Селфи (СИ) - Кова Юлия - Страница 2
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
«Почти всё», – подумал Андрей и прислушался.
– Лейс... Лейс! – донеслось до Исаева. Со стороны Ламбета к близнецам стремительно неслась тонкая, длинноногая девочка.
«Молодец, Эль. Это – правильный выбор.»
При звуках своего имени Лейс вздрогнул, расцепил объятия, покрутил головой, обернулся. Потом, спохватившись, сунув в карман руку, вытащил письмо, быстро вручил его Ирине, а сам сделал шаг навстречу Еве, присел и распахнул ей объятия. Подбежавшая Ева обвила шею Лейса руками, он подхватил её, подкинул вверх.
– Лейс, я так скучала! – Плача и смеясь, кричала Ева.
– Обманщица, я же просил тебя подождать, – донеслось до Андрея.
Исаев наблюдал, как, пользуясь паузой, Ира разворачивает письмо его отца и начинает читать. Как по мере прочтения скулы женщины бледнеют, тонкие брови хмурятся, каменеет лицо. И как Самойлова начинает яростно грызть губы…
Глядя на дочь в объятиях Лейса, Кейд заскрежетал зубами и отпустил плечи Эль, готовясь разом поставить точку в этой истории. Но Эль удержала его за руку.
– Подожди, Дани. Не трогай их. Это я так хотела. Я сказала своей дочери, что её Лейс сегодня будет здесь, – призналась Эль.
– Да ты с ума сошла! Ты соображаешь, что ты наделала? – поднимая брови, начал Даниэль.
– Дани, это ты не понимаешь. Смирись, наконец: Ева его любит. И она никогда не простит нам, если мы сейчас заберём её. Так не всё ли тебе равно, когда он придёт за ней: шестью месяцами раньше или позже?
– Эль, да послушай ты… – и Даниэль вцепился в волосы.
– Нет, это ты меня послушай. Ева – моя дочь. И у нее моё сердце, – отрезала Эль, – так что можешь мне поверить: выбрав раз, она уже не разлюбит.
Даниэль помедлил, разглядывая Эль. Потом перевёл внимательный взгляд на Еву и Лейса, тяжело вздохнул и сказал:
– Ладно, твоя взяла. Ладно, пусть встречаются… Хорошо... пусть… Но ты всё равно имей в виду, я никогда не допущу, чтобы жизнь моей дочери сломали, и чтобы наша с тобой история повторилась, и.…, – и Даниэль осёкся, увидев обворожительную улыбку жены. – Эль, чему ты радуешься?
– Дани, наша история никогда не повторится. Но она всё ещё продолжается. А их история еще только начинается. – Произнеся это, Эль притянула к себе непокорную голову мужа и запечатала ему рот поцелуем.
Дочитав письмо, Ирина медленно подняла голову. Поискала глазами Андрея, который с противоположной стороны пешеходной зоны моста смотрел на неё своим непроницаемым взглядом. Помедлив, женщина просто кивнула ему. Это была благодарность. Потом Ира протянула руку Еве, что-то сказала Лейсу. Все трое рассмеялась.
«Вот и всё», – понял Андрей.
Когда Ирина снова посмотрела на него, Исаев уже спускался по ступеням моста вниз, независимо сунув руки в карманы.
Оглянувшись вслед Андрею, Лейс посмотрел на Иру. Его поразил её тоскливый взгляд и глаза, полные острой душевной боли. Лейс осторожно высвободился из рук Евы и тихо спросил:
– Ира, не хочешь пойти за ним? Между прочим, он жизнью рисковал.
– Нет, - покачала головой та. – Нет, я не пойду за ним.
– А – почему? – нахмурился Лейс.
– Да потому что это уже ничего не изменит. Потому что он приходил не за мной, а чтобы попрощаться со мной.
«А ещё потому, что он сделал свой выбор...»
@
19 апреля, 2015 года, воскресенье, полдень.
Рамлех, Александрия.
Египет.
