Предельные полномочия - Зверев Сергей Иванович - Страница 24

• Предыдущая
• 24/36
• Следующая

— Ну что, нам туда, — заявил Мануэль, вглядевшись в стрелку компаса и показывая на северо-восток. — Там, на севере, течет Путимайо. До нее отсюда километров двадцать. Дойдем до реки и двинемся вниз по течению. Там должен быть лагерь «контрас». Ну, что, пошли?

Он сделал несколько шагов в указанном направлении, однако, обернувшись, заметил, что майор не тронулся с места.

— Ты чего? — удивился бригадир.

— А я думаю, что нам в другую сторону, — отвечал Лавров.

— Как в другую? — удивление Мануэля еще возросло. — Мы что, не идем к реке?

— К реке нам и вправду надо, — согласился Лавров. — Только потом мы пойдем не вниз, а вверх по течению. И будем искать не лагерь «контрас», а лагерь других людей. Тех самых, что захватили наших ребят.

— Ты что, поверил этой старой лисе?! — возмутился бригадир. — Я же тебе все объяснил!

— Я тебя внимательно слушал, — подтвердил Лавров. — Только выводы у тебя неправильные. Ты не учитываешь все факты.

— Какие еще факты?

— Скажи, как одеваются «контрас»? — спросил Лавров. — В военную форму?

— Ну, не совсем в военную… — ответил Мануэль. — Чаще всего они носят рубашки, как военные, и джинсы. А иногда — и простые рубашки, как та, что была на этом водителе.

— Вот видишь! А ведь все те люди, которые напали на нас на шоссе, были одеты, как военные. И вообще, мне с самого начала казалось, что все слишком упорно говорят, что наших ребят похитили именно «контрас». Так что я считаю, что старейшина говорил правду: в сельве действует еще одна группа. И нам надо выяснить, что это за люди и почему похитили наших ребят. Но главное, конечно, — освободить их. Так что я иду вверх по реке. А ты, если хочешь, можешь идти вниз.

Мануэль некоторое время размышлял, опустив голову, потом заявил:

— Я все равно считаю, что ты ошибаешься. Какие еще новые группы могут появиться в сельве? Откуда? Все это выдумки! Но я вызвался тебе помогать и не могу бросить тебя одного. Хорошо, идем вверх по Путимайо. Но ты убедишься, что там никого нет! И тогда мы все равно отправимся искать «контрас». Только время потеряем.

— Посмотрим, — ответил Лавров.

К трем часам ночи в лагере все стихло. Даже часовой перестал маячить за дверью — как видно, присел где-нибудь и спал. Зато пробудился Денис. Правда, после «пьяного» сна он был совершенно очумелый, но вылитая на голову кружка воды привела его в чувство, а затем Малышев и Хайдаров вдвоем объяснили ему ситуацию и рассказали про план побега. Русанов согласился без колебаний.

Энергетики беззвучно перенесли стол в угол, Малышев взобрался на него и принялся отвинчивать шурупы, державшие решетку. Спустя несколько минут он передал стоявшему внизу Хайдарову последний шуруп, а затем и саму решетку. Перед ним открылся вентиляционный короб. Всунув в него голову, Кирилл услышал мерный шум — это работал мотор, загоняя в систему воздух с улицы.

— Ну что, лезем? — с нетерпением спросил Хайдаров. Он сильнее остальных загорелся идеей побега — как видно, наладчик уже просто не мог сидеть взаперти.

— Нет, подожди, — остановил его Луценко. — Как же так — без разведки? Надо вначале проверить, посмотреть, как тут все устроено, а уже потом всем в эту кишку лезть.

— Верно, — согласился Малышев. — Давайте я полезу первый. Я все это придумал, к тому же я самый сильный.

Он вооружился ножкой от сломанного стула и все той же отверткой. Русанов с Хайдаровым подтолкнули его снизу — и механик вполз в жестяную трубу. Трое товарищей остались ждать, причем теперь Хайдаров занял место возле отверстия — договорились, что если Кирилл все подготовит и путь будет свободен, он подаст сигнал — три раза с промежутками стукнет о короб, — и Равиль должен был первым его услышать.

Потянулись минуты напряженного ожидания. Время от времени Луценко или Русанов шепотом спрашивали наладчика: «Ну, что там? Что слышно?» И он так же шепотом отвечал: «ползет», потом «остановился», потом «ничего не слышу». Затем Хайдаров, залезший в трубу уже почти до пояса, услышал явственный скрежет — и сразу после этого раздававшийся из короба ритмичный звук замолк.

