Посвящение в герои - Зверев Сергей Иванович - Страница 23

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая

— Кажется, я знаю, — отвечал Костя. — Это Шариф устроил. Спрятал ее в какое-то укрытие. Он ведь рассматривает ее как свою невесту, вот и постарался уберечь.

Некоторое время Куликов молчал, а затем заметил:

— Что ж, так, я думаю, лучше. У этого отморозка ее точно убили бы.

— Да, ты прав, — согласился Костя. — Только как подумаю, что с ней дальше будет, так все в душе переворачивается. Лучше бы он меня застрелил, а не Женьку, честное слово!

— Не торопись на тот свет, еще успеешь, — заметил на это Куликов. — Погоди, может, из этой неволи тоже сумеем выбраться.

Как и рассчитывал Лавров, на следующий день к обеду разведчики достигли окрестностей деревни Джухар. Обосновались в котловине в двух километрах севернее деревни. На этот раз Лавров решил, что с верблюдами останется Горшенин, а они с Анисимовым пойдут на разведку.

Двигались осторожно — здесь, рядом с деревней, да еще в середине дня в любой момент можно было столкнуться с местными жителями. Однако разведчикам никто не встретился, и вскоре они вышли к холму, с которого можно было разглядеть деревню. Они находились так близко, что бинокль не требовался — и так все было видно.

Некоторое время оба вглядывались в открывшуюся картину, потом Анисимов сказал:

— Что-то не так. У них что-то случилось.

— Почему так думаешь? — спросил Лавров.

— Суета какая-то. Видишь, все бегают из дома в дом, никто не работает.

— Да, верно, — согласился Лавров.

— И еще одна странность — я не вижу ни одного верблюда, — заключил капитан.

Теперь и Лавров обратил внимание на то, что во всей деревне нет ни одного «корабля пустыни». Тут его внимание привлекла еще одна деталь. Он достал бинокль и навел его на кучку белых столбиков, видневшихся по другую сторону деревни. Приглядевшись, он сообщил:

— Вон там, на холме, расположено деревенское кладбище. И я вижу, что там вырыто пять свежих могил.

— И верно! — воскликнул Анисимов. — Они готовятся к похоронам, вот почему женщины бегают из дома в дом.

— А еще одна странность — и для нас самая главная — состоит в том, что я не вижу ни одного европейца, — заключил Лавров. — Думаю, нам не стоит сидеть тут до вечера. Надо туда идти прямо сейчас. Только не вдвоем, а втроем. Сбегай-ка за старшим лейтенантом, берите верблюдов и идите сюда.

Прошло четверть часа, и трое разведчиков подъехали к деревне.

— Знаете, мне кажется, не стоит нам сразу всем вместе туда въезжать, — сказал Анисимов, когда до ближайших домов осталась сотня метров. — По-моему, деревенские чем-то напуганы, и если нас увидят, вообще ничего не скажут. Давайте я один пока пойду. А вы здесь подождите.

Лаврову эта идея не слишком понравилась, но он понимал, что в ней есть здравое зерно: к Анисимову, в его «арабском» облике, местные жители должны были испытывать больше доверия, чем к вооруженным белым людям.

Анисимов въехал в деревню, двое разведчиков остались его ждать. Прошло не менее получаса, пока капитан снова не показался из-за домов и приглашающе махнул рукой. Лавров и Горшенин поспешно направились к нему.

— Ну, что узнал? — спросил майор. — Что тут стряслось?

— Беда у них случилась, — отвечал Анисимов. — Сегодня утром на деревню напала банда некоего Омара. Как я понял, этот Омар не здешний — он с Юга, из провинции Шабелле. Эти места, а также крайний юг Сомали контролируют радикальные исламисты — те самые, что несколько раз захватывали столицу страны Могадишо. Омар находится в давнем конфликте с другим бандитом, Юсуфом, который и захватил наших моряков. У Омара недостаточно сил, чтобы напасть на самого Юсуфа в Босасо. Он ограничился тем, что захватил родную деревню своего врага.

— А наши где? Что с ними? — спросил Горшенин.

— Моряков люди Омара увезли с собой, — ответил Анисимов. — Видимо, их захват и был главной целью операции. Омар узнал, что его враг прячет ценных пленных в глубине страны, и решил их захватить.

— Всех увезли? — уточнил Лавров.