В Александрии полчаса назад прошёл дождь, и воздух был чистым и свежим. Расхаживая по дому, Рамадан косился на открытую дверь пока ещё пустой комнаты Лейса. Вчера эта комната была тщательно приготовлена к прибытию Лейса и еще одной гостьи, с которой жаждал познакомиться Рамадан. Взгляд Рамадана скользнул по комнате и задержался на настенных часах. Большая стрелка медленно ползла в сторону цифры «двенадцать». Когда она очертила полный круг, чуткое ухо Рамадана уловило шорох шин автомобиля, остановившегося за оградой. Раздалось звучное хлопанье автомобильных дверей и звонкие голоса. Лицо Рамадана вспыхнуло от удовольствия и предвкушения встречи. Немного волнуясь, Рамадан неосознанно, тем коротким властным жестом, свойственным только военным, оправил рубашку, заправленную в брюки, и пошел открывать. Проходя мимо своего кабинета, Рамадан задержался взглядом на фотографии Рамзи. Этот снимок брата уже много лет стоял на его столе, на одном и том же месте.
«Это была длинная история, брат. И вот она закончилась. Или я слишком рано спешу поставить в ней точку? Что скажешь, Рамзи?», – мысленно спросил Рамадан.
До Рамадана долетел весёлый смех. Рамадан перевел взгляд с фотографии за окно. Там на небольшой, обнесенной цветами площадке, стояло такси. Рядом с серебристым «седаном» переминалась с ноги на ногу темноволосая, очень красивая девушка, одетая в короткое гладкое белое платье. Это была Ева, которая пыталась руководить процессом выгрузки вещей из багажника такси, но больше мешала Лейсу. Тот, слаженно действуя в четыре руки на пару с весёлым водителем, с шутливой сердитостью отгонял девушку и вытаскивал из багажника чемоданы, невероятное количество больших и маленьких нарядных пакетов с надписью «Happy Honeymoon» и «Счастливого медового месяца!», а также новенькую, розовую, явно женскую доску для серфинга. В довершении, юркнув на заднее сидение такси, Лейс извлёк оттуда огромного, ростом с Еву, медведя и сунул его в руки юной жены. Смеясь, Ева приняла в объятия и мужа, и медведя. Почувствовав взгляд Рамадана, молодые люди обернулись, и Рамадан увидел солнечную улыбку Евы, и то, какими по-настоящему счастливыми могут быть синие глаза его сына.
Торопясь впустить пару в дом, Рамадан вышел из кабинета, пересёк прихожую, распахнул дверь – и замер. На крыльце стояла так похожая на него женщина. Её густые тёмные волосы, едва тронутые сединой, венчал тяжёлый узел на шее. Глаза женщины смотрели молодо и ярко, но чуть неуверенно и вопросительно, словно просили прощения за то, что произошло много лет назад и за то, что это женщина ещё собиралась сделать.
– Мив-Шер? – только и смог вымолвить Рамадан.
– Да, я. Здравствуй, брат... Твой сын согласился привезти меня сюда, – прошептала женщина и неуверенно продолжила. – Я так хотела вернуться. Скажи, ты сможешь меня простить?
Вместо ответа Рамадан рывком притянул Мив-Шер к себе и заключил в объятия.
@
19 апреля, 2015 года, воскресенье, полдень.
Петровский парк Москва.
Россия
Петровский парк – один из старейших в Москве. Прилегающий к Ленинградскому проспекту и Петровскому путевому дворцу, выстроенному еще при Екатерине Великой, этот маленький зелёный оазис в центре Москвы заключён в периметр трёх улиц: Театральной аллеи, улицы Серёгина и Петровско-Разумовской аллеи. Старожилы, проживающие в районе станций метро «Динамо» и «Аэропорт», утверждают, что этот парк с незапамятных времён испещрён подземными ходами. И туннели эти, якобы, идут от самого Кремля. Может быть, это и правда. А может быть, так никогда не было. Истина же заключается в том, что в восьмидесятых годах в сердце этого парка находилась сказочная детская площадка. Высокие, выточенные с любовью и добрым юмором деревянные скульптуры, изображали героев русских былин и милых детских сказок. Здесь были занятная избушка на курьих ножках, тридцать три богатыря, горка Сивки Бурки и крепость Царевны Несмеяны. В двухтысячном году эта детская площадка была полностью разрушена. От неё остались лишь воспоминания, несколько окружавших площадку вековых дубов и цепочка дорожек, путавшихся между деревьями. Сейчас по одной из таких тропинок рука об руку шли женщина и мужчина. «Проклятый совет двух», как когда-то называл его Андрей. Добрые и старинные друзья, какими они всегда были – Александр Иванович Фадеев и Светлана Исаева.
- Предыдущая
- 2/11
- Следующая
