Выбери любимый жанр

Лирика 30-х годов - Исаковский Михаил Васильевич - Страница 4


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

4
Не стареет твоя красота,
Разгорается только сильней,
Пролетают неслышно над ней,
Словно легкие птицы лета.
Не стареет твоя красота.
А росла ты на жесткой земле,
У людей, не в родимой семье,
На хлебах, на тычках, сирота.
Не стареет твоя красота.
И глаза не померкли от слез
И копна темно-русых волос
У тебя тяжела и густа…

Этот рассказ о простой крестьянке, вынесшей «горькие беды» и муки, воспитавшей семерых сыновей и не потерявшей душевной и внешней красоты, в сущности, — волнующая лирическая песня во славу женщины-труженицы, женщины-матери. В самой характеристике героини скрыто восхищение и преклонение автора перед такой красотой человека, его выносливостью и жизненным упорством: «словно легкие птицы» пролетают над нею годы, перед ней «расступается, кланяясь рожь», и, как раньше, молодая березка в лесу с завистью смотрит на нее, а для девушек — великая честь стать рядом на полевых работах. И песня, которую она поет, уподобляется ей самой: «Потому так поешь, что ты песня сама». Этот опоэтизированный образ пожилой женщины довольно полно отражает народный взгляд на человека и красоту его жизненного подвига. При этом Твардовский очень тонко дает почувствовать духовное возрождение героини в новых социальных условиях.

Даже в «чисто» лирических стихах Твардовского («Друзьям», «Поездка в Загорье», «За тысячу верст» и др.) думы и переживания поэта неизменно связаны с жизнью его односельчан, его народа:

За тысячу верст
От любимого края
Я все мои думы
Ему поверяю.

Эта абсолютная нераздельность чувств, забот и мыслей поэта от жизни своих героев свойственна и другим молодым поэтам 30-х годов: А. Прокофьеву, Я. Смелякову, Б. Ручьеву, Б. Корнилову, А. Суркову, Н. Рыленкову, Н. Дементьеву и другим. Поэтому в их лирических стихах почти отсутствует столь драматически звучавший у многих поэтов 20-х годов мотив разлада с народом, неприкаянности и напряженных поисков своего места в жизни. Этим поэтам присуще чувство хозяина и созидателя, уверенности в своей необходимости и причастности к общенародным делам. Поэтому преобладающие мажорные интонации в их лирике не были искусственными. Однако общность мироощущения вовсе не делала их поэзию однообразной и однолинейной.

Сразу же после выхода первых стихотворных сборников Прокофьева («Полдень» и «Улица Красных зорь» — 1931) критика заметила свежий, задорный тон поэтического голоса молодого поэта, щедрую земную многоцветность красок и высокий эмоциональный накал его стихов. Героическая, революционная тема, радостное чувство обновленной земли, на которой поэт ощущает себя хозяином, обнаруживались в его стихах в таком обильном потоке народных речений, оборотов, припевок, картин, сельских праздников, бытовых сцен, занятных историй и т. п., что, казалось, сама жизнь сильных, крепких, озорных, жизнерадостных людей ворвалась на страницы его стихов. Мир поэта и объективный мир его однокашников и односельчан переплелись, их невозможно отличить.

Над моей окраиной небо ниже.
День — суров, а светлый вечер — тих.
Я живу вдали. Когда увижу
Великолепных родичей своих?
Младших братьев — токарей по хлебу,
Незнакомых с горькою молвой,
Дядю, подпирающего небо
Мертвой, непоклонной головой.
Вот он, древний идол из Олонца,
Красногубый, темный и сырой.
У него в гостях сегодня солнце
Село в красный угол как герой.

Прокофьев щедро, легко и свободно «включает» в стихи богатый народно-поэтический репертуар северной русской деревни: песню, частушку, прибаутку, поговорку, сказку, былину, каламбур. «Как во нашей, во деревне», «Песня», «Ой, шли ли полки», Песни о Громобое, «Не ковыль-трава стояла», «Сказание о премудром попе», Песни о Ладоге, «Развернись, гармоника», «Былинная», «Матросы пели «Яблочко», — одни эти и многие другие названия стихов Прокофьева говорят сами на себя. Подавляющее большинство его стихотворений — либо несет в себе песенно-частушечные ритмы и образы, либо является по существу своему песнями. Не только внешние признаки (песенные зачины, повторы, размеры) дают основания относить их к песням, но вся художественная структура, образная содержательность. Причем в отличие, например, от песен Исаковского, идущих чаще всего от лирической протяжной народной песни, или в отличие от песен Суркова, связанных с героическими революционными песнями, песенность стихов Прокофьева опирается на малые, так сказать, полулирические (чаще всего юмористические) песенные жанры — частушку, припевку, речитатив, анекдот, прибаутку. Благодаря глубокому освоению частушечно-песенных традиций поэзия Прокофьева приобрела ту неповторимую оригинальную окраску, которая позволяет по первым строкам произведения почти безошибочно узнавать его автора.

Прокофьев отнюдь не стилизатор, как иногда считают критики: он настолько широко и виртуозно владеет богатствами народной поэзии, так переплавляет ее образы, мотивы, так трансформирует ее художественные принципы, что часто невозможно выделить те или иные элементы фольклора и в то же время невозможно представить себе иное решение темы, чем то, которое дает поэт. Поэтика народной лирики, особенно частушки, близка Прокофьеву прежде всего по причине органической народности его таланта и своеобразия творческой индивидуальности.

Одна из отличительных особенностей лирики Прокофьева состоит в том, что в ней, как правило, нет обстоятельно выписанных характеров (подобно тому, как это мы видим в лирике Твардовского, Исаковского, Васильева, Корнилова). Он озабочен не столько полнотой изображения героя, сколько точностью и выразительностью передачи его прежде всего эмоционального восприятия окружающей действительности. Даже в таких стихотворениях, где в центре образ отдельного человека («Невеста», «Любушка», «Парни» и др.), мы бы напрасно пытались обнаружить (как и требовать от поэта) ту развернутость психологической характеристики, которая свойственна многим стихотворениям названных поэтов. Здесь запечатлевается, главным образом, наиболее бросающаяся в глаза особенность облика героя, один из моментов его настроения, причем представляется читателю как бы схваченным одним-двумя резкими штрихами.

Экспрессивная, чрезвычайно сжатая, контурная манера характеристики («У ней губы — сурик, подбровье — дуга» и т. п.) свойственна и описанию обстановки, рассказу о событиях:

Что-то Маши не слышно,
Где же брови вразлет?
Маша вышла, повышла,
Маша в гости идет.
И над ней словно тает
Неба синий поток,
И горит, и летает,
И смеется платок.

И по характеру поэтических образов, и по принципам лирического обобщения к даже по интонации поэзия Прокофьева органична частушечной традиции. В отличие от лирической песни частушка никогда не дает развернутого, лирического образа, углубленной психологической характеристики. Она, по удачному выражению фольклориста Л. Шептаева, «только легкий набросок душевного движения и состояния» и всякий раз в силу своей импровизации выражает конкретное эмоциональное настроение, вдруг возникшее чувство, мысль. Она очень отзывчива на душевные запросы современников, обладает исключительно экономными средствами выразительности. Картинность, жест — ее законные приемы. Именно эти ее качества и вобрала лирика Прокофьева.

4
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело