Перепутья - Венуолис Антанас - Страница 58

• Предыдущая
• 58/64
• Следующая

— Спасибо тебе, брат, она чувствует себя превосходно, хотя несколько устала в дороге. А как твоя светлейшая княгиня? Не устала ли, ведь путь был неблизкий?.. Хотя выглядит она прекрасно… — ответил Ягайла, и оба государя придержали своих коней, пока коляска не тронулась с места.

— Она очень хотела познакомиться с твоей королевой и увидеться с тобой…

— И мы давно не виделись, Витаутас. Постарели оба, поседели. Ты еще не так, а я — видишь. Нелегок хлеб короля.

Оба кузена разговаривали только по-литовски.

Хотя вельможные паны Ягайлы не знали литовского языка, король то и дело оглядывался назад и старался говорить потише, чтобы их не слышали другие.

— Ну, как ты с крестоносцами порвал? Много заложников оставил?

— Бояр немного, только брата Жигимантаса никак не удалось вызволить.

— А немецкие замки в Жемайтии уничтожил?

— До Велиуоны все сметены, но и Велиуона долго не продержится!

— А кто там из твоих бояр так крошит немецкие замки?

— Судимантас.

— Судимантас? Брат твоего тестя? Помню, помню. Помню я Судимантаса, помню… Отважный боярин, помню… Ну, скажи мне, брат… — И Ягайла, украдкой глянув на ехавших сзади своих вельможных панов и бояр Витаутаса, прямо спросил: — Скажи мне, брат, чего ты теперь от нас потребуешь?.. Знаешь, трудно с ними… И с шляхтой, и с прелатами трудно. И ничего я с ними поделать не могу: и привилегии дал, и от всех налогов освободил, и одарил, а им все мало и мало! — И Ягайла снова глянул на своих магнатов.

— Чего я, брат, могу требовать! Я потребую только то, что мне принадлежит.

— А что тебе принадлежит?

— Мне вся Литва, а тебе — вся Польша!

— Не согласятся они с этим, не согласятся. — Король Ягайла покачал головой и задумался.

Потом король принялся размахивать уздечкой. Сзади, из коляски государынь, донесся веселый смех.

— Но, брат, ведь твой посол, брат мазовецкого князя, плоцкий епископ Генрик от твоего имени пообещал мне все это в Риттерсвердерском замке в присутствии моих бояр! — не оборачиваясь назад и не поворачивая головы к Ягайле, заметил Витаутас.

— Да, пообещал, и я охотно отдал бы тебе все, отдал бы и Литву, и русские земли, но они не согласятся.

— Как они могут не согласиться, если ты, король, при свидетелях пообещал мне все это? И грамоту об этом составили…

— Да, брат, если бы все от меня одного зависело, но они, я хорошо знаю, не согласятся на такое. И я ничего не могу поделать с ними. Они даже меня не слушаются… Этот епископ Выш — у него больше власти, чем у меня, и он такой упрямец, такой упрямец… Он и мою дорогую королеву подбивает…

Вдруг Ягайла глянул назад, на епископа и магнатов, и, направив коня ближе к Витаутасу, вполголоса сказал:

— Они потребуют от тебя и твоей княгини верности мне и обещания, что ты будешь княжить в Литве и русских землях только до своей смерти!

Сказав это, Ягайла снова чуть отъехал от Витаутаса.

Витаутас молчал.

— Говори смело, если даже они и расслышат несколько слов, то ни епископ, ни другие мои магнаты литовского не знают. А твои ведь преданны!

— На такое я не пойду, — после долгой паузы ответил Витаутас, не глядя на Ягайлу.

Ягайла встревожился и торопливо сказал:

— И они заупрямятся. Уж я-то хорошо знаю. А ты, брат, соглашайся. Сдержишь потом свое слово или нет, а теперь, чтобы все было спокойно, соглашайся.

Позади, в коляске, снова послышался веселый смех и приятные голоса государынь.

— Нет, — коротко ответил Витаутас, опять не поворачиваясь к Ягайле.

Так беседуя, они выехали из леса. В островецкой церкви снова зазвонили колокола и, словно море, заволновалась толпа у стен замка.

— Брат, давай поедем завтра в островецкие пущи поохотиться. Я заметил, зверей здесь много. Там и поговорим с глазу на глаз. А здесь нам будут мешать.

