Звездный бумеранг - Волгин Сергей - Страница 5

• Предыдущая
• 5/58
• Следующая

— Смотри, Володя, в зеркало, — сказал он.

Володя глянул в зеркало — оно оказалось экраном.

Корабль летел быстро: промелькнули разграфленные хлопковые поля, запестрели окраинные сады, а за ними уже четко вырисовывались улицы и дома. Вдруг Володя в испуге отшатнулся от зеркала: город резко пододвинулся к днищу корабля, и Володя подумал, что они падают. Но Пео наблюдал спокойно, и Володя, смущенно улыбнувшись, снова повернулся к экрану.

— Вот он, Агзамка! — закричал Володя. — Еще спит, засоня!

— Вон там, под деревом? — спросил Баили, будто находился рядом, хотя в каюте его не было.

— Ну да!

— Сейчас мы его поднимем.

От корабля отделилось маленькое облачко неправильной формы и понеслось к земле. В Володином дворе и в том, в котором спал Агзам, не было никакого движения: родители и соседи еще не поднимались. На улицах уже рассветало, но еще не звенели трамваи, машины пробегали редко. А под деревьями было совсем темно.

Облачко опустилось около кровати Агзама, и из-под него вынырнули две пластмассовые розовые куклы, каждая ростом с семилетнего ребенка. Одна из них встала у ног Агзама, другая — у изголовья. Они быстро и ловко накинули на кровать серое покрывало и сами тут же юркнули под него. И вот на земле не осталось ни кровати, ни кукол, а вверх стремительно поднималось облачко, гораздо больше того, которое опускалось.

— Где же Агзам?! — закричал Володя.

— Не беспокойся, милый мальчик, сейчас он будет здесь, — отозвался Баили, а Пео засмеялся, подошел к Володе и обнял его за плечи.

— Удивлен? — спросил он. — Наш Баили — настоящий фокусник.

— Вы спрятали Агзама?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы не привлекать внимания горожан.

— Но ваш корабль все равно заметят, — авторитетно заявил Володя.

— Кто?

— Служба ПВО. У них есть локаторы. И самолеты, которые летают быстрее звука.

— Это мы предвидели, дорогой Володя. Локаторы нас не обнаружат, радиолучи от корабля не отражаются, обтекают его. А если нас и обнаружат, это ничего не изменит. Нам и самолеты не страшны. Взгляни-ка в иллюминатор.

Володя нажал пальцем кнопку и прильнул к открывшемуся окошечку, однако не увидел не только двора, но и города. Внизу колыхалась серая муть облаков. Видимо, корабль уже летел на огромной высоте, и Земля, дорогая Земля, уплывала молча и надолго. По иллюминатору скользили огненные лучи.

Володя повернулся к Пео и хотел было задать вопрос, но в это время открылась дверь и те же две куклы внесли в каюту кровать с Агзамом, поставили ее посредине пола и поспешно юркнули в соседнее помещение.

Володя успел только заметить глаза кукол, горящие зеленым огоньком, как лампочки настройки у радиоприемника. Да и не до кукол ему было: на корабле очутился Агзам, дружок, сейчас особенно необходимый и желанный.

Агзам спокойно спал, разбросав руки, свесив лохматую голову. Из-под подушки торчал уголок свернутой вчетверо чустской тюбетейки. Агзам сладко посапывал и улыбался во сне. Черные густые брови приподняты — мальчишка чему-то удивлялся и радовался.

— Агзам, вставай, — тихо позвал Володя.

Мальчик пошевелился, кулаками протер глаза и, увидев товарища, рывком поднялся и закричал:

— Ой, проспал! — но голос его так загремел, что он испуганно заморгал и снова потянул на себя одеяло, — Я уйду, а ты успокой его и все расскажишепнул Пео Володе и поспешно вышел.

Володя потянул за край одеяла.

— Вставай, Агзам, не бойся. Это я!..

— Ты… снишься? — спросил из-под одеяла Агзам, — Нет… Я всамделишный…

— А почему у меня голос, как карнай1 — Да ты встань, я тебе все расскажу.

