Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Тендора Наталья Ярославовна - Страница 39
- Предыдущая
- 39/74
- Следующая
…
С утра сегодня весь день был в институте на кафедре экономики и на своей. 1 ноября отчитываюсь перед комиссией (предварительной). Как ни странно, но первым я закончил все.
…
Все будет хорошо, если я в НИИ уйду, а если нет, что тогда? Возможно, и Свердловска мне не придется увидеть.
…
Ведь НИИ аргументирует свою просьбу, во-первых, правом своим на часть инженеров из нашего выпуска, а во-вторых, моим письменным заявлением, которое гласит о категорическом отказе работать в системе кинематографии и большом желании работать у них. А сейчас, если меня не отпустили, то… вопрос уже решится без участия меня. Рискнул я здорово весной, написав такое заявление.
…
Так вот, Изуленька, сейчас судьба моя решается, а это все-таки не шутка, приходится серьезно задуматься.
Допустим я в НИИ, т. е. вся моя жизнь должна заключаться в серьезной научной работе в военном учреждении, где нужно много силы и труда отдать, чтоб быть полезным. Посвятить себя всецело формулам, теориям, мечте технически свободно мыслить, короче говоря, учиться, но… с результатом, который в жизни можно не увидеть. А это очень трудно. Хватит ли меня для этого?
Второе — студия, там, безусловно, интересней, особенно сейчас, когда еще, по сути дела, вступаешь в жизнь и кроме того работа там связана с искусством, с творчеством, отличным совершенно от того. А к этому когда-то я стремился здорово, да и сейчас стремлюсь — мне нравится подобная работа, и я бы очень хотел посвятить себя именно этому, но… много есть препятствий.
…
Письмо, Изулька, твое я получил — спасибо, милая.
Я очень рад за твои успехи, напрасно ты волновалась, чудачка ты великая.
…
Потом, Изульчик, хоть мне и очень стыдно за себя, за слабость глупую свою, тяжелым бременем она уж больше месяца со мной и мне не стоило б писать об этом; но я считаю, что скрытность еще страшнее и глупее. Пусть этот недостаток будешь знать и ты. Мне очень почему-то больно, когда ты пишешь о своих «поклонниках», об институтских и о последнем, поэтому не надо больше мне писать об этом, я прошу тебя. Потом ты лучше мне сама расскажешь, при встрече.
За эти дни прочел две книги «Пулат из Гульру» и «Глубокое течение». Последняя сильная книга, вернее, отдельные места — хороший язык.
А сейчас начал читать Лаптева «Путь открыт», начало неплохое.
Вообще, Изулька, настроение дурацкое, не знаю, что со мной творится. Никогда так не было со мной, как в последнее время — полное безразличие ко всему окружающему, скорей бы последний месяц проходил. Защита начинается после праздников в день моего рождения — какое совпадение.
…
Р.S. А Софа, увидев на стене фотографию твою спросила: «Что это, сестра твоя, она очень похожа на тебя». Ответил я, что нет — это моя… — Изулька!
…
* * *
23.10.52
Записка, с одной стороны написано Изой, с другой — Славой:
Слава, что произошло? Почему ты так говорил по телефону? Если у тебя дурное было настроение, то ты мог сказать об этом, не вводить в заблуждение меня. И еще запомни, что теперь ты ничего не скроешь от меня. А если ничего не произошло, то для меня тогда совсем ничего не понятно. Но я думаю так, что любви на словах не бывает, не нужно обманывать ни себя, а тем более меня. Подумай, пожалуйста, об этом, если тебе, конечно, еще не надоело совсем думать обо мне.
Изольда.
«Изольда» — как хорошо звучит.
Спасибо, Изонька, выходит, это заслужил я.
Но все-таки сказать мне хочется еще раз: я никого и никогда, Иза, еще не обманывал и особенно тебя — кто дороже и милее всего на свете.
Вячеслав.
Р.S. И любить я умею только сердцем.
