Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 120
- Предыдущая
- 120/147
- Следующая
Зализавший раны сердечных мук Андрей окончательно поправился к концу весны, поздоровел лицом и даже начал поднимать вверх свой задиристый нос. Осколок былой любви все еще ржавел у него в груди, но он был под присмотром опытного Данилы, и этот веселый доктор не давал сгущаться сумеркам раздумий.
Вдвоем они весело кутили. Чаще всего к ним присоединялся Олег, и эта троица носилась по клубу так, что оглобли гнулись. Дела были лучше некуда, народ валом валил, и перед кассой стояли длинные очереди. Они вальяжно сорили деньгами, завтракали по утрам в «Асторин» и увлеченно пускались во все тяжкие. Нажегшийся на страстной ревности, Андрей теперь плевать хотел на женский пол и потому заделался надменным недотрогой. К гомосексуалистам он, правда, тоже не подался, а просто жил без всякой тяга к сильным чувствам, тщательно выдерживая с юбками дистанцию локтя, лишь изредка пользовал похотливых девиц из «Ставня № 7».
Этот «Ставень № 7» был самым законспирированным местом во всем клубе, и о его существовании знали даже не все сотрудники. Это было четвертое измерение, выход в несуществующий уровень, укромное место для секса, курения травы и прочих экспериментов, вдали от ментов, бандитов и надоедливых знакомых-прилипал. Незаметная, трудно обнаруживаемая дверь вела в кубическую комнатку, пол и стены которой были покрыты мягкими матами. Ни звук, ни свет не проникали сюда, в толщу земли, и для многих молоденьких девушек посиделки тут часто заканчивалось тем, чем мамы обычно пугают своих рано обзаводящихся грудями дочерей. Именно в этом порнобункере трудолюбивые содержатели клуба и их ближайшие друзья посвящали своих взволнованных поклонниц в бывалых рейверш.
«Тоннель» работал и ожидал дня своей годовщины в начале мая. Это эпохальное событие владельцы клуба договорились отметить чем-нибудь необыкновенным и после долгих раздумий решили приготовить фарш.
Мясной фарш из посетителей.
На всех плакатах, извещающих население о годовщине «Тоннеля», черным по белому было заявлено: «Вход фри». Сами эти плакаты, по правде сказать, уже одним своим видом повергали население в ужас. Долго мучаясь с его дизайном, Андрей изрезал ножницами массу журналов и в конце концов нашел страшную рожу, приделал ей растопыренные ручки, ножки и совершенно безумные глаза со спиралями вместо зрачков.
Неадекватный человечек на плакате орал: «Арбайтен твою бади!»
Не вызывала восторга у обывателей и странная подпись под этим неприличным призывом: «Пингвин, две клубники и вода из-под крана». Но фанатикам техно было ясно: «Пингвин» и «Клубника» — это популярные у молодежи кислотные бумажки, а «вода из-под крана» - это то, чем циничные владельцы клуба предлагали запивать рад ость праздника.
И вот этот праздник грянул.
7 мая стал красным днем подземного календаря. Случилось то, чего так добивались, — поздравлять «Тоннель» прибыло полторы тысячи человек, но половина из них большую часть ночи так и простояла на улице перед входом в битком набитый клуб. Никогда еще до этого дня безобразия на Зверинской улице не принимали такого масштабного характера. Счастливый Назаров, обнимая Андрея в переполненном друзьями офисе, орал на ухо другу:
— Полный фарш!
Для этого светопреставления специально из Лондона был выписан безжалостный техноубийца диджей Jango. Британец так расплющил головы русским поклонникам, что он и вспоминали его с любовью еще не один год.
Когда в двенадцать дня музыку наконец выключили, две сотни доживших до этого часа человек выбрались на поверхность, где продолжили пить шампанское, танцевать у раскрытых дверей гремящих музыкой машин и валяться на траве возле входа в свой годовалый клуб.
Но даже и на этом подземный день рождения не закончился. Самые стойкие отправились еще дальше и до вечера куролесил и на Елагином острове.
Именно тогда, после этого гранд-де-трип, Андреи впервые заметил, что бесконечная вечеринка начинает незаметно вредить ему, нарушает адаптацию с миром. Попросту говоря, он стал дичать, понимал это, но ничего не предпринимал. Круговорот клубных ночей тащил его безволие все дальше и дальше от людей и былых интересов.
