Аватар (СИ) - Кова Юлия - Страница 29

• Предыдущая
• 29/70
• Следующая

– Это что? – потерянным голосом спросил Лейс, не зная, плакать ему или смеяться.

– Это? А это фотография моего лучшего друга, которому я верила. Но он оказался подлецом. А я – дурой. А ты... ты вообще катись к черту! – рявкнула разобиженная Ева и начала гордо вставать с дивана. – Помоги мне подняться, – потребовала она. Потерянно глядя в телефон, Лейс послушно протянул руку. Ну и зря: кипя от злости и унижения, алча реванша, Ева рванула Лейса на себя и шустро лягнула его в ногу. Не ожидавший нападения Лейс выпустил из рук iPhone, оступился и начал падать. Впившаяся в его ладонь Ева рухнула на него, и Лейс крепко приложился головой о мягкий угол дивана. Растянувшись на полу, Лейс зашипел, когда потерявшая равновесие Ева впечатала ему колено между ног. Испуганные взгляды жертвы и похитителя встретились, и каждый из них оценил ошарашенный взгляд другого. Мгновение – и гримасы ужаса и боли переросли в улыбки. В противостоянии родился смех. Это был тот самый момент, когда смеяться просто запрещено, и от этого ситуация кажется только комичнее. Жертва и похититель исчезли, оставив один на один двух хохочущих людей. Ева пришла в себя первой.

– Очень больно? – с мягкой заботой спросила она, и поводила по груди Лейса шёлковыми ладошками.

– Нет, не очень, – Лейс рывком перекатился наверх, загоняя Еву под себя. Та вскрикнула. Лейс тут же припечатал ладонь к её губам. Ева уперлась ему в грудь руками, но не рассчитала, и её пальцы, скользнув по его мокрой коже, коснулись спины. Нащупав шрам, Ева замерла. Лейс попытался отстраниться, но было слишком поздно: пальцы Евы уже коснулись того, что Лейс прятал от всех. Глаза Евы медленно переместились на его предплечья, и Еве стало по-настоящему страшно, когда она заметила белую паутину рубцов. Лицо Евы тут же стало безмятежным.

– Ты не мог бы с меня слезть? – ровным голосом осведомилась она. Лейс внимательно смотрел в её непроницаемое лицо, силясь прочитать реакцию девочки. Но та смотрела вполне спокойно, хотя и не очень приветливо. В конце концов, Лейс перенёс вес на локоть и откатился от Евы.

– Вставай, – предложил он. Ресницы Евы дрогнули.

– А знаешь, мне теперь понятно, почему ты такой, – сказала Ева и ни с того, ни с сего, уселась рядом с Лейсом на пол, подвернув под себя правую ногу.

– Какой «такой»? – Лейс с интересом разглядывал блестящие карие глаза девочки.

– Ну, такой, злой... или нет, не злой, а колючий... Ты злишься на весь мир из-за того, что ты тебя так изуродовали, да? Не стоит, это же не конец света. Бастардом быть хуже, – и Ева грустно улыбнулась. Не веря собственным ушам, Лейс встал, а Ева подтянула колени к груди. – А хочешь, я тебе кое-что про себя расскажу? – предложила она, глядя на Лейса снизу вверх. За неимением лучшего Лейс кивнул. – Ну, в общем, ты прав: я боюсь, – начала Ева. – Я боюсь боли, любой. И я ненавижу плакать, потому что в детстве я плакала больше, чем надо... Видишь ли, в отличие от тебя, у меня никогда не было друзей, потому что я – ублюдок. У меня никогда не было мамы – только отец, которого я считала приёмным. Папа – он до недавнего времени не говорил мне, что он мне родной, и из-за этого на меня никогда не смотрели так, как смотрят на обычных детей. Меня либо жалели – либо презирали. Я видела это за их взглядами. А со сверстниками было ещё хуже, – Ева вздохнула и отвела глаза. – Любой конфликт, любая ссора кончались тем, что меня обливали грязью. «Подзаборница» и «сирота», слышала я. Из-за этого мне пришлось несколько раз менять школу. Я не хотела говорить о том, что меня обижают, ни крёстной, ни Эль, ни папе. Не хотела их волновать – они и так из-за меня часто ссорились. И я каждый раз придумывала какую-нибудь причину, лишь бы не ходить в школу.

Я делала всё, чтобы заболеть. Так продолжалось долго. До тех пор, пока одна девочка не обозвала меня и не ударила. Она ударила меня по лицу. По лицу – представляешь? И я сорвалась. Я… – и Ева подняла на Лейса растерянный взгляд, – я её чуть не убила. Я даже не поняла, как всё это произошло. Я только помню, что я хотела сделать ей очень больно. Так же больно, как она сделала мне. Или – ещё хуже... Но та, кто обидел меня, ушла домой вместе со своими подругами. А я осталась одна. Опять одна. Одна пошла в больницу.

Лейс сглотнул:

– Почему?

Ева независимо пожала плечами:

– Ушибы лица, синяки, – ничего не выражающим голосом ответила она. – А ещё – перелом пальцев. Ничего страшного.

Лейс осторожно опустился перед Евой на корточки.

– И – что же дальше? – тихо спросил он.

– Дальше? – горько усмехнулась Ева. – Ну, а дальше моя крёстная ракетой понеслась в школу. Устроила им такой трам-тарарам, что мне даже стало их жалко... А чуть позже за мной в больницу приехал отец. Он забрал меня домой и дома устроил мне настоящий допрос. А моя крёстная – она бросилась мне на помощь... Знаешь, – и Ева подняла на Лейса задумчивые глаза, – моя крёстная очень меня любила. Любила так же, как и Эль, сестру отца. Но больше всех она любила моего папу. Они могли часами говорить обо всём. Они по-настоящему дружили. Папа верил крёстной, как никому. А она его оберегала. А папа – он так жестоко её обидел в тот день. Папа сказал крёстной, что я – только его дочь, а ей я никто. И ещё добавил, что у него есть родная мать, которую он любит, так что, нечего, мол, разыгрывать тут семейные сцены... Папа сказал крёстной не прощаемые слова, а она простила его. Когда скандал угас, я спросила крёстную, почему она извинила моего папу. И крёстная сказала: «До тех пор, пока ты не узнаешь тёмную сторону души человека, которого ты любишь, ты не можешь знать, насколько сильно ты любишь его. А я люблю твоего отца, люблю, как любила бы сына». Вот так.

– Понятно... А что сказал тебе твой отец, когда узнал, что ты ввязалась в драку? – убирая с макушки Евы неведомо где прилипший к ней кленовый лист, поинтересовался Лейс.

– Ну, папа сказал, что надо было использовать сарказм, а не руки и ноги, потому что... ну потому что выколачивать дерьмо из людей ногами – это незаконно... – Лейс фыркнул. Ева робко улыбнулась и подняла на Лейса доверчивый взгляд: – Я тебя очень прошу: ты не пугай меня больше. Наверное, я заслужила всё, что сейчас происходит со мной, и я боюсь тебя – но, пожалуйста, не обижай меня... И если мы должны... ну, то есть, если ты хочешь… ну, со мной... то, пожалуйста, не сделай мне больно. Потому что я еще никогда по-настоящему... Вот. – Ева неловко закончила фразу. Глядя в чистые, детские глаза Лейс протянул руку и дотронулся до приоткрытых, ещё совсем детских губ. Храбро вздохнув, Ева придвинулась к Лейсу ближе и, протянув руку, точно также до него дотронулась.

В комнате повисла тишина.

– Ну нет, только не это. – Лейс спохватился первым. Схватив с пола телефон Евы, он вскочил на ноги. Ева осталась сидеть, непонимающе глядя на него снизу вверх.

– Э-э... Деак... – позвала она.

– Идиотское имя... Ну, что? – буркнул Лейс, натягивая на себя футболку.

– Что теперь будет? –спросила Ева, тоскливо изучая шрамы, покрывавшие его руки. Заметив её взгляд, Лейс инстинктивно повернулся к Еве спиной. Та замерла, и её сердце побежало вприпрыжку, когда Ева увидела навсегда впечатанную в тело цифру «семь». – Что ты собираешься сделать со мной? – сглотнув, повторила она уже громче.

– Да, в общем-то, уже ничего, – усмехнулся Лейс и протянул Еве руку. Та недоверчиво покосилась на его ладонь. Мужчина нетерпеливо пошевелил пальцами в воздухе. – Давай, вставай… жертва любовной ошибки.... Поднимайся, я кому говорю? – И, взяв Еву за руку, Лейс помог ей встать на ноги. – Не ушиблась? – Ева покачала головой, потирая колено. – Ну, раз так, то иди к комоду, – приказал Лейс, – и найди там себе что-нибудь из одежды... Иди, переодевайся, я не буду смотреть. – Ева кинула на Лейса недоверчивый взгляд, но всё внимание Лейса было уже сосредоточено на её мобильном. – Что у тебя на вход в Facebook, номер мобильного или имейл?

• Предыдущая
• 29/70
• Следующая