Вторая жизнь - Марченко Ростислав Александрович - Страница 27

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая

Погасив и спрятав шарик, старик спокойно завалился спать. Эльф всю ночь угукал и пускал слюни, даже сходил под себя, бедолага.

Утром Сигурд проснулся как ни в чем не бывало, обратил внимание на эльфа, распространявшего вокруг себя смрад и вонь, воткнул ему кинжал под ухо и выбросил за борт, после чего мы отправились дальше. Я был не в силах удерживать любопытство:

— Слушай, Сигурд! Это что тут было? Что за шарик такой интересный?

— Этот шар называется палантир. А был допрос. Не понял?

— А почему бы его раньше не пустить в ход? Ведь ты память эльфа просматривал? Как, вообще, смотрел?

— Смотрел память, как обычно. Как тебе в свое время. Ты не помнишь, конечно. Перед тем, как мы за столом с тобой говорили.

— Вот как. И что, если бы допрос прошел так же удачно, как этот? Чиркнул бы ножиком?

— Почему ты решил, что я ничего не видел? Твой амулет, например, висел на груди, на тонкой такой цепи. Видел я и как ты его нашел. — Наклонился и шепнул на ухо: — Или хочешь расскажу, как ты горящего раненого тащил из боя?

Да, глубокое воспоминание. Тогда адреналина я хватил с избытком.

— Хотя это все, что я видел. Да, еще как убивали тебя…

Соседи навострили уши.

Сигурд продолжил тихо, почти шепотом:

— Тебе не кошмары снились, это я память твою смотрел. Хоть и без палантира, к твоему счастью. Из-за того, что видел, вас и пожалел.

— После нападения тоже? — обиделся я.

— Нет, просто расспросить было достаточно.

Меня начала душить злоба. Так, надо успокоиться. Злоба — это неконструктивно, тем более со своей точки зрения он был прав.

— Вернемся к эльфу.

— Палантир придумали для того, что ты видел, и еще для кое-каких вещей. Глубже проникать позволяет.

— А без него как?

— Без него заставить вспомнить то, что надо, тяжело. Почти невозможно. То, что ярко, на поверхности лежит, увидишь без труда. Или то, что связано с этим ярким. А все, что глубже… Зачем мне знать, какую тухлую кашу кто-то ел год назад? А потом в отхожем месте муравьев рассматривал? А надо заставить его вспомнить то, что тебя интересует. Палантир подчиняет себе разум того, кого ты спрашиваешь, и ты, управляя через палантир, заставляешь самого допрашиваемого искать в своей памяти то, что тебя интересует. Первые палантиры другими были, они помогали самим видеть, но таких зрелищ устраивать не позволяли. Да только потом быстро придумали, как защиту ставить. Она, к слову, помогает и тогда, когда кто-то без палантира в память заглядывает. Сам любопытствующий с ума сойдет, если вовремя из чужого разума не выйдет.

— А от такого палантира почему не защищает?

— Потому что у него обычных связей с разумом хозяина почти нет, только управляющие. Вся защита разума в палантире и гаснет.

— А разве нельзя просто не дать кому угодно в разум лазить? Тогда палантир не поможет?

— Как ты глазами запретить смотреть сможешь? И запоминать, что видел? Или слышал?

— Так что с эльфом-то было?

— Овладел я разумом его. И заставил вспомнить, что интересовало.

— А зарезал отчего?

— Все, разум безнадежно потерян. Когда с палантирами по воспоминаниям ползают, такие вещи происходят быстро. Поэтому сейчас при допросах их применяют редко, да и всегда так было. Пытки надежнее, пленные куда больше рассказать успевают. А остальное — так, подтвердить разве что.

— Слушай, а почему у эльфов защиты не было?

— Почему же, была. Я ее еще в борге снял. Пока ты отсыпался. Недостаточно умел был тот, кто ставил им защиту.

Ну песец! Мне тут кроме коммерческих войн еще и ментального программирования не хватало… Куда я попал? Вспомнил:

— Ты же говорил, что защиту снять нельзя? Там, в борге?

— Смотря какую. Такую, что просто от чужого разума защищает, можно. А ту, что тебя самого убивает, когда начнут смотреть твою память или еще как воздействовать, — нельзя. Ее только хозяин снять может. Или тот, кто его секреты знает.

— А мне защиту можешь поставить? Я, знаешь ли, не любитель кому попало воспоминания показывать, — обозначил я легкое недовольство.

