Брачные обычаи страны Ши-Зинг (СИ) - Кариди Екатерина - Страница 18

• Предыдущая
• 18/32
• Следующая

Затрубили трубы, объявляя появление императора. Лайлин встрепенулась, поддалась волнению в последний раз, а потом отключила эмоции. Сейчас ей предстоит серьезный поединок, для нервов будет другое время. После. Лицо ее озарила кроткая улыбка.

На судилище появился в сопровождении личной охраны и двух жен Император Мин-Кай-Лаон-Сит-Сэнг. Лайлин очень внимательно смотрела на человека, которого ей сегодня предстоит убедить в своей правоте. Пожилой мужчина, лет шестидесяти пяти - семидесяти, рыхлый, на вид слабосильный и болезненный. Одутловатая морщинистая кожа, выражение легкой брезгливости и хронического переутомления на лице. Но. При этом всем очень живой и умный взгляд. Взгляд человека, всю жизнь лишенного возможности делать то, чего ему хотелось бы.

- Мы с вами поладим, Ваше Императорское Величество, - подумала про себя Лайлин, склоняясь в глубоком поклоне.

Императору было скучно. Он выслушал несколько дел, предшествовавших их делу с Каном, Лайлин обратила внимание на то, что приговоры император выносил быстро и справедливо. Наконец настал их черед, глашатай объявил дело:

- Господин Кан обвиняет госпожу Лайлин Ханг Пай Минг Гаран Тиймун Шенг Вэй Ун-По Танар-Си Ван-Шен Пинар-Заг-Ван в убийстве его брата Муна.

Народ на судилище разом вздохнул и напрягся в предвкушении незабываемого удовольствия. Кан, как истец выступал первым. Пока он говорил, император во все глаза разглядывал эту женщину, о которой в его городе столько сплетничали. И, надо сказать, был впечатлен.

Он видел женщину высокого роста, стройную, крепкую, сильную и гибкую на вид. Император невольно глянул на своих изнеженных и обморочных жен и испытал некоторое недовольство своей хилой собственностью. Но больше всего его поразило ее прекрасное лицо с изящными чертами, а точнее - глаза. Горящие спокойной силой и уверенностью необычные серые глаза и янтарными прожилками. Красавиц император видел великое множество, и глаза у них были и черные, и зеленые, и голубые, и серые... Да, разные у них были глаза. Но эти глаза, в них светился свободный ум, сила, огромная сила...

Так... Что там мелет этот Канн? Придется прислушаться. Он оборвал эмоциональное выступление разгневанного мужчины, горящего жаждой мести:

- Кан, в чем ты обвиняешь эту женщину? В двух словах.

- Она посмела убить мужчину. Моего брата. Это преступление, за это ее надо казнить!

- Разумеется, это преступление, но мы на суде, Кан, и потому мы выслушаем, что она может сказать в свое оправдание.

Кан злобно сопел, но императору не возразишь.

- Итак, женщина, Лайлин Ханг Пай Минг Гаран Тиймун Шенг Вэй Ун-По Танар-Си Ван-Шен Пинар-Заг-Ван, ты слышала, в чем тебя обвиняют?

- Да, Ваше Императорское Величество, - Лайлин низко поклонилась.

- Что ты можешь сказать в свое оправдание?

Лайлин кротко улыбнулась, это начало напоминать игру, от которой император получал удовольствие.

- Ваше Императорское Величество, он нарушил закон.

- Какой закон он нарушил?

Народ на судилище зашептался.

- Это не желательно обсуждать во всеуслышание... - Лайлин специально напустила туману, чтобы разжечь интерес.

- Говори.

- Что записано в законе о сексе?

Это знали все сидящие здесь люди, потому что закон был одинаков для всех и никогда не нарушался. А закон, как вы помните, предписывал секс только за деньги. И начиная сексуальные отношения с женщиной, мужчина должен помнить, что допускается только один вид использования, и только одна поза, при которой женщина располагается лежа на спине. Дабы ей (женщине) было удобно. Если женщина замужем, то здесь вступает в силу право старшего мужа.

- Мы все знаем, что гласит закон. Ответь, он не заплатил денег?

- Заплатил.

- Тогда может, он не заручился согласием старшего мужа?

- Заручился.

- Тогда в чем дело? Где же он нарушил закон?