— Завтра-послезавтра я уже должен уехать отсюда; меня ждут важные дела: не взята Велиуона… Жемайтия… Еще и с орденом придется говорить.

Ягайла вроде бы вздрогнул, быстро повернул голову к Витаутасу и уже неуверенно спросил:

— На что же ты согласишься?

— Только на то, что было предложено мне через брата мазовецкого князя Генрика.

— На это не согласятся они!.. А Скиргайла? А Швитригайла? А другие мои братья?..

— Они поклянутся хранить верность мне, а я дам им русские земли.

— Поклянутся тебе, а мне?

— Поклянутся и тебе.

— Они не согласятся клясться тебе. Не согласятся. Я-то их знаю. Этот епископ… с Земовитом между собой дерутся, а против меня заодно, и такие упрямцы… что, если они не согласятся, тогда и все остальные не согласятся… и королева…

— А может, мне удастся переубедить их? — повернувшись к Ягайле, спросил Витаутас.

— Нет, их не переубедишь, не подкупишь: это такие упрямцы, что и мою дорогую королеву…

— А если я Земовита посажу справа от тебя, а епископа — слева?

— Не делай этого, Витаутас, — испугался король, — епископ никогда не согласится. И прелаты не согласятся. Пусть они между собой дерутся. А мне нести этот крест до гробовой доски… Земовит несколько уступчивее…

— Тогда прикажи епископу вернуться в Краков.

— Не послушается! Не вернется!

— Тогда прикажи заключить его под стражу и запри в замок.

— А Рим! Что скажет Рим! — снова испугался польский король. — И Рим за него… Только ты, брат Витаутас, не разрушай больше наше единство… Беда мне с ними… Прелаты тоже хотят в епископы; Кропидло бунт поднимает, а епархий больше нет!.. Надо новые храмы строить, а откуда я деньги возьму, если они налоги платить отказались…

— Нет, не могу. Жемайтия провозгласила меня своим королем, и я хочу короноваться.

— Жемайтийским королем?

— И литовским. Ты польский король, а я должен быть королем жемайтийским и литовским. Этого требуют честь и интересы нашего государства.

— Брат Витаутас, клянусь тебе ранами Христа, что я ничего не имею против твоего коронования. Я уже слышал… Я даже помогу тебе. Ты достоин этого. Литве это необходимо. Я попрошу римского императора, он пришлет тебе корону, только теперь ты не разрушай наше единство и согласись!

— А если твои магнаты не согласятся, чтобы я короновался, если заупрямится епископ, прелаты?

— Если однажды уступишь ты, то в следующий раз придется уступить им.

Витаутас долго молчал, а потом спросил:

— И что же они мне предложат?

— Литву и русские земли без Луцка… до твоей смерти и… верность мне!

Витаутас ничего не ответил.

Толпа у замковых ворот заволновалась еще сильнее. Оба государя придержали своих коней, и, когда приблизилась коляска, Ягайла поехал рядом со своей королевой, а Витаутас — рядом с княгиней. Они молча миновали ворота замка.

Короля Ягайлу с королевой, как недавно князя Витаутаса с княгиней, тоже встречали островецкие бояре хлебом-солью. Священники окропили их святой водой.

Князь Витаутас, увидев, что польские шляхтичи стараются как бы оттереть его в сторону, чтобы все почести достались только одному королю, нарочно пришпорил коня и рядом с Ягайлой въехал в город через замковые ворота. И через город они ехали один — с одной, второй — с другой стороны коляски государынь.

Князь с княгиней, проводив королевскую чету до дворца островецкого воеводы, вернулись в замок.

— Ну как, договорились? — сразу же спросила княгиня.

— Нет, — задумчиво ответил князь.

— В этом нет ничего плохого: кто быстро договаривается, тот потом быстро ссорится… А вообще-то помирились?

— Это несложно, но что же будет дальше? — ответил все еще чем-то озабоченный князь.

— Обо всем говорили?

— Говорили.

— Не согласен?

— Он-то вроде согласен, но его магнаты не согласны.

— О господи, магнаты королем командуют! — удивилась княгиня и спросила: — Насчет чего его магнаты не согласны?

— Насчет Луцка.

— Тогда и ты не соглашайся! Без Луцка не соглашайся!..

— Они потребуют от меня и тебя клятвы в верности польской короне.

• Предыдущая
• 58/64
• Следующая