Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 25

• Предыдущая
• 25/147
• Следующая

— Я Саша, — робко доложила девушка. — Мы с подружками вам помогали. Полы мыли. Помнишь?..

— А-а... — промычал Олег, приваливаясь на локоть и клоня отяжелевшую голову.

— Ты извини, что я здесь прилегла, очень устала. Мне стало не по себе, а Денис сказал, что здесь можно отдохнуть. Я сейчас уйду...

Девушка Саша села на кровати, а Олег устало опрокинулся на спину. Какое-то мгновение они молчали, практически не видя, но ощущая присутствие друг друга. Мысли путаными рывками сближали их, учащая сердцебиение.

— А где же твои подруги? — тихо спросил Олег, чтобы сказать хоть что-нибудь.

Сейчас, в горизонтальном положении и тишине, ему стало немного легче, но все еще ощущались тошнотворные головокружения.

— Не знаю, — еще тише прошептала Саша.

— Курить хочешь?

— Давай.

— Достань, там под кроватью были сигареты.

Пытаясь нашарить сигареты, девушка наклонилась и стала тянуться вниз. Ее легкое тело крест-накрест легло на Олега, а волосы упали, рассыпавшись, ему на руку. Он робко дотронулся до ее головы, а она, повернув к нему лицо, взяла его за кисть и поцеловала в ладонь. Через мгновение, исступленно дыша, они рвали друг на друге одежду. Добравшись до ее мягкого тела, Олег, не помня себя от страсти, повалил ее на спину, покрывая поцелуями грудь, шею и лицо.

Проснувшись поздним вечером, Денис прошелся по замусоренным комнатам и обнаружил Штейна, спящего на восьми составленных вместе стульях. При появлении друга Штейн выглянул из своего лежбища и поприветствовал Дениса поднятием руки.

— Как дела? — спросил он.

— Только проснулся, а ты как? Уже не спишь?

— Назаров разбудил.

— В каком смысле? Он проснулся?

— Час назад. Слышишь? — спросил Штейн, указывая пальцем в сторону спальни Олега.

Денис замер и прислушался. Из глубины мастерской доносились тихие стоны. Денис вспомнил подробности утра и лукаво заухмылялся.

В квартире был настоящий свинарник. Повсюду валялся мусор и окурки. Пустые бутылки и стаканчики стояли на подоконниках, на столе и на липкой от ананасового сока рок-клубовской аппаратуре.

Включив погромче музыку, Денис занялся уборкой. Вдвоем со Штейном они расставили мебель, собрали бутылки и намели три огромных коробки мусора. В разгар работы в гостиную вбежал абсолютно голый и готовый к детозачатию Олег. Перехватив у Штейна зажженную сигарету, он, утирая пот со лба, деловито осведомился:

— Шампанского нет?

— Знаешь, кто по утрам пьет шампанское? — спросил Денис, осматривая боевую экипировку друга.

— Ладно вам! — пробурчал Олег, исчезая за своей дверью.

— Саня, — обратился Денис к Штейну, — пойдем в Дом актера, поедим. У меня остался четвертак.

— Покормишь? — спросил Штейн. — Я без денег.

— Легко.

Подкравшись к дверям, за которыми прятались голубки, Друзья громко захохотали и отправились в ночной город.

Прогремевшее с настоящим куражом новоселье очень понравилось молодым художникам и их друзьям. Квартира сразу же попала в число городских мастерских, где каждый день собиралась неформальная молодежь, ищущая безудержного веселья и легких наркотиков. Друзья начали увлеченно рисовать, хотя было трудно и дорого доставать нужные краски. Пытаясь оторваться от традиционной живописи, Олег смело экспериментировал с цветами, и его палитра была полна самых интенсивных флуоресцентных цветов. По мере вхождения во вкус росли и размеры их картин. Мастерская была заставлена готовыми работами и подрамниками. Картин получалось так много, что их дарили всем приятелям. Друзья принимали у себя огромное количество гостей, в том числе интересующихся всем иностранцев, и каждый вечер у них можно было застать кого-нибудь из известных городских персонажей.

