«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа - Кузнецов Феликс Феодосьевич - Страница 19

• Предыдущая
• 19/269
• Следующая

Но уже сегодня обнаруживается немало тайн, которые предстоит раскрыть. К примеру — имена героев романа. Далеко не все они были даны автором сразу и окончательно. Даже Аксинью Шолохов нередко

называет Анисьей. Отец Григория Мелехова на протяжении всей первой части романа зовется поначалу то Иваном Андреевичем, то Иваном Семеновичем. И хотя в главе 1А после авторской правки он уже Пантелей Прокофьевич, в ходе работы над черновой рукописью он обретет это имя значительно позже, в самом конце первой части.

Коршунов-старший в начале первой части романа зовется в рукописи Игнатом Федоровичем, и лишь к концу ее он становится Мироном Григорьевичем.

На протяжении всей первой части рукописи Мелеховы живут в станице, которой Шолохов так и не дал названия. Лишь на 73-й странице, где описывается свадьба в доме Мелеховых, станица превращается в хутор.

Но и у него долгое время нет названия, хотя уже не раз был упомянут соседний с хутором Татарский курган. Лишь после переработки первой части романа хутор обрел название — Татарский.

К вопросу об именах собственных и географических мы еще вернемся. А пока подчеркнем: перевод станицы в хутор как центр действия в «Тихом Доне» неслучаен: как только Шолохов обрел окончательную завязку своего романа, поставив во главу угла род, родовое, а точнее — эпическое начало, — возникла необходимость приблизить его действие к земле.

Историк С. Н. Семанов в книге «“Тихий Дон” — литература и история» пишет: «Станица — это не только крупное село, но и административный участок, нечто вроде волости в неказачьих районах России. В станице находилась резиденция атамана и станичного правления, здесь было низшее военное и гражданское подразделение области. В систему станичного правления входили многочисленные хутора, то есть казачьи села, объединенные вокруг своего административного центра. (Совсем иное понятие вкладывалось в слово “хутор” в коренных районах России: односемейная усадьба, отделенная от деревенской общины социально и территориально. К примеру, станица Вёшенская — один из центров Верхне-Донского округа, а изображенный М. Шолоховым хутор Татарский — один из хуторов этой станицы)».⁷

Хутор Татарский — «вымышленный» географический пункт в романе, остальные названия городов, станиц, хуторов, рек и т. д., — подлинные, находящиеся в точном и полном соответствии с топонимикой и топографией Верхнего Дона.

К сожалению, после главы 13, помеченной 28 ноября, Шолохов перестал ставить даты написания на страницах первой части романа. За короткое время — двадцать дней — с 8 по 28 ноября было написано тринадцать глав первой части романа общим числом около 60 крупноформатных страниц. И кроме того — переделан, перепланирован, а местами и заново написан весь текст этих глав.

Воистину, ноябрь 1926 года был «болдинской осенью» Шолохова, когда писалось и днем и ночью.

На 75—76-й страницах писатель завершает последнюю — 24-ю главу первой части романа — о первой брачной ночи Григория и Натальи и о насилии над поденной работницей Нюрой. На полях здесь стоит пометка «Перенести?» — не «перенес» — «похерил».

После чего, на той же 76 странице рукописи крупно значится:Часть вторая

1».

Но начала первой главы второй части на этой странице так и не последовало.

Вместо него написан столбик цифр —

50

? 35

1750

х 80

140000

Это хорошо знакомый каждому пишущему подсчет: число строк на странице — 50 множится на число печатных знаков в строке — 35, что дает 1750, далее число знаков на странице — 1750 умножается на количество страниц первой части рукописи — 80, что дает 140 тысяч печатных знаков.

Учитывая, что один авторский лист составляет 40 тысяч знаков, делим 140 тысяч на 40 тысяч и получаем: 3 с половиной авторских листа первой части «Тихого Дона», которые Шолохов написал за месяц. А поскольку в первых двух книгах «Тихого Дона» 38 авторских листов, то, поделив их на три с половиной авторских листа, которые Шолохов писал за месяц, получим около 11 месяцев. Вторая книга романа «Тихий Дон» была сдана им в «Октябрь» одновременно с первой — в конце 1927 года. Обе книги печатались в этом журнале без перерыва и закончились публикацией в сдвоенном, девятом-десятом номере «Октября» за 1928 г.

