Крестовый перевал - Зверев Сергей Иванович - Страница 10

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая

Я откладываю вилку, промокаю салфеткой губы и мельком гляжу на Серафиму. Не тяжело ли ей будет вторично услышать эту историю?

Словно отвечая на бессловесный вопрос, молодая женщина пристально смотрит на меня и кивает.

Соглашаюсь и я:

— Мог бы. Но хочу напомнить: меня в тот день рядом с Андреем не было. А эту историю мне довелось услышать от четверых выживших спецназовцев. Был еще пятый, но он… Он странным образом исчез.

Юрка морщит лоб:

— Э-э-э… Сейчас вспомню его фамилию…

На какой-то миг в гостиной тонкой стрункой натягивается тишина.

И вдруг, опережая мою мысль, в этой гулкой тишине звучит спокойный голос Серафимы. Она произносит фамилию так, будто только и делала, что повторяла ее каждый день.

— Волков. Фамилия того спецназовца — Волков.

Подивившись ее памяти, встаю из-за стола и, шагнув к открытой балконной двери, тяну из пачки сигарету.

— Точно — Волков. Был у нас такой старший сержант: здоровый, молчаливый, задумчивый. Надежный, как скала…

Младший Ткач огорчен сбоем в памяти и спешит реабилитироваться:

— Вспомнил! Сразу после той злополучной операции он написал заявление и уволился. Точно?

— Не совсем. Он не писал заявлений, а подал по команде рапорт. И уволился из армии не сразу, а месяца через три. С тех пор о нем ничего не известно. Ходили слухи, будто уехал к себе на родину и спился… Но это не имеет отношения к делу. Ладно, слушайте — рассказ долгий. Я бы назвал его проклятое место. Или день непредвиденных обстоятельств…

Человек романтичный сказал бы так: Крестовый перевал — это дорога, уходящее в небо.

Пунктуальный тип наверняка выразился бы суше и точнее: это один из наиболее удобных переходов через Водораздельный хребет Большого Кавказа. Территориально находится в Северной Грузии и соединяет долины рек Терек и Арагви. Название его пошло от креста на белокаменном постаменте, установленном в 1824 году на высоте 2379 метров.

Бог не наградил меня ни пунктуальностью, ни романтизмом. Поэтому скажу короче: Крестовый перевал — наивысшая точка Военно-Грузинской дороги. Это высокогорье, голые или заснеженные скалы, холод собачий, пронизывающий ветер и другие «прелести» для больных на голову любителей экстрима.

Впрочем, многочисленная банда из Грузии в Россию добираться по шоссе и не собиралась. Конечно, это решение показалось бы свежим и нетривиальным, но вместе с тем — чрезвычайно глупым. Банда планировала незаметно пересечь границу восточнее Военно-Грузинской дороги километров на десять-двенадцать по неглубокому ущелью Шан-чоч. Само по себе местечко на границе названия не имело, и, ломая голову над картами, кто-то из наших командиров наткнулся на крохотную надпись «Крестовый перевал». Чем не звучное название для предстоящей операции по ликвидации банды?

16 февраля 2005 года двадцать спецназовцев и стрелковую роту 46-й Отдельной бригады перебросили «вертушками» во Владикавказ; затем на закрытых грузовиках доставили по Военно-Грузинской дороге до окрестностей селения Джейрах. Оттуда наши ребята протопали пехом четыре часа по заснеженным тропам до точки встречи с пограничниками из Назрановского погранотряда. Воссоединившись, сборный отряд подбирался к нужному ущелью под покровом темноты и с максимальной осторожностью, выслав вперед две дозорные группы.

Прибыли затемно. Устали и прилично замерзли.

Ущелье довольно глубокое, его длина — полтора десятка километров. В низовьях покрыто смешанным лесом; по дну бежит узкая мелкая речушка, название которой по-ингушски звучит «Шан-хи», а официально на картах почему-то пишется «Шандой».

