Веселие Руси. XX век - Коллектив авторов - Страница 13

• Предыдущая
• 13/116
• Следующая

С 1893 года большая группа ученых под руководством Д.И. Менделеева, ряд государственных деятелей и ведущих юристов во главе с А.Ф. Кони взялись за всестороннюю разработку системы эффективного государственного контроля над качеством спиртных напитков. В этих целях и был разработан известный 40-градусный водочный стандарт. Выбор стандарта крепости в 40° не был случаен. Научные изыскания Д.И. Менделеева свидетельствовали, что только сорок частей спирта по весу дают в растворе сбалансированную смесь гидратов. Только при такой вязкости раствора водка не будет ни водянистой, ни, наоборот, слишком крепкой.

По существу, введение стандарта на водку в 1895 году стало поворотным моментом в истории русской водки вообще. Дело в том, что в России до конца XIX века водкой считали настойки: как цветные (на травах и ягодах), так и перегнанные (ароматизированные и прозрачные). Если в водку добавляли сахар или другие сладкие вещества, она получала название «ратафия», если водку перегоняли несколько раз и получался крепкий (около 60 градусов) напиток, его называли «ерофеичем». В России старались не пить простой водный раствор спирта, предпочитая такие водки, как анисовая, березовая, вишневая, грушевая, дынная, ежевичная и многие другие. Старый русский алкогольный термин «горькое вино» означал водку, перегнанную с горьковатыми травами: полынью, почками березы, дуба, ивы или ольхи. Конечно, это не значит, что пили исключительно сдобренные вкусовыми или ароматическими веществами водки. Пили и простые водки, из спирта и воды, но это были самые дешевые и «не достойные» уважающего себя человека напитки.

Закрепилось же понятие русской водки как прозрачного водного раствора спирта благодаря широкому освещению всех мероприятий, проводимых правительством по подготовке питейной реформы. После 1895 года все частные фирмы, даже в тех регионах, где еще не началась реформа, перешли в своем ассортименте на монопольный стандарт, что тоже сыграло свою роль в создании «монопольного» образа русской водки среди простого народа.

Согласно новому законодательству, спирт и вино крепостью не менее 40 градусов продавались только в очищенном перегонном виде. В результате принятых мер ректификованный спирт стал во второй половине 1890-х годов предметом широкого потребления. Многочисленные корреспонденты с мест сообщали, что простой народ хвалит водку за ее доброкачественность. Именно поэтому крестьяне, главные потребители водки в Киеве, не жаловались на ее удорожание, так как «водка стала хорошей и без недолива, как раньше». А из Екатеринославской губернии радостно сообщали, что «водку пьют чистую, известного градуса, без всяких вредных примесей, и от нее на другой день не болит голова и не тянет опохмелиться». Хотя нередко рабочим нравилось не столько качество водки, сколько порядок в казенных винных лавках и особенно вежливое обращение: «Что угодно?»[68]. Тем более, что не везде и не всегда качество «казенки» изменилось в лучшую сторону. Помимо слухов об отравлениях некачественной казенной водкой и сообщений о случаях продажи «невозможно скверно очищенной водки», когда в бутылках обнаруживался даже сор[69], корреспонденты отмечали и невысокое качество подорожавших напитков в целом: «только 7-рублевое вино бесспорно хорошо, не хуже бывшей петербургской очищенной водки, и в мелкой посуде дешевле последней. Столовое ни по вкусу, ни по мягкости не соответствует своей высокой цене (10 рублей), почти ничем не отличается от семирублевого и значительно хуже, например, бывшей Олимпийской завода Калашникова, но много ее дороже»[70].

Расчеты Министерства финансов предусматривали следующие цены на водку: вино низшей очистки (обыкновенное) 40° – 7 рублей за ведро в Санкт-Петербургской, Оренбургской и Олонецкой губерниях, и в части Пермской, Уфимской и Самарской губерниях – 8 рублей за ведро; вино высшей очистки (столовое) 40° – по 10 рублей за ведро. Вино обыкновенной очистки 57° продавалось в губерниях Привисленского края, в северо-западных, юго-западных и части южных губерний по 10 рублей за ведро. При том, что средняя себестоимость одного ведра монопольного вина в 40^o составляла 2 рубля 24 копейки, акциз – 4 рубля, а средняя продажная цена – 7 рублей 75 копеек, средняя чистая прибыль на одно ведро выходила в сумму не менее 1 рубля[71]. Понятно, что фискальные интересы казны volens-nolens входили в противоречие с идеей народной трезвости.

Стратегия № 2: в заботах о народной трезвости

Вместе с введением винной монополии правительство создало попечительства о народной трезвости, задачей которых было «ограждение населения от злоупотребления крепкими напитками» и борьба с тайною продажею вина – корчемством. На начавшие функционировать с 1895 года попечительства возлагались масштабные задачи. Во-первых, они могли ходатайствовать перед правительственными органами о мероприятиях, способствующих уменьшению пьянства, и оказывать содействие учреждениям и частным обществам, деятельность которых направлена на народное отрезвление. Во-вторых, попечительствам дозволялось самостоятельно и совместно с полицейскими органами осуществлять надзор за правилами торговли крепкими напитками как в заведениях, содержавшихся частными лицами, так и в казенных винных лавках. В-третьих, на них возлагалась обязанность распространять среди населения здравые понятия о вреде неумеренного потребления крепких напитков, а также организовывать для населения мероприятия, дающие возможность проводить свободное время вне питейных заведений – в чайных, столовых, читальнях при чайных, в библиотеках. В-четвертых, попечительства должны были принимать меры по лечению страдающих запоем: организовывать собственные специальные больницы, амбулатории, издавать брошюры и листки для распространения в народе убеждения о вреде пьянства и необходимости обращаться к врачам и в больницы, а также выяснять значение некоторых народных средств для лечения от пьянства[72]. Но, с другой стороны, казенный интерес заставлял попечительства о народной трезвости пропагандировать не полное воздержание от употребления алкогольных изделий, а лишь «умеренное питие».

Министерство финансов в 1897–1898 годах неоднократно обращалось к губернаторам, архиереям и другим представителям местных властей и общественности с просьбой дать отзыв о результатах проводимой реформы. Такие отзывы, отмечавшие некоторое улучшение санитарно-гигиенической ситуации, сокращение преступности на почве пьянства и даже улучшение поступления средств в казну и рост сбережений в сберегательных кассах, действительно поступали. Министерство, борясь с нападками на реформу, издало даже специальную книгу – «Отзывы о результатах введения казенной продажи питей, поступившие в Министерство финансов от начальников губерний и других лиц».

Но на практике все было не столь идеально. Чайные и библиотеки не выдерживали конкуренции с трактирами. К тому же попечительства не могли вести активную борьбу с пьянством, так как уже в самой их организации были заложены элементы разложения. В состав попечительств входили прежде всего правительственные чиновники, безотносительно к тому, были они трезвенниками или пьяницами. В помощь им привлекались так называемые «члены-соревнователи», лишенные каких бы то ни было прав. Деятельность попечительств была непопулярна среди населения и в большинстве случаев сводилась к простым отпискам и канцелярщине. Какое влияние могли иметь читальни в стране, где подавляющее большинство народа было неграмотно? Также не могли сократить пьянство театры и зрелища, так как население не признавало никаких развлечений без спиртного[73]. Например, из Бобруйска сообщали, что «чайная попечительства посещается весьма мало, преимущественно приезжим людом, а остальное население охотно пьет водку в притонах»[74].

• Предыдущая
• 13/116
• Следующая