Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 81

• Предыдущая
• 81/147
• Следующая

На рекламу решили не разоряться: напечатали только реально необходимый тираж полиграфии и рассудили так, что ситуация в Москве и без того лавиноопасная. Разбуженная первым «Гагариным», молодежь пятнадцатимиллионного мегаполиса беспрерывно повторяла слова «вечеринка», «диджей» и «Gagarin». Колоссальному количеству молодых людей стало ясно, что протухшая эра рок-музыки окончательно завершилась, неактуальны больше дискотеки с лампочками и уж тем более неприличные места с вульгарным кабацким душком. Всем хотелось нового и самого современного. Масштабный импорт этого нового в Москву как раз и обсуждался в этой комнате.

Проговорили до часу ночи. Когда после всестороннего обсуждения все основные вопросы были закрыты, волонтеров и малознакомых персонажей распустили по домам. Тесный круг уставших друзей раскурил трубки и принялся релаксировать, а Палтус, наделенный в этом проекте большими полномочиями, все еще решительно рубил воздух ладонью. Ситуация «по делу» была всем понятна, и тысячу раз прожевана, но, дымя самой большой папиросой, Миша продолжал вулканировать идеями, одна другой невозможней и фантастичней. Его креативному домысливанию подверглись все без исключения аспекты подготовки, и этим тяжелым катком он, укатывал одуревших за вечер товарищей.

— Я предлагаю показать там космический спектакль. Такой, чтобы всех колбасило, — вещал Миша.

— Ты бредишь, Миша. Какой спектакль?

— Специально поставленное театрализованное действо! Я самолично могу написать сценарий... Давайте оденем барменов в костюмы инопланетян или лучше раздадим ментам космические бластеры. А? Как вам?

— Передавай, не морозь...

— Слушайте, вы как хотите, а я считаю, что кровь из носу необходим телемост «Вечеринка — Орбитальная станция ,,МИР“», и показать его нужно на огромном экране...

— Миша, а инопланетяне-то будут? - прервал оратора Марат.

— Будут. Я не шучу. Было бы ещё здорово в рекламных Целях запустить над Москвой аэростат, хорошо бы произвести глобальный салют, и нужно транслировать вечеринку по кабельному телевидению...

Когда он стал подбираться к идее запуска с территории ВДНХ ракеты-носителя и ее последующей стыковки в космосе, слушатели не выдержали и от смеха стали по одному лишаться сознания.

— Захватить Тушино! — утирая слезы радости, кричал ему в отьет Алексей.

— Захватить Тушино? — наморщив лоб, переспросил Миша.

— Ну, да! Поднять самолеты! И бомбить Кремль!!!

— Это авантюра!

— Зато — масштаб!!!

Около трех ночи, когда все окончательно набредились и разошлись по домам, Алексей сообщил брату:

— Был сегодня в гостях у Гурьянова. Виделся у него с Ваней Салмаксовым. Он показал мне только полученные из типографии плакаты «Мобиле». Ваня приглашает нас и всех друзей к ним на вечеринку в Крылатское.

— Когда?

— Через неделю после «Гагарина».

— Наступают на пятки.

— Я так не думаю. Эта ситуация теперь одним нам не принадлежит. Наша монополия заканчивается. Но это и к лучшему. Чем больше людей вовлекается в этот процесс, тем больше он будет. От этого выиграют все. Иван предлагает забыть старые счеты и работать если не вместе, то хотя бы не мешая друг другу. Что думаешь?

— Поживем — увидим.

Через несколько дней мощный вихрь подготовки сорвал основной состав «Танцпола» и несколько десятков его помощников, чтобы снова перенести их в Москву. Второй раз идти хоженой дорожкой значительно легче. Ситуация с местом изучена, рычаги управления крепко сжаты в руках, вопросы решаются быстрее. узлы рубятся, нити ловко связываются. Одним словом, в день монтажа павильона, как и положено стартовой площадке, превратился в кишащий муравейник. Пережив в нем мощнейшие эмоции своей самой главной вечеринки, Алексей настолько сросся с этим пространством, что во время второго монтажа действовал уже более решительно. Без суеты и сомнении он распорядился имеющимся объемом техники и выстроил невероятно красивую световую картинку. На этот раз количество управляемых компьютером приборов было увеличено вдвое, более эффектно расставили лазеры, высветили дальние планы, зажгли прожекторами купол, подсветили фасад. Морозов не было, и потому дорогостоящего обогрева не потребовалось. Работали быстро, но измотались в хлам, и потому, когда до начала вечеринки оставалось два часа, большая часть волонтеров от усталости была похожа на медленно ползущих к живодерне кляч.