Разбили подобие лагеря. Расставив вокруг дозорные посты, передохнули, подкрепились и даже согрели чайку. Подполковник-пограничник собрал офицеров, кратко повторил задачу и, развернув карту, уточнил позиции для каждого подразделения. Судя по тому, как он жонглировал сложными в произношении местными названиями, эти края были ему хорошо знакомы. Он также поведал о датчиках движения, установленных рядом с тропой, посетовав при этом на зверье и погодные условия, часто становившиеся причинами ложных сигналов. Вкратце упомянул о тропах в соседних ущельях — Ляжги-чоч и Амаль-чоч; а также о необходимости послать в каждое ущелье по небольшой дозорной группе с рациями, чтобы иметь полную картину перед завтрашним боем. Говорил коротко, по делу и в целом производил впечатление грамотного профессионала.

17 февраля с первыми лучами солнца осмотрелись, нашли удобное место для встречи «гостей» — с прогалинами и обширными полянами средь смешанного лесочка на дне ущелья, с густым хвойником на обоих склонах. Слегка окопались в рыхлом снежке, навели марафет с маскировкой, а несколько малочисленных разведгрупп ушли к границе. Снайперы, расчеты ручных пулеметов и гранатометов «АГС-30» обустроили позиции, изучили секторы и прикинули дистанции до контрольных ориентиров. В общем, все по-деловому и буднично — как на учениях.

Задумка оригинальностью не отличалась. Да и чего ради городить огород, когда разведка предоставила исчерпывающие данные: «Банда пройдет ущельем Шан-чоч предположительно между семью и четырнадцатью часами 17 февраля сего года…» Все ясно, как божий день. Стрелковая рота в составе трех взводов растянулась на противоположных лесистых склонах. Два отделения пограничников для нейтрализации разведчиков из банды перекрыли ущелье севернее основной позиции, а остальные затаились на вершине гребня, почти у самого рубежа. Их задача — отрезать банде путь к отступлению в Грузию.

Ну, а мы — спецназовцы, почти сливаясь с небольшим выступом, остались с подполковником и двумя радистами, изображая из себя резерв ставки. На случай непредвиденных обстоятельств.

Капитану Ткачу скромная роль статиста в разгроме банды не нравилась. Не привык он — спецназовец до мозга костей — оставаться на вторых ролях, когда рядом решаются боевые задачи. Но приказ есть приказ, придется подчиниться. Ведь непредвиденные обстоятельства на самом деле случаются гораздо чаще, чем нам хотелось бы. Особенно на войне.

Так произошло и в этот раз.

Вначале операция развивалась согласно разработанному плану. Один из дозоров сообщил о появлении небольшой группы вооруженных людей со стороны грузинской территории.

— Это разведчики, — подмигнул Ткачу подполковник.

Скоро выяснились важные подробности: разведчики «духов» двигаются с юга на север по ущелью Шан-чоч; дистанция между ними и основными силами банды — около километра. Всего в караване насчитывается сто-сто двадцать человек и два десятка вьючных животных; вооружение преимущественно легкое стрелковое, замечено несколько гранатометов и ручных пулеметов.

Для надежности подполковник связался с дозорами, контролирующими тропы в соседних ущельях. Там все спокойно — ни души.

Напряженное ожидание. Томительный отсчет секунд… В зарослях едва заметно движение. Передовой отряд «духов». Этих не трогаем — пусть идут до встречи с пограничниками, перекрывшими ущелье.

Терпеливо ждем подхода основных сил. Наконец, на обрамляющих реку прогалинах появляются десятки боевиков. Шагают уверенно, спокойно — по два-три человека; в новенькой камуфлированной форме, оружие несут по-походному — за спинами или на плечах. Многие в темных очках, в кожаных перчаточках. Фраера недоделанные.

Это на руку — никто из них подвоха не чует.

Подполковник медленно подносит к губам микрофон небольшой рации…

Начали!

Первыми огонь открывают бойцы стрелковой роты, засевшие вдоль склонов. Залп ошеломляет — боевики мечутся по берегу и, не видя противника, лупят куда попало.

Растерянность длится минуты три-четыре, после чего их действия в обороне приобретают более организованный характер: передовая группа бандитов вернулась к основным силам, а те рассредоточились по берегу и заняли наиболее выгодные позиции в «зеленке».

• Предыдущая
• 10/57
• Следующая