Но когда же Шолохов успел написать вторую книгу романа? Ответ на этот сакраментальный вопрос, который так любят задавать «антишолоховеды», содержится в тексте рукописи.

«ДОНЩИНА»?

Удивительно, но в рукописи «Тихого Дона» таится еще один — уже третий титульный лист, а за ним около десяти самостоятельных страниц текста со своей нумерацией, выпадающих из общего потока повествования. Этот лист выглядит так:

«1925 год. Осень.

Тихий Дон

роман

Часть первая».

Строки эти крупно написаны от руки и позже зачеркнуты синим карандашом.

Что это? — еще один — третий вариант?

Этот вопрос возвращает нас к приведенным в начале главы свидетельствам Шолохова о времени начала работы над романом.

Обращает на себя внимание противоречивость этих свидетельств. В беседе с И. Экслером («Известия». 1937. 31 декабря) Шолохов говорит, что начал работу над романом в конце 1926 года, что, как мы убедились, получило подтверждение в тексте его рукописи.

В той же беседе он сказал: «Начал я писать роман в 1925 году»⁸.

Но как быть тогда со столь же определенным утверждением Шолохова в той же беседе с И. Экслером, что он начал писать «Тихий Дон» в 1926 г.? Тем более, что рукопись первой и второй книг «Тихого Дона» подтверждает это свидетельство: начальные главы романа датированы в ней ноябрем 1926 года. Как выйти из этого противоречия?

Противоречия здесь нет: в этой же беседе Шолохов так продолжил свою мысль: «“Тихий Дон” <...> каким он есть, я начал примерно с конца 1926 года»⁹. Иначе говоря, в окончательном, последнем его варианте («Мелеховский двор на самом краю хутора...») «Тихий Дон» был начат Шолоховым осенью 1926 года, а в предварительном варианте — осенью 1925 г. Эту мысль о том, что он дважды принимался за «Тихий Дон», Шолохов подчеркивал неоднократно.

14 декабря 1932 года в автобиографии, написанной, когда первые две книги романа только что увидели свет, он со всей определенностью заявлял:

«В 1925 году осенью стал было писать “Тихий Дон”... Начал первоначально с 1917 года, с похода на Петроград генерала Корнилова. Через год взялся снова и, отступив, решил показать довоенное казачество»¹⁰.

Почти дословно писатель повторяет это свидетельство и в беседе с И. Лежневым — автором монографии о Шолохове:

«— Я начал, <...> с описания корниловщины, с нынешнего второго тома “Тихого Дона”, и написал изрядные куски. Потом увидел, что начинать надо не с этого, и отложил рукопись. Приступил заново и начал с казачьей старины, написал три части романа, которые и составляют первый том “Тихого Дона”. А когда первый том был закончен и надо было писать дальше — Петроград, корниловщину — я вернулся к прежней рукописи и использовал ее для второго тома. Жалко было бросать уже сделанную работу»¹¹.

То же он повторил и в беседе с шолоховедом В. Г. Васильевым в июле 1947 г.:

Вопрос: «Когда точно начат и закончен “Тихий Дон”»?

Ответ: «Роман начат осенью (октябрь) 1925 года и закончен в январе 1940 года».

Вопрос: «Каковы варианты “Тихого Дона”, если они были?»

Ответ: «Я начал роман с изображения корниловского путча в 1917 году. Потом стало ясно, что путч этот, а, главное, роль в нем казаков будут мало понятны, если не показать предысторию казачества, и я начал роман с изображения жизни донских казаков накануне первой империалистической войны. Вариантов отдельных глав было множество. Весь роман в целом я правил много раз, но, перечитывая его, иногда думаю, что теперь я многое написал бы иначе»¹².

Наконец, в декабре 1965 года, на встрече со студентами факультета славистики в шведском городе Упсала Шолохов снова подтвердил этот факт:

• Предыдущая
• 19/269
• Следующая