— Не совсем, — покачал головой капитан. — Одного нашего убили. Как видно, для острастки. Люди Омара издевались над пленными: заставляли садиться на верблюдов со связанными руками. Люди падали, бандиты над ними смеялись… Один моряк не выдержал, стал что-то кричать. Тогда Омар его застрелил. И одного здешнего старейшину тоже — тот возражал против захвата всех верблюдов.

— Я заметил на кладбище пять могил… — сказал Лавров.

— Да, убито всего пять человек. Кроме нашего моряка и здешнего крестьянина бандиты при захвате деревни убили троих охранников, оставленных Юсуфом. Причем одного застрелили после того, как он сдался.

— Мерзавцы… — процедил Лавров. — Вот с этим Омаром мне точно хотелось бы встретиться где-нибудь наедине… Ладно, пойдем посмотрим все на месте — где наши жили, как…

Они вошли в деревню и подъехали к неказистой хижине, на стенах которой были видны следы от пуль. Во дворе лежали пять тел, завернутых в белые куски ткани. Вокруг стояли местные жители. Разведчики слезли с верблюдов, подошли ближе. Крестьяне расступились, и Лавров первым подошел к телу убитого моряка.

— Вот, не дождался парень нашей помощи… — пробормотал майор. — Если бы мы чуть побыстрее двигались, как раз бы успели… А как его зовут, местные не знают? — спросил он у Анисимова.

Тот, в свою очередь, задал вопрос одному из местных жителей — молодому парню со смышленым лицом. Тот в ответ быстро заговорил, то и дело разводя руками.

— Он говорит, что знает этого русского парня, — перевел его слова капитан. — Его звали Жениа. Он был такой веселый, с еще одним парнем они все играли в кости. А этот местный, который сейчас с нами разговаривает, его зовут Шариф, много беседовал с русским парнем по имени Коста. Еще был человек, которого все уважали, его звали Андрэ. Их, как и других русских и индийцев, увезли люди Омара. Еще он говорит: хорошо, что мы приехали, а то местные не знали, можно ли им хоронить русского на мусульманском кладбище. Мы ведь не станем возражать?

— Нет, не станем, — покачал головой Лавров. — Пусть этот Шариф покажет, где наши ребята жили.

Сомалиец провел их в дом. На лавках в беспорядке валялась оставшаяся после моряков одежда — свитеры, пиджаки, рубашки. На столе виднелись оставленные игроками самодельные кости. Сомалиец снова быстро заговорил, показывая на лежавшие по углам вещи.

— Он предлагает нам забрать вещи, которые остались после наших, — перевел его слова Анисимов. — Местным, он говорит, чужого не надо.

— Да уж, не надо им… — усмехнулся Горшенин. — Если не считать несколько судов и миллионного выкупа, больше им ничего не надо. А что, давайте вещи ребят заберем — мы ведь встретимся с владельцами, вот и отдадим.

И он собрал оставленную одежду в узел.

— Осталось узнать, куда этот «шейх Омар» наших ребят повез, и можно прощаться с этой деревней, — сказал Лавров. — Спроси, может, этот Шариф знает?

Анисимов поговорил с разговорчивым Шарифом, и тот рассказал, что Омар, по всей видимости, направился в родную провинцию Шабелле. В Пунтленде ему задерживаться не стоит: когда Юсуф узнает о нападении на деревню, на Омара и его людей ополчатся все здешние группировки — чужаков с Юга здесь не любят, особенно если они грабят и убивают крестьян. Так что идти группа Омара будет как можно быстрее. При этом он, скорее всего, будет избегать единственной в этих краях автомобильной дороги, идущей вдоль границы с Эфиопией, и побережья. Так и пойдет на юг через саванну, пока не доберется до своего Эльбура или Хобью.

— Что ж, диспозиция ясна, — произнес Лавров, выслушав перевод. — Больше нам здесь задерживаться не стоит. Поехали.

Они с Горшениным направились к двери. Однако Анисимов почему-то не спешил за товарищами; что-то смущало специалиста по Африке.

— Ты чего стоишь, капитан? — обернулся Лавров.

— Что-то тут не так… — пробормотал Анисимов. Потом повернулся к Лаврову и попросил: — Список наших моряков, захваченных пиратами, у тебя с собой? Ну-ка, дай мне — хочу еще разок на него взглянуть.

• Предыдущая
• 23/36
• Следующая