Конец записки…
* * *
24.10.52
А сегодня получила от тебя письмо. Славка! Какой — ты правильный человек!! Ты знаешь, я горжусь тобой, горжусь и того, что люблю именно такого, как ты, Слава! Именно так все и бывает, как ты пишешь о неудачах и о характерах, которые слабы, когда они гнутся под давлением этих неудач. Со мной ведь это случилось. Да! А на ошибках учатся. Это очень правильно, ведь я это испытала сама не однажды.
…
Видишь, какая я Славушка, несдержанная, не могу больше молчать, потому что люблю тебя сильно-сильно, а поэтому и не могу не писать. Родной! Пиши скорей мне, а то письмо изорви, оно ненужное, тем более, что если ты чувствуешь себя так же, как и прежде, что любишь меня, то мне ничего больше и не надо.
…
Но я люблю тебя, люблю миллиард раз.
Целую родного моего Славку, крепко-крепко.
Вечно твоя всегда Изка.
* * *
26.10.52
Я понимаю, что полная откровенность с человеком, которого полюбил по-настоящему, очень опасна и может принести много вреда влюбленному, но…
Обычно люди стараются скрывать свои истинные чувства и показывают себя и видят другого человека через розовую пелену, которая впоследствии превращается в черную. И благодаря этому довольно длительный промежуток времени наблюдается у них истинно любовный период — они дышат друг другом. Вот почему все «опытные» дают советы, которые предусматривают некоторую скрытность по отношению к любимому человеку. Но… я не хочу никакой скрытности, я хочу быть открытым перед человеком, которого я люблю, которого действительно можно считать своим другом, товарищем, который бы понимал меня с одного слова, с одного взгляда и который бы верил мне. Может быть, мне кто-нибудь скажет, что так не бывает, — так я отвечу: никогда этому не поверю, а если действительно придется убедиться в противоположности своих мнений, то, простите, я согласен быть один.
И с совершенно ненужными сомнениями, ожиданиями и, самое главное, недовериями я не нахожу нужным оставаться.
Пусть будет гораздо труднее мне, пусть я буду одиноким, пусть — но это все-таки лучше, во всяком случае, нет постоянной меланхолической игры струнок души, пусть будет очень, очень тяжело.
Нехорошо у нас с тобой получается, Иза, все это очень печально кончиться может для нас обоих. Я не верю теперь тебе, Изулька, мне очень нехорошо сейчас, я не нахожу себе места.
Может быть, тебе это покажется странным и ты скажешь: «Как быстро меняется Славка?» Нет, Изонька, меня очень трудно в чем-либо разубедить.
Я не могу даже себе представить, что моя любимая Изулька могла так подумать обо мне, — та, которая заменила мне абсолютно все и которая сейчас, в очень напряженный для меня промежуток времени, «обрадовала» меня таким недоверием.
Ведь ты, Изулька, заметила за мной совершенно мнимую вещь и неужели ты не могла спросить меня просто, как своего Славку.
Тебе я мог бы писать о своих волнениях и опасениях больше, даже почти после каждого твоего письма.
Эх, Изулька, ты моя Изулька, зачем так делать?
Изонька! Хорошая ты моя, я тебя очень прошу, и это совершенно серьезно.
Приезжай сюда числа 4-5-го, я думаю, что это возможно, — все будет зависеть от тебя.
Мне очень необходимо с тобой поговорить — очень.
А верить я тебе все-таки верю — честное слово, не подумавши я написал выше.
После получения этого письма позвони мне, пожалуйста.
Жду тебя, Изонька.
Целую крепко, крепко мою дорогую, любимую Изульку.
Твой Славка.
* * *
26.10.52 г.
Здравствуй, милый мой, Славка! Вот уже 12-й час и, как всегда, я не могу не написать тебе, иначе я не усну. Родной мой! Мне очень и очень сейчас не по себе, дело в той неделе, когда я пробыла в Ленинграде, все тянется…
* * *
- Предыдущая
- 39/74
- Следующая