— Кажется, он вырубил вентилятор, — сообщил наладчик товарищам. — Теперь недолго осталось.

Это сообщение вызвало общее оживление. Все стали собираться, проверять карманы, Луценко положил поближе узел с продуктами, сделанный из собственной наволочки — другого мешка узникам сделать не удалось.

Однако шла минута за минутой, а долгожданный сигнал все не раздавался. Как ни прислушивался Хайдаров, он не мог уловить вообще никаких звуков из трубы. Прошло чуть ли не полчаса, затем наладчик вновь услышал какое-то движение, потом вновь загудел вентилятор, а затем из отверстия показалась голова Малышева. Он выглядел озабоченным.

— Отбой! — сказал он товарищам. — Не получилось отвинтить дальнюю решетку. Она прикручена снаружи, изнутри ее можно только вышибить. Но тогда такой шум будет, что всех разбудим.

— Что, не выберемся? — с тревогой спросил Русанов.

— Да нет, выберемся, только завтра, — отвечал Малышев. — Сегодня днем мне надо пробраться к этой стене снаружи и отвинтить шурупы. Нужно, чтобы рядом никого не было. И еще нужна лесенка — без нее трудно будет.

— Лесенка — это проблема… — почесал в затылке Хайдаров. — Что-то я здесь за все время никаких лесенок не видел.

— Ладно, давайте спать, — решил Луценко. — Утро, как говорится, вечера мудренее.

Малышев поставил на место решетку, слегка закрепив ее парой шурупов, стол отнесли на прежнее место, и все легли. Заснуть им, правда, удалось не сразу — возбуждение от неудавшегося никак не проходило. Но постепенно сон взял свое. Луценко заснул позже остальных: он думал над тем, как создать возможность снять проклятую решетку, которая преграждала им путь к свободе.

Утром за завтраком инженер изложил свой план.

— Чтобы отвлечь охранников, надо инсценировать побег, — начал он. — Не настоящий, а глупый, стихийный. Кто-то должен побежать к реке. Вряд ли охранники будут стрелять: пока не поступит приказ, они нас убивать не будут. Скорее погонятся и по шее надают. А пока они будут бегать, остальные трое отвернут решетку.

— Без лесенки? — удивился Малышев.

— Ее заменят спины товарищей, — отвечал Луценко. — Чем не лесенка?

— Понятно… — протянул Хайдаров. — Осталось определить, кто будет подставлять шею — ну, чтобы накостыляли, — а кто спину. А кто наверху с отверткой будет прохлаждаться. Что, бросим жребий?

— Не надо бросать жребий! — неожиданно заявил Русанов. — Побег устрою я.

Все с удивлением посмотрели на монтера. Тот объяснил:

— Охрана знает, что я привык к наркотикам; можно сказать, считают меня наркоманом. И если я выкину какую-нибудь глупость — например, брошусь бежать к реке, — они не удивятся. Ну, а шея… Пусть это будет для меня вроде курса лечения.

— Что ж, если ты так решил… — нерешительно произнес инженер, обводя глазами товарищей. — Только учти, Денис, это дело опасное!

— Понимаю, — кивнул Русанов. — Но оно того стоит.

— Хорошо, этот вопрос решили, — заключил Луценко. — Теперь надо определить, кто останется внизу, а кто полезет наверх — развинчивать решетку. Это должен быть самый легкий из нас троих…

— Ну, взвешиваться, думаю, мы не будем, — заявил Хайдаров. — И так все ясно: ты, Евгеньич, у нас самый субтильный — тебе и наверх лезть. А мы с Кириллом изобразим основание пирамиды. Теперь я понимаю, почему ты решил от лесенки отказаться: хотелось на товарищах верхом покататься!

— Угадал, Равиль! — под общий смех признался инженер. — Всю жизнь мечтал на вас ездить!

Когда после завтрака узников вывели на прогулку, Русанов начал приставать к Мигелю, их охраннику, с вопросами: почему его не приглашают больше в штаб и когда пригласят. А когда весельчак Мигель заявил, что «штаб закрыт и приглашений больше не будет», монтер стал жаловаться, что это несправедливо и неправильно, что сеньор Чумпитас ему обещал, что он уже не может обходиться без «препарата»… Видно было, как Денис себя накручивает, а с другой стороны, создает у охранника впечатление, что у него ломка.

• Предыдущая
• 24/36
• Следующая