А культурные события в художественном Петербурге меж тем развивались с такой интенсивностью, что иногда, оказываясь на светских мероприятиях, одуревший от подземной жизни Андрей частенько попадал в забавные ситуации. Так случилось с ним и на одной художественной выставке.
Еще на своем дне рождения он получил довольно странный подарок — девушка в синем парике протянула ему амариллис в горшочке и дружески сказала:
— Андрей, я дарю вам свою выставку.
Тогда он не придал значения этим словам, однако в конце мая друзья затащили его в Музей этнографии, и он оказался на персональной выставке Ольга Тобрелутс. Хозяйка выставки неожиданно подошла к нему, и он с удивлением признал в ней ту странную дарительницу. Там же, при большом скоплении народа, художница неожиданно повторила свое подношение.
— Андрей. Эту выставку я дарю вам!
Не зная, куда обычно проваливаются в таких ситуациях, Андрей сконфузился, покраснел, что-то буркнул в ответ и сразу за этим сбежал из музея.
Посмеиваться над ним никто не стал, а расспрашивать подробности было некому. Раздосадованный таким нежданным подарком, Андрей решил, что молодая художница над ним подшутила, и еще более сгустил краски в своем и без того не лестном мнении о современных женщинах.
Но его главная, нокаутирующая встреча с современными женщинами, как оказалось, была еще впереди. По приглашению княжны Кати Голицыной в Петербург прибыли тридцать шесть молодых особ царской крови, принцы и принцессы, весь великосветский бомонд династических домов Европы. Отмечали день рождения баронессы Франчески фон Габсбург и день рождения петербургской художницы Ирэны Куксенайте. Как и пристало сиятельным особам, костюмированная вечеринка для голубых кровей состоялась в раззолоченных залах Мраморного дворца. Пропитанные роскошью интерьеры удачно сочетались с надменными лицами родовитых дворян, но когда на мраморной лестнице появились приглашенные русские, Андрей, как один из них, почувствовал себя дурно. Это был его первый и последний выход в свет. Расплавившись комом воска под вежливо-насмешливыми взглядами высокородных дам, он ощутил себя мальчишкой-угольщиком, случайно забравшимся на бал к большим вельможам. Испытав сильнейшее чувство стыда за свое так мало значащее достоинство, он сбежал с предстоящего фуршета, не дойдя даже до конца ковровой дорожки.
Но этот отрезвляющий опыт не пропал даром. Не имея ни сил, ни желания испытывать в дальнейшем подобные переживания, он отрезал от себя непонятную ему светскую жизнь и, больше не мучаясь, никогда не приближался к ней так близко.
Вскоре пришло и долгожданное лето со своими выцветшими белыми ночами, а с его началом для Андрея закрутилась хлопотливая круговерть вокруг строящегося клуба. Несмотря на фантастичность заявленного им гонорара, владельцы казино неожиданно легко согласились, он получил от них треть суммы и стал вникать в подробности дела. Для собственной безопасности Андрей отдал эти деньги «тоннельной» « крыше» и, прикрываясь их артиллерией, стал полагать, что у него появился шанс уберечь в дальнейшем свою молодую жизнь от помола в тяжелых жерновах игорного бизнеса.
Однако дело, за которое он с такой обстоятельностью взялся, было ему совсем не знакомо. Не был он ни архитектором, ни строителем — никем, кто мог бы управлять масштабной стройкой, и тем не менее, наморщив лоб, ринулся вперед. Его кипучая энергия позволила развить очень бурную деятельность: на объекте загремели отбойные молотки, стали ломать стены, перестраивать помещения, перекраивать имевшуюся планировку и прилаживать ее к нуждам будущего клуба. Для решения стоящих перед ним непростых задач новоявленный дизайнер сколотил небольшое конструкторское бюро. Два обученных и, что было важно, психически уравновешенных рисовальщика сидели в тихой комнатке и не спеша переносили на листы ватмана идеи своего реактивного шефа. Дорвавшись до полноты власти на стройке, Андрей упивался возможностью покомандовать, крик и мат стояли там целыми днями. Работяги быстро раскусили этот стиль управления и побаивались непредсказуемого дизайнера, но заказчикам нравился его авторитарный темперамент, так что пока все развивалось к всеобщему удовольствию.
- Предыдущая
- 120/147
- Следующая
