Изольда Извицкая. Родовое проклятие - Тендора Наталья Ярославовна - Страница 42
- Предыдущая
- 42/74
- Следующая
С тобой всегда твой Славка.
* * *
10.11.52
Здравствуй, любимая моя!
Изонька! Я не мог написать тебе в поезде, просто невозможно было — на полке неудобно, а внизу сидели какие-то непонятные, удрученные люди, которых мне не хотелось тревожить. Не сердись, родная моя.
Изулька! Мне хочется написать тебе вот о чем.
Почему?… Почему до этого злополучного 22-го у нас с тобой было так светло, так хорошо, что, казалось, никакие силы ничто не может нас с тобой разъединить?
Мы с тобой были единое целое. О! С 22-го было что-то ужасное, как будто бы все перевернулось и открылся совершенно новый мир. Все дни приходилось только спрашивать и говорить самому себе: — неужели это было сном, который обычно забывается к обеду, как бы он хорош ни был? Я не мог представить себе, что моя Изулька, моя родная, самая бесценная и любимая девушка, которой я первой отдал свое сердце, к которой были все мечты, все мысли, так холодно ответит на мою любовь. Это очень страшно, Изулька.
Но я не верил этому и не верю. Вот сейчас я вернулся от тебя, но на душе у меня все-таки неспокойно. Ведь, Изонька, как далеки были эти 4 дня, проведенные с тобой от тех, прежних, когда мы были с тобой самыми счастливыми, самыми радостными на свете, — это были незабываемые дни нашей дружбы. Но почему они не могли быть всегда такими?… ведь тогда-то не люди, не окружающая среда, заставили нас полюбить и любить друг друга. Нет, не взирая ни на что, мы были с тобой всегда вместе, нам было всегда хорошо, это чувствовалось во всем. Я, Изонька, всегда понимал каждое твое слово, мог читать в твоих глазах все, что ты думала, простое твое прикосновение говорило о большой любви, которой никто и ничто не могло помешать. Я верил в это, да и сейчас нельзя сказать, что я тебе не верю, — это не то слово. Я верю тебе, милая, но просто волнуюсь за некоторую скрытность и отчужденность, которая появилась две недели тому назад. Я не хочу, Изонька, чтобы ты от меня что-то скрывала, не нужно этого делать. Очень прошу тебя — говори только правду.
А то, что было в течение последних двух недель, больше никогда не должно повторяться, и не будем об этом больше вспоминать.
Я верю в тебя, Изулька, верю в то, что у нас будет всегда очень хорошо и светло, — ведь это же зависит только от нас и ни от кого другого. Согласна ты со мной? И еще, Изонька, я хочу, чтобы ты мне объяснила смысл написанных на фотографиях слов (…«боюсь за тебя»… «ситуация» и т. д.) вчера я не совсем это понял.
На этом, Изулька, кончаю. Сейчас сажусь за диплом, вечером пойду к Вл. Мих.
Утром встретил у вокзала Андрея (товарища из группы), передает тебе большой привет.
Жду, Изонька, писем.
Пиши мне чаще, милая моя, больше и все подробно. Большой привет тебе от наших, получил письмо, телеграмму и даже перевод — красота.
Пиши, любимая.
До свидания.
Целую тебя крепко, крепко, как всегда.
Всегда с тобой твой Славка, и только ТВОЙ.
Изонька! Жду от тебя фото. Присылай скорее. Люблю тебя, хорошую мою. Никому не отдам тебя и никогда. Ясно!
* * *
11.11.52
Здравствуй! Славушка!
Подействовал на меня праздничный дождь, заболела гриппом.
У нас теперь смена отрывков. Дело в том, что Мишке нужен отрывок, в котором он бы мог показаться на экзамене. Отрывок из «Волки и овцы» очень хорош, но как бы мы ни играли, его все равно не пустят на экзамен, мне еще не разрешат играть Мурзавецкую. Поэтому мы сегодня переменили все: взяли отрывок из Грибоедова «Горе от ума», Мишка — Молчалин, Маша — Софья, я — Лизонька. Мне самой это больше нравится, особенно Лизонька.
…
Сегодня получила от одной девушки письмо с Кубани, она пишет о своей учебе и скромно о том, что чуть-чуть не вышла замуж. Но все-таки не вышла, меня это почему-то обрадовало. Ты не знаешь почему? А впрочем, зачем я тебе это пишу? Ну, хватит, пиши, Славушка! Целую родного крепко-крепко.