Публичность мастерской стала привлекать к себе внимание. Все прилагаемые усилия привели к тому, что однажды в гостях у художников оказался и местный участковый. Этот потертый службой усатый капитан осмотрел все комнаты и, придирчиво проверяя паспорта у подозрительных художников, поинтересовался документами на квартиру. Оказалось, что участковый в курсе того, что в квартире проживал сумасшедший пенсионер из органов безопасности. Более того, они были чуть ли не друзьями, и капитан проявлял серьезную озабоченность его судьбой и неприкосновенностью опечатанного помещения.

Во время первого посещения художники туманно объясняли стражу порядка свое присутствие в квартире, объявив мастерскую временной, но безусловно одобренной домоуправом. Некоторое время все было спокойно, и они почти забыли о капитане, но, как это обычно бывает, во время второго визита ментов было уже двое. Они пришли подшофе и полчаса вымогали у художников пятьдесят рублей. После завершения этой неприятной процедуры милиционеры неожиданно заверили, что покровительствующая друзьям баба Валя — дура и документы на аренду получить все же придется. А то...

Срок был определен в один месяц.

Время шло.

Друзья каждый день собирались что-то предпринять, да все как-то не получалось. То одно, то другое. В конце концов на это просто плюнули.

Вечеринки продолжались. Уже не с таким размахом, как в первый раз, но зато почти еженедельно. Постоянно расслабленные Олег с Денисом установили такой простой порядок посещения Свечного: каждую субботнюю ночь, а иногда и воскресное утро сквот был полон самой разнообразной молодежи. Постепенно втягиваясь в богемный круговорот, художники перезнакомились со всем городом и стали друзьями-неразлучниками. Их повсюду узнавали — отчасти из-за высокого роста, а больше из-за того, что в своей мастерской они поощряли практически все, кроме проявлений хамства и насилия. Квартира напоминала нечто среднее между художественной студией, репетиционной точкой, подпольной танцулькой и центром психоделических экспериментов. Саша Штейн, чрезвычайно стесненный в своих домашних условиях, попросил Дениса позволить ему пожить в мастерской и, получив полное одобрение, вскоре окончательно переселился на Свечной. Его серьезно увлекала графика, а рисовать дома не было никакой возможности.

Месяц, отведенный участковым, пролетел, и однажды ранним утром в квартиру требовательно позвонили. Заспанный Штейн долго расспрашивал через дверь, кто пришел, и, получив визгливый ответ, открыл. На пороге стояла целая делегация, состоящая из участкового, бабы Вали, какой-то толстой женщины с фиолетовыми волосами и местного Дворника, горького пьяницы. Услышав неприятный разговор в прихожей и сообразив, что происходит, Денис пробежался по комнатам, спрятал не предназначенные для постороннего взгляда вещи и пепельницы, полные папиросных гильз. Через некоторое время домовое начальство ввалилось в гостиную, и все увидели Дениса, стоящего перед мольбертом с кисточкой в руках. Всю площадь внушительного холста занимал разноцветный фрактал, из глубины которого на комиссию сурово смотрел немигающий глаз. Денис сделал удивленное лицо и, отложив сухую кисть, радостно бросился здороваться. Комиссия была сбита с толку проявлениями такого радушия, стала осматриваться, и только через минуту толстая гражданка с фиолетовым шаром на голове смогла перейти к сути вопроса:

— Мы поселили вас здесь, чтобы вы присматривали за квартирой, а что получилось? Вопли, крики, музыка всю ночь. Вы еще переломали все стены. В нижней квартире потолки треснули, шестнадцатая квартира жалуется, что вы подключились к их телефону...

Участковый пожевал свой ус и тоже высказался:

— Что это у вас за музыка такая? Бум-бум-бум! Хождения всю ночь... С этим надо заканчивать.

Кривой испитой дворник, желая обозначиться в важном разговоре, поддакнул:

— Ваши мешки с мусором в арке свалены?

— Не наши.

В комнату вошел Олег.

— Что же это получается? А? — распалялась толстуха.

— Или вы оформляете документы, или мы попросим вас отсюда, — продолжал мент.

Олег, Денис и Саша стояли потупившись. Выслушав все обвинения в свой адрес, Денис ответил:

• Предыдущая
• 25/147
• Следующая