есть просто так много дел, которые я могу выполнять в тренировочных брюках.

Он положил Мокси на диван и отправился на кухню в поисках еды, о которой говорила Клэр. Единственное, что она делала лучше, чем вести бухгалтерию для местных поставщиков картофеля, была кулинария.

Так как он предупредил ее, что заскочил на минутку, Клэр быстренько приготовила пару сандвичей. Но это были сэндвичи с тонко нарезанной ветчиной, со швейцарским сыром на цельнозерновой домашней булочкой с маслом и пряной горчицей, именно так, как он любит.

Она знала, что и как он любит, и чаще всего знала, о чём он думает, ещё до того, как он высказывал это вслух, но она не знала, насколько сильно он её любит. Это озадачивало его иногда. Он не мог увидеть насколько, пока она отказывалась видеть это. Может быть, она и знала, но никогда не чувствовала того же, и притворство сохраняло их дружбу.

Высыпая чипсы себе на бумажную тарелку, Клэр посмотрела на него и спросила:

— Как дела с... Триш, кажется?

— Да, Триш. Но мы расстались несколько дней назад.

— Ты имеешь в виду, ты её бросил.

Взгляд, которым она его одарила, был ему знаком, полный женского отвращения взгляд.

— Что же с ней было не так?

Она была не ты.

— У нас всё равно ничего бы не вышло. Я сделал одолжение нам обоим.

Когда она протянула руку и коснулась его руки, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не вырваться.

— Если и дальше так будет продолжаться, ты останешься "с носом", ты ведь знаешь это.

Она была человеком, открыто проявляющим свои чувства, всегда касалась его ладони, или хватала его за руку, или оставляла свою руку на его плече, не представляя, насколько мучительно это было для него. Он ощущал тепло её ладони сквозь рубашку, и ему до боли хотелось почувствовать её на своей обнаженной коже.

— В пятницу, как договаривались? — спросил он, хотя раньше он говорил себе, что намерен сказать ей, что не сможет это сделать.

— Да. Так как моей единственной племяннице исполняется три, я не могу не пойти.

— Ты не против, если мы поедем на моём грузовике, чтобы я мог остановиться и поменять шины? Мы же всё равно едем через Манчестер.

— Отлично, но если ты за рулём, я плачу за газ. Пицца сегодня вечером?

— Да.

Вечер вторника всегда был вечером пиццы. Пицца и пул в местной пиццерии вечером лучше, чем иметь кучу детей, бегающих вокруг. Это всегда было традицией — только вначале были Джастин и Брендан.

— Мне нужно забрать договор на очистку той новой площади, так что я смотаюсь и заберу тебя.

Откусывая свой сэндвич, она вытянула ноги под столом. Её лодыжка задела его, но она не отдёрнула её. Ей было просто удобно, она оставила её там, не догадываясь, что медленно убивает его внутри.

Он должен был вернуть её, не выходя за рамки дозволенного.

Не полностью, конечно, но ему нужно было установить дистанцию между ними. Он говорил себе об этом долгие месяцы, с тех пор как её врожденное чувство юмора и радость жизни постепенно преодолели её горе и она снова стала той Клэр, которую он знал и любил долгие годы.

Не важно, как часто он велел себе отдалиться, он не мог себя заставить сделать это.

Мысль, что Клэр больше не будет в его жизни, причиняла боль. И вопрос, на который он не мог ответить, был в том, что больнее: жить без неё, или жить как её лучший друг.

Ничто не могло заставить Клэр танцевать более зажигательно, чем танец снежинок на экране во время прогноза погода в вечерних новостях. Снежинки были пару дней назад и их не будет много, но это было начало.

Снег означал снежные сугробы, и сугробы означали, что она теперь будет чаще видеться с Джастином. По профессии он был кровельщиком, но, как и многие парни, чья работа на зиму накрывалась медным тазом, он чистил трактором снег. И так как жил он у чёрта на куличках, а большинство из его клиентов были в городе, он заваливался на её диван, чтобы поспать часок-другой в перерывах между работой. И, если у неё не будет работы по копированию, она будет ездить с ним и поддерживать компанию, пока он очищает подъездные пути и автостоянки.

Теперь, когда даже самые запоздалые заказчики получили свой заказ по ремонту на крыше, а её клиенты еще не начали сходить с ума от налогов, у них появилось окно, продолжительностью в несколько недель, когда им можно отдыхать больше, чем работать, и она намеревалась воспользоваться им. И начнут они с пиццы и бильярда сегодня вечером.

Во-первых, ей нужно было сначала закончить кое-какую работу. Начиная с новой пекарни, которая за менее чем два месяца работы умудрилась устроить настоящий кошмар в своих бумагах, заблуждаясь в своих бухгалтерских способностях. Качая головой и бормоча себе под нос, постоянно прерывая работу, чтобы объяснить Мокси снова и снова, почему она не должна лежать на бумагах, она была занята несколько часов и остановилась лишь потому, что было почти пять, а каждый вторник в пять забегала Пенни.

У отца Пенни, Данвер, было оборудование для прокладки труб, там работали три старших брата Пенни и еще пара ребят. Пенни работала в офисе, отвечая на звонки и выполняя большую часть работы с документами. Она могла вести основные книги и балансировать чековую книжку, но начисление заработной платы было выше её сил. Поэтому каждый вторник она сбрасывала информацию, а в четверг, в обед, забирала чеки.

Точно в срок, Пенни постучала два раза и вошла. Она была высокая брюнетка, которая буквально потрескивала энергией, и, несмотря на то, что Клэр считала ее подругой в течение многих лет, она могла быть утомительной.

• 1/15
• Следующая