- Ваше Императорское Величество... Ах... Мне придется рассказать все... - Лайлин изображала краснеющую скромность, а у всех сплетников аж слюни текли от предчувствия грязного скандала.

- Рассказывай, женщина, - императору самому не терпелось услышать, он даже непроизвольно оглянулся, а потом подался вперед.

- Это было так. Мы тогда жили на горном хуторе в одном дне пути к востоку от Там-Бина. У моего мужа было два брата, недостойных брата... Они приводили покупателей на мой цветок... В общем, однажды ночью они привели наемника Муна, брата господина Кана. Все трое были сильно пьяны, но пили еще, и напоили моего господина старшего мужа Ханга. Ханг по праву старшего мужа позволил наемнику Муну переспать со мною за деньги...

- Но пока что все в пределах закона. За что же ты его убила?

- Все начинается отсюда. Воспользовавшись тем, что мой муж был пьян и не мог контролировать ситуацию, Мун предложил недостойным братьям моего мужа в нарушение закона иметь меня втроем одновременно.

- Это как?! - поразился император.

Народ на судилище просто зашелся от любопытства. Все шумели и галдели, ломая мозги в попытке представить, как это можно сделать. Пока стража восстанавливала тишину, Лайлин кротко улыбалась.

- Продолжай, - у императора глаза горели от любопытства, был на все готов, лишь бы дослушать эту пикантную историю до конца.

- Ваше Императорское Величество, эти недостойные так и поступили, обманув моего мужа, и нанесли ему тем самым страшное оскорбление. И сделали это насильно, совершенно не считаясь с моей волей.

Эта женщина так и не рассказала, как именно было нанесено оскорбление! Император, желавший знать все грязные подробности, почувствовал досаду, словно ребенок, лишенный сладкого. Но, тем не менее, не мог не признать:

- Да, ты права. Это было страшное оскорбление и преступление, достойное смертной казни. Но ты должна была сказать старшему мужу, он бы все рассказал чиновнику и эти недостойные были бы казнены. Закон был бы восстановлен.

- Да, Ваше Императорское Величество. Закон был бы восстановлен. Но как быть с оскорблением чести и достоинства моего старшего мужа, а значит, и моей чести и достоинства? Наемник Мун вместе с братьями моего мужа могли скрыться, даже покинуть страну.

- Их бы искали.

- Да, может быть полгода, а может десять лет, но непременно нашли бы. Наши чиновники неуклонно исполняют свои обязанности, - поклон в сторону чиновников, - Но что делать с оскорблением чести и достоинства? Как должно поступать в этом случае?

- В таких случаях все решает поединок, - ответил главный военноначальник Уман-Тхе-Вар-Санг, впервые вмешавшийся в этот разговор.

- Благодарю, господин Уман-Тхе-Вар-Санг, - Лайлин поклонилась ему, - Ответьте, запрещает ли закон жене, в случае, если муж не в состоянии выступить на поединке, защитить его честь?

- Нет, - неохотно пожевав губами, ответил военноначальник, - Не запрещает. Потому что такого еще никогда не бывало!

- Все бывает когда-нибудь впервые, - она кротко улыбнулась.

- Ты хочешь сказать, что убила Муна на поединке?

- Да, - скромно потупилась Лайлин, - Я убила на поединке наемника Муна, а также двух братьев моего мужа, посмевших нанести ему такое неслыханное оскорбление.

На судилище стояла мертвая тишина, а Лайлин добавила:

- Я перерезала им глотки и отрезала те органы, которыми это страшное оскорбление было нанесено.

Шум и вопли, которые в этот момент поднялись, оглушили всех. Кто-то кричал, что Лайлин надо убить, кто-то наоборот, что ее надо помиловать и признать правой, и таких было намного больше. Но самое громкое высказывание, вызвавшее всеобщую реакцию, принадлежало одной из немолодых уже женщин, из тех, что натерпелись достаточно на своем веку:

- Молодец, женщина! Так надо поступать с каждым, кто наносит нам и нашим мужьям оскорбление и действует насильно! Отрезать их мерзкие отростки!

При этих словах все присутствующие женщины дружно зашумели, грозно сверкая глазами. А мужчины, и первый из них император, незаметно схватились за свои ээээ... в общем, за то, что надо беречь.

• Предыдущая
• 18/32
• Следующая