Корпорация счастья. История российского рейва - Хаас Андрей - Страница 95

• Предыдущая
• 95/147
• Следующая

Перво-наперво совместным мозговым штурмом придумали название. Перебрали множество имен: связанных с подземной тематикой и абстрактных, русских и иноземных, потом поразмышляли над своими ощущениями и нашли то, что искали. Длинный бетонный зал связывал два входа, тянулся под землей, и казалось, вел куда-то, он был подземным ходом, тоннелем, по которому всем гостям предстояло идти навстречу своему счастью.

С легкими сердцами новорожденного окрестили «Тоннель».

Вскоре подоспели и все важные бумага. Новая контора получила счет в банке, избрала директором педантичного Одинга и, вручив ему мастичную печать, приобрела статус организации. Примерно тогда же в компании появилась «мертвая душа». Из множества иностранцев, пьянствовавших в мастерских Олега и Дениса, молодые художники выделили одного тихого, молодого англичанина. Звали этого голубчика Брит. Это был тихий парень, не без гомосексуальных наклонностей, зато он сразу согласился на паях участвовать в новом клубе и дал те три тысячи долларов, благодаря которым и закрутилась вся работа.

Помещение было огромное, невозделанное, и работы было превеликое множество. Круглосуточно в убежище что-то красили, меняли проводку, устанавливали двери, навешивали приборы, варили железные решетки. Ремонту и переделке подверглись все помещения: восстанавливали вентиляцию, оборудовали кассу, сооружали гардероб, чини ли горшки в туалетах, латали электрику. Но всюду молодые тоннельщики натыкались на сложности, ответить на которые мог только старейшина этого подземного царства, мрачный и недоверчивый Зуфар. Однако старик с каждым днем все больше замыкался в себе и становился совершенно не выносимым занудой. Шаг за шагом Римлян Зуфарович отрывал от себя с кровью все, что прикипело за годы работы. Постепенно он лишился в собственном подвале былой свободы, томясь, один за другим отдал ключи от всех помещений, уплотнился на складе и в конце концов был замурован в нем глухими стальными щитами. Развязных нахалов, оккупировавших его убежище, стало так много, что они принялись действовать напористо, без оглядки, тихо посмеиваясь на все его охи и ахи. Поначалу он еще бегал с жалобами к директору, но вскоре понял, что толку не будет, и, страдая острой болью подорванного авторитета, по-стариковски ушел в себя, затаился за пыльными стеллажами. Он был живой, но всего лишь одной проблемой. О стальные проблемы были из стали и бетона.

Денег было мало, и поэтому в ход шло все подряд. Модельер Таня Парфенова подарила металлические решетки, выброшенные за ненадобностью из ее нового магазина, и из этих выгнутых сегментов собрали замысловатую решетку, отгородившую диджея и звук от танцоров. На военном заводе изготовили из нержавеющей стали обшивку для клубного бара. Эту сияющую металлом броню навесили на деревянный каркас, конструкцию стянули болтами, и получилось потрясающее сооружение, внутри которого стояли пять огромных бочек с водой. Все помещения получили новое назначение: радиорубка стала кладовкой, комната отдыха превратилась в офис, вент-камера переоборудовалась в склад напитков, а гермошлюз — в кассу. Только туалет сохранил свой статус, хотя и не без проблем. Он был всем хорош, да только имел высоту потолков в метр пятьдесят. Все без исключения набивали там кровавые шишки, но вскорости приспособились. Для большего оптимизма стены туалета раскрасили ромашечками и все оставили как есть.

К концу апреля в клубе установили звук и через гудящие трубы вентиляции на поверхность вырвались первые подземные толчки. Подготовка шла к финишу.

Именно это обстоятельство и привело бледных молодых людей на лавочку у памятника Пушкину. К этому дню все без исключения друзья получили устное уведомление о необходимости явиться на площадь Искусств. Был объявлен общий сбор. Окрашенная полувоенной тайной, ситуация вокруг этого сбора интриговала непосвященных, остальным же было ясно — будут выдавать приглашения на открытие «Тоннеля».