Старик захохотал:

— Доверишь? Только учти, тот, кто ставит, ее всегда снимет. Да если искусный враг попадется, тоже.

— Куда деваться, кому еще верить, как не тебе, — прошипел я.

Колдун захохотал еще сильнее:

— Ночью. Встанем на стоянку, займемся.

— А откуда изображение попадает в палантир?

— Жертву он выкачивает, ее же силу на показ воспоминаний тратит. В нем самом-то силы не так много, разве чтобы связь установить. Маги Империи хитро придумали. Мало того, что воспоминания берет, так еще и силу самого, кого допрашивают, на это использует. Изображение — обычная иллюзия. Только твой разум этой иллюзией не управляет.

— Так нам повезло, что у них отрядного мага нечисть прикончила? А если чужой облик накинуть?

— Если стоять неподвижно будешь. Лицо, к примеру, изменил, шевельнулся, а у тебя подлинное из-под иллюзии полезло. Скрыть иллюзией можно только неподвижные относительно источника вещи. Или управлять ими. Но каждое движение надо безупречно отслеживать…

— А почему ты мне все это рассказываешь? Так подробно?

— Есть причины, но тебе их пока рано знать. Скажу позже. Терпи.

Этим же вечером я подвергся ментальному кодированию с установкой антивируса.

Через полторы недели пути мы подошли к искомому району. Пришлось погрести, хотя в основном шли под парусом. Мимо входа в бухту мы прошли именно под парусом, убедившись, что это именно то, что нам надо. Палантир колдуна, к сожалению, не обладал функцией записи изображения, в отличие от более поздних образчиков колдовских камней, по его же словам. Но никто не сомневался. Приметы все, кому было надо, запомнили, тем более что там была характерная гора рядом с портом.

К счастью, местом для эвакуации эльфы избрали ту же бухту, в которой высаживались. По всей вероятности, они не ожидали преследования, а может, еще по какой-нибудь причине. На берегу виднелись каменные пирсы, чуть поодаль — остатки древнего портового городка, очень удобно для погрузки-разгрузки лошадей. Эльфы, во всяком случае, разгрузились без труда. Пройдя километров двадцать, шнекки высадили десант на удобную косу и продвинулись дальше, в подходящую для стоянки бухту.

Эльфов на день выхода из Кортборга точно уцелело около сорока пяти-пятидесяти. Накануне второй отряд карателей обнаружил себя. Пропали два корабля. Их начали искать, наткнулись на эльфов. В общем, когда мы отплывали, у эльфов на хвосте сидели дружинники. Оставалось надеяться, что их погоняют и проредят побольше.

Мы рассчитывали, что в старом порту соберутся остатки первого отряда и, возможно, люди-пастухи, если эльфы решили пожадничать и забрать лошадок. Маловероятно, что длинноухие оставили кого-нибудь на месте эвакуации заранее. Как очень маловероятное событие рассматривался и такой вариант — второй отряд сразу оторвался от дружинников и успел раньше нас. В это не верилось, слишком далеко, даже для передвижения верхом.

Замысел был прост. Уничтожаем всех, кто уже прибыл к месту эвакуации, и встречаем гостей, блуждающих как по суше, так и по морю. В десант пошли ровно тридцать пять воинов, половина участников похода, включая Снорри, Рольфа, меня, братьев и колдуна. Дед пока остался с кораблями.

Перед высадкой я согнул в станке арбалетный лук и натянул тетиву сперва на свой арбалет, потом еще на два, оказавшиеся на вооружении членов экипажа.

На берег я взял арбалет, рогатину, мечи, оба кинжала, щит, мешок с сухим пайком и бурдюк с водой. Не забыл и о костюме «леший», и о шкуре вместо подстилки и одеяла. Кольчугу оставил вместе с топором на шнекке, ограничился бригантиной в полном комплекте и шлемом с хауберком под него. В результате оказался похожим на грибок, обвешанный разным барахлом. Это живо напомнило некоторых деятелей из моей прошлой жизни. В навьюченном состоянии сходство с грибом было разительным, кстати, их так и называли. Заодно с тоской вспомнил свой рюкзак. Надо будет заняться научно-технической революцией в определенных направлениях, можно даже неплохо заработать. Судя по реакции деда на заказ шлема, успех возможен. Мне сделали усовершенствованный вариант «норманна» с нащечниками. Вот со щитом я здорово ошибся, отсутствовал ремень, чтобы подвешивать за спину — не предусмотрел. Обошелся веревкой, продетой через рукоятку и подвес.

• Предыдущая
• 27/78
• Следующая