Агзам приподнял уголок одеяла и одним глазом осмотрел Володю, потом высунул голову, обвел глазами каюту и, протянув руку, дотронулся до товарища. На смуглом курносом лице его отражались два чувства: удивление и страх, а в глазах мелькало недоверие. И в самом деле, нелегко было догадаться, по какой причине привычный двор вдруг превратился в странную каюту, где голос гремит, как в большом пустом зале, с потолка и стен льется бледный свет…

— Мы… в больницу попали? — спросил он, но теперь уже шепотом.

— Чудак ты, Агзамка, — рассердился Володя. — Какая там больница!

Вставай. Я тебе все расскажу, и ты все поймешь.

Агзам сёл на кровати и почесал затылок, косясь на яркие пейзажи, нарисованные на стенах.

— Садись сюда! — приказал Володя, указывая на кресло, на спинке которого блестели пуговки.

Агзам молча подчинился. Но шагнул осторожно, крадучись. Он был тоже в майке и трусах, как и Володя.

Ребята уселись в одно кресло. Володя подробно рассказал о встрече с незнакомцами, о рыбной ловле, охоте и о том, как Агзам вместе с кроватью был поднят на корабль. Любопытство и страх так часто сменялись на лице Агзама, что трудно было понять: боится он или удивляется. У Агзама вздернутый нос, широкие черные брови, смоляные кудри, пытливые глаза, жадные и любопытные. В школе он ужасно надоедал учителям и ребятам бесконечными расспросами, и его нередко называли Почемучкой. Но на этот раз, к удивлению Володи, он не задал ни одного вопроса, только воскликнул:

— Ой-бой! — и настороженно покосился на кнопки.

— Здорово меня будешь ругать? — спросил Володя, зная заранее, что у друга любопытство во всех случаях берет верх.

Агзам посерьезнел, оглядел каюту, посмотрел в иллюминатор, за которым серой тенью распластались облака, снова почесал затылок и сказал, вскинув брови:

— Зачем ругаться? Если нос прищемили, крик не поможет, — говорит мой дедушка. Вместе залезли в капкан.

Володя порывисто схватил руку друга и пожал.

В каюту вошел Пео с двумя подносами в руках. На одном из них лоснились жирные куски усача, на другом — целая зарумяненная утка.

— Договорились, Володя? — спросил он.

— Все в порядке.

— Прекрасно. А теперь завтракайте.

Рядом с одним из кресел Пео выдвинул из стенки стол и поставил подносы.

— Может быть, я не совсем правильно приготовил, не специалист…

Прошу не обижаться, — попросил Пео.

— Скажите, пожалуйста, что это за куклы, которые меня тащили? — не преминул спросить Агзам.

— Тюти? Потом, потом, дорогие ребята. Пока скажу только, что это автоматы. Нас ждут. — Пео прошел в каюту, в которой Володя уже видел уйму приборов.

Ребята старательно обгладывали косточки утки, тихо переговаривались, поглядывали в иллюминатор. Земля, казалось, не удалялась, лишь становилась все бледнее и все расплывчатей. Вокруг нее разлилось нежно-голубое сияние, переходившее в оранжевую дымку. И это голубое кольцо, и контуры океанов и материков переливались разными красками, и во всем этом было что-то такое родное, что сжималось сердце и на глазах выступали слезы. Володя попробовал было включить экран, но он почему-то сейчас не действовал. А потом иллюминатор закрылся и больше не открывался, хотя Володя настойчиво тыкал пальцем в кнопку.

— Все, — вздохнул Володя. — Теперь мы долго не увидим Землю.

— Наверное, мы ее совсем не увидим, — вздохнул и Агзам. Он положил на поднос косточку и вытер ладонью губы. — Мой папа говорил, что когда он высоко поднимался на самолете, то у него болели уши. А я ничего не чувствую.

— Разреженный воздух действовал, — пояснил Володя. — А мы находимся в камере и дышим нормально. Это они так сделали, — кивнул головой Володя в сторону двери, в которую ушел Пео, — воздуху нам накачали достаточно.

Ребята помолчали. Прибежал тюти, схватил подносы, вдвинул в стенку столик и убежал.

— Дети, садитесь в разные кресла! — раздался голос Баили.

Ребята послушно уселись. Спинки кресел откинулись сами собой, и ребята с удовольствием разлеглись на мягком, словно пуховом, сидении.

Снаружи донесся грохот, корабль резко дернулся. Ребят так придавило к креслам, что они не могли двинуть ни ногой, ни рукой, только недоуменно переглядывались.

• Предыдущая
• 5/58
• Следующая