Когда на аллеях сквера появились первые знакомые, сердце Андрея сжалось и в голове застучал барабан пульса. Все эти месяцы, пока они пропадали под землей, ему не верилось, что этот день когда-нибудь наступит. Он был где-то там, далеко, и горы проблем скрывали его от всех. Но вот к ним с улыбкой подходят друзья, здороваются, протягивают руки и получают эти заветные картонные треугольники:

Добро пожаловать

на закрытую программу

«Ядерная истерия — безумие века».

Штаб по делам гражданской обороны,«Танцпол»

и Министерство обороны представляют клуб «Тоннель».

Dj's: Audrey Tanzpol, special guest from Paris FG 98,2

Didier Sinclair, L'aquarium.

За час с небольшим два подсумка из-под противогазов, плотно набитых приглашениями, были опустошены. Задыхающиеся от счастья Олег и Андрей увидели тьму народа, всех своих знакомых и тысячу раз повторили один и тот же набор слов: «Седьмого мая. На Зверинской. Под землей. Два француза. Будет круто!»

День за днем потянулась томительная неделя ожидания.

Ночь с пятницы на субботу седьмого мая 1993 года навсегда запомнилась жильцам дома по Любанскому переулку. Уже с десяти вечера в его освещенных окнах виднелись их темные силуэты, а перед самим домом, у подъездов и в арке, растерянно курили жители близлежащих домов. То, что происходило этой ночью, в обычно патриархально тихом переулке, не поддавалось никакому определению и до дрожи в коленях нервировало всполошившихся граждан. На асфальтовой площадке перед входом в бомбоубежище колыхалась огромная толпа молодежи. Шум голосов, производимый этой толпой, был такой, что временами перекрывал монотонный бой барабана, вырывающийся из-под земли, через решетчатую дверь убежища. Где-то глубоко под землей этот барабан бил с такой силой, что дрожь сотрясала вентиляционные трубы и вырывалась на поверхность вибрирующим гулом. По всему переулку бродили люди, многие забирались на земляной холм, мерцали там огоньками сигарет, к убежищу подъезжали машины, все чего-то ждали. В двенадцатом часу в толпе произошло хорошо заметное оживление, плотная масса собравшихся забурлила и начала сжиматься, стремясь всеми своими частями приблизиться к входу. В неясном свете подземелья закачались тени, решетка распахнулась, и один за другим из-под земли вышли двенадцать человек в зеленом камуфляже. Увидев экипированный с ног до головы ОМОН, передние ряды подались назад, но сжатые напиравшими телами так и остались на месте.

— Не волнуемся! Все по одному! Приготовьте приглашения! — зычным голосом протрубил один из воинов, в бронежилете, каске и с укороченным автоматом на груди.

Поняв, что это не каратели, молодежь радостно взвыла и стала прорываться к входу.

За пять минут до этого братья Хаас, Назаров и Одинг держали под землей последний совет перед началом штурма клуба.

- Где французы? - торопливо спросил сразу у всех припозднившийся Алексей.

- В офисе сидят. Спрашивают, во сколько им играть.

- Пока то да се, Андреи, иди играть первый. Час протянешь?

- Чего-то я робею, — неуверенно ответил Андрей.

- Не ссы в трусы! - со смехом приободрил его брат. — Пока будешь прогревать народ, я думаю, тут все устаканится и начнет Синклер. Давай за вертушки!

Андрей ухватил тяжелый ящик с пластинками и пошел в диджейскую, а остальные рысцой пробежались по клубу.

- Что в баре? Порядок?

- Я думаю, полный! — голос Дениса звенел уверенностью.

- Лучших барменов, чем Штейн и Корнеева, нам не найти. Они всех знают, любят поболтать и симпатичные. Что еще надо?

- Леша! Там на улице туча быков без приглашений. Охрана спрашивает чего делать?

- Как что делать? Без приглашений не пускать.

- Будут проблемы.

- Ну, не знаю. Значит, будут. По обстановке.

Музыка на минуту стихла и заиграла снова в два раза громче.

- Ну что? - с веселой неуверенностью спросил своих друзей Алексей.

- Давайте начинать! — предложил Олег.

• Предыдущая
• 95/147
• Следующая