Твоя Изка.
* * *
13.11.52
Славушка, милый!
Я сегодня, наконец, получила от Вашей милости письмо на почте, только оно почему-то распечатанное было, в следующий раз будь осторожней. Как ни странно, но грипп у меня прошел после того, как я съела в момент сильного жара 2 мороженых и легла в постель.
…Целый день занятия-занятия, только сейчас (8 час.) освободилась, сижу на почтамте и пишу тебе, мы приехали сюда с Асей, от нее тебе теплый привет. У нее 14 ноября день рождения (27 стукнет), справлять будем в нашей комнате в субботу, человек 15, она даже пригласила ребят, будет аккордеон. А вчера я была в кино, смотрела эту гадость «Королевские пираты», какие штампы и совсем нет души в образах.
Ты уехал, а я опять вдарилась в чтение, сижу читаю на лекциях, сегодня чуть с самозащиты не попросили.
Скоро вышлю тебе, наверное, свои «морды», потому что вчера меня Сашка затащил в павильон и щелкал целый час, обещал сделать.
Сейчас вместе с письмом поздравления посылаю тебе по телеграфу.
Значит, у тебя завтра день рождения… Ну, что ж! Поздравляю и желаю счастливой жизни, дорогой мой, самой счастливой, что есть на свете, и чтобы было все так, как тебе хотелось, как думалось, так и исполнялось. Мой день рождения придется встретить не вместе, ну да ничего.
Самое главное, чтобы ты в этот памятный вечер был весел.
* * *
13.11.52
Изулька, родная, здравствуй!
Оказывается, я не на шутку разболелся, только сегодня, Изулик, поднялся с постели, что случилось со мной — не понимаю? Ведь за 5 лет жизни в Ленинграде впервые так со мной случается. Но ничего, скоро все пройдет, правда, Изулик? Изонька, а с дипломом пока у меня все хорошо. Был на кафедре, взял направление к рецензенту и у Вл. Мих. тоже был, записку проверил окончательно, хотел подписать, но у меня не было титульного листа. Просто зло берет — надо же разболеться в эти дни, тысячи бед на голову в одно и то же время. На всю жизнь останется в памяти окончание ЛИКИ. А… все это ерунда, главное не в этом. Скучаю очень без тебя, милая моя, душа так рвется к тебе, Изулька, честное слово. Не пройдет ни одной минуты, чтобы я не вспомнил мою любимую, родную Изоньку, даже во сне ты теперь со мной. Да как нарочно в голову лезут твои слова, написанные на фотокарточке… «вместе быть нельзя»???
Но почему, как это глупо, очень даже. Я не верю в это, Изулька — объясни мне, Изулька, хорошая моя. И писем все нет от тебя — ничего не понимаю.
Смотрел, Изулик, картину «Парень из тайги», и так мне захотелось уехать в тайгу, в глушь — как там хорошо. Не хочется мне сейчас ехать ни в Свердловск, ни в Москву — хочется куда-то далеко, далеко, лишь на природу и любую работу делать я согласен, и… чтоб только Изонька моя была со мной. Мечты… о, как вы глупы иногда.
А потом смотрел и «Случай в пустыне» — так себе, смотреть можно от нечего делать.
Изулька! Письмо твое получил — спасибо, родная, я сразу выздоровел и голова не болит теперь. А девки правильно сделали, потому что все равно скоро будет так, другого быть ничего не может — так должно быть, слышишь ты меня, радость ты моя. Ведь как я люблю тебя, Изулик, — крепко, крепко, — звездочка ты моя хорошенькая. А потом вот что я тебе скажу в части окружающей среды и обстановки. По-моему, она страшна и действует болезненно на тех людей, которые борются за идеи только тогда, когда они побеждают. На тебя, Изонька, я не обижаюсь и никогда не буду обижаться, это совершенно ненужное в нашей дружбе, я думаю больше нам никогда, никогда не придется обижаться друг на друга, согласна ты со мной?
Изулька! Получил я еще одно письмо от моей коки, которая так хорошо всегда относилась ко мне, с самого раннего детства, и ты представляешь, что она пишет. Врачи признали у нее первые признаки рака и сейчас она в очень тяжелом моральном состоянии, какое она прислала письмо — вот она какая жизнь.
- Предыдущая
- 42/74
- Следующая