Находясь непосредственно на месте и наблюдая за всем происходящим, Андрей, по сути, был выключен из общего процесса. Молча бродил он по гигантскому павильону, злился, переживал и не находил себе места. Накануне отъезда в Москву, за несколько часов до поезда, он очень громко, как говорится, в пух и прах разругался с Алексеем. Началось все с мелочи, но, как это и бывает, очень быстро переросло в крупную ссору со взаимными оскорблениями. Братья еще с детства имели богатый опыт междоусобной войны. Вот и тогда, перед поездом, практически на чемоданах, у них разгорелся спор о чем-то несущественном. Их точки зрения разнились не настолько, чтобы они не смогли договориться, да на беду им решил помочь общий друг Миша Палтус. Желая урезонить братьев, он высказал собственные домыслы, но на деле лишь подлил масла огонь. Алексей ухватился за сказанное, круто переменил свое мнение и, назвав рассуждения брата бредом, махнул в его сторону рукой. He выдержав этой прилюдной порки, Андрей вспыхнул и перешел в контратаку. Уже через пять минут все присутствующие испуганно пригибали головы: по комнате летали снаряды тяжелой артиллерии.

С той ссоры прошло уже два дня, но даже здесь, в Москве, находясь на монтаже, они по-прежнему не разговаривали. Андрей из-за всего этого сильно переживал и мучился, а Алексей — по крайней мере внешне — был бодр и энергичен. Понимая, что это доставляет брату неудовольствие, он необычайно дружелюбно беседовал с Палтусом, совещался с ним по любому поводу и выказывал ему знаки полного расположения.

Но время шло, а дело делалось. Несмотря ни на какие раздоры, к вечеру двенадцатого апреля павильон «Космос» наполнился потоками ослепительного света, сотрясая металлическую крышу, в помещении надрывались двадцать пять киловатт звука, охрана стояла на местах, а холодильники были забиты шампанским. Ровно в назначенный час вечеринка стартовала, и гости потоком устремились на танцпол.

Все пространство павильона гудело и дрожало, как во время землетрясении. Звук грохотал с таким давлением, что даже в отдаленных от танцпола технических помещениях его сила заставляла вибрировать вентиляционные каналы. Одна из таких комнат была оккупирована волонтерами, принимавшими участие в подготовке. Среди наваленных коробок и сумок с вещами на ящике из-под оборудования сидел молодой человек в белых джинсах, белом «кенгуру», с надетым на голову белым капюшоном. В таком наряде парень был похож на инопланетянина. Это был тот самый Костя, который месяц назад пригласил Андрея послушать собственный микс на панк-вечеринке в Парголово. Сидел он в довольно вольной позе и имел расслабленный вид. До выхода на подиум оставалось около получаса, и Костя разумно пользовался оставшимся временем для отдыха. Поджидая своего приятеля Лешу Локтионова, он курил сигарету и внимательно прислушивался к звучащей на танцполе музыке.

Две недели назад Миша Воронцов пригласил его на «Gagarin-2» работать гоу-дансером. «Будьте автономны!» — дал тогда совет Воронцов. Им с Локтионовым вручили билеты на поезд, а по приезде в Москву поселили в гостинице. Предвидя большую усталость от предстоящих пятичасовых танцев, они не стали надрываться во время монтажа и благополучно просачковали все, что можно. Зато теперь полный сил Костя с удовольствием ждал назначенного часа. Перед выступлением оставалось только одно — выпить шампанского, и именно за этим Локтионов нырнул в бурлящий котел вечеринки. Через какое-то время двери комнаты распахнулись, но вместо Локтионова в помещение вошел Алексей Хаас. Обведя комнату строгим взглядом, он обнаружил отдыхающего Костю и подступил к нему с решительным видом.

• Предыдущая
• 81/147
• Следующая