Русская Арктика 2050 (сборник) - Дивов Олег Игоревич - Страница 23

• Предыдущая
• 23/73
• Следующая

– Да, сэр, – неуверенно отозвался он. В России Ник был только раз, студентом-первокурсником.

– В Норвегии появилась странная инфекция. Заболел охотник-промысловик. Связывался с родными, сказал, что прихворнул малость, ничего страшного. Тело нашли на берегу: обтянутый кожей скелет, мягкие ткани съедены неизвестным организмом. Результаты анализов держатся в тайне.

Полковник налил себе чай, добавил сливки, сделал глоток.

– Сливки из Ньюки были лучше. Там у матушки поместье было. Какие места ушли под воду, – вздохнул он. – Что вы думаете по поводу этой северной заразы, Стивенсон?

– Странно, что мягкие ткани разрушены, а кожный покров – нет, – Ник знал, что обращение по фамилии предвещает серьезный разговор.

– Это не так важно. Охотник этот нашел бусы, как он сказал родным. Лед растаял – всемирное потепление, древнее захоронение оказалось на поверхности. Лисицы и медведи растащили останки, а бусы остались на земле. Плохо себя наш промысловик почувствовал в тот же день. Выводы?

– Сэр, я не эпидемиолог, но думаю, что в могиле находились микроорганизмы, вызвавшие болезнь.

– Высокотоксичные, быстродействующие микроорганизмы, неизвестные современной науке. – Полковник Майлз поставил чашку на стол. – А вот скажите, Николас Стивенсон, дорогой друг мой, далеко ли Россия от Норвегии?

– Нет, – Ник понял, что сегодня предстоит собирать чемодан, – недалеко.

– Значит, можно предположить, что подобные микроорганизмы есть и на российском Севере, не так ли? Вот вы и узнаете про необычные заболевания, местных людей поспрашиваете. Данные засекретили, но нам удалось узнать, что бактерии жизнеспособны только на арктических широтах.

– Я отправляюсь на Колский полуостров? – Мягкий знак после «л» Нику никогда не удавался.

– На Ямал. Там обнаружены большие запасы золота, других металлов. Там же во время раскопок найдены следы древней цивилизации, бесследно исчезнувшей. Эпидемии меняли ход истории. Посмотрим, что интересного вы сможете узнать. А мне пора принять чуточку виски в моем клубе, пока Пэлл Мэлл не ушел под воду, – трескуче рассмеялся сэр Майлз.

– Будет забавно, если мы выявим неизвестные древние вирусы и начнем работать над вакциной раньше американцев и русских, – сказал он, выходя из кабинета, – уходящая под воду старая добрая Англия победит новый мир.

Ник, оставшись в комнате один, открыл окна. Его раздражал терпкий запах старомодного одеколона и трубочного табака, оставленный полковником, но больше всего – необходимость покинуть Сью.

Экскурсионный двухэтажный автобус шел по Уайтхоллу в сторону Трафальгарской площади.

– Благодаря сложной системе защиты города от моря Лондону ничего не угрожает, и вы можете наслаждаться чудесной архитектурой, – донесся голос гида, – сейчас мы подъезжаем к посту королевских гвардейцев.

Ник хмыкнул – что за легковерный дурак этот гид. Сложная система защиты. Если бы в прошлом году не взяли вовремя террористическую группу, то районы рядом с Темзой давно бы затопило. Немного взрывчатки, а вода сделает остальное.

Вспомнил: Сью захотела проехаться на таком автобусе. Шел дождь, но они остались наверху, промокли до нитки, зашли в старый паб на Виллиерс-стрит. Хозяйка камин зажгла, принесла по пинте «Гиннесса». Таких дней выпадает раз-два и обчелся.

Виза, прощальный поцелуй Сью, казавшейся не очень огорченной предстоящей разлукой, зал отправления Хитроу, пересадка в Москве. В самолете Ник решил, что после командировки подаст в отставку. Он и Сью купят дом на вершине холма – чем выше, тем дороже, в Шотландии хотелось бы. Но попробуй получи там вид на жительство: землевладельцы и правительство деньги лопатой гребут – одни горы вокруг.

Под серебристым брюхом самолета плыли ленты рек, белые хребты гор, океан, не замерзший у побережья. Если загадочная инфекция распространится, то человеку будет нелегко освоить эти земли. Будут жертвы, пока не найдут вакцину. Если найдут. А кто найдет, станет хозяином положения. Россия не может приостановить добычу нефти, руды, газа и, пока не произведет своей вакцины, будет покупать у позаботившегося об этом заранее. Поэтому надо спешить. Он, Ник Стивенсон, выполнит это задание. И попросит отставки и достойной военной пенсии. Жизнь в тридцать пять лет только начинается, и один раз стоит ей рискнуть.

Он встал с огромного камня у кромки прибоя и пошел в сторону поселка нефтедобытчиков. В гостинице назначена встреча с Машей, ненецкой девушкой, взявшей на себя обязанности экскурсовода и рулевого моторной лодки. В визовой анкете Ник написал, что он орнитолог и изучает фауну Крайнего Севера. Он кое-что о птицах знал, мать преподавала биологию в школе. Но главное, птицы – прекрасный повод отправиться к отдаленным сопкам, на острова, туда, где тающий лед открывает влажную северную почву. Там и пробы взять проще.

Сегодня Маша должна везти его на Медвежьи Камни, пятнадцать миль от берега. Ник вошел в холл и увидел рядом с девушкой мужчину с огромным рюкзаком и женщину, державшую в руке спиннинг.

– Меня зовут Лена, – она крепко пожала руку, – путешествуем вот с мужем, рыбачим, места красивые ищем.

– Коля, фотограф, – представился ее спутник, коротко стриженный крепыш, – мы тут лодку искали, девушка не против нас взять.

– Дешевле будет, – улыбнулась Лена, показав красивые белые зубы, – пополам заплатим.

Ник сказал, что это здорово, чертыхаясь в душе. Особенно ему не понравился тезка Коля. Очень уж военная выправка у этого фотографа.

Через полчаса моторная лодка уверенно рассекала серые холодные волны. Ник поймал себя на том, что любуется Машиной маленькой головкой с темными гладкими волосами, стройными ногами в расшитых бисером сапожках.

Коля то и дело щелкал старомодным, двадцатого века, фотоаппаратом – такие теперь разве что в музеях остались. Лена время от времени включала видеокамеру.

Слева темнели печальные голые скалы. Если злые духи существуют, то лучшего дома им не найти, подумал Ник.

– Красота какая, – Лена направила камеру на остров, – может, остановимся?

– Там, у Черной горы, старики говорят, радиоактивные отходы могут быть. – Ни один мускул не дрогнул на лице Маши, но спина напряглась. Ник почувствовал, что девушка врет.

– Упаси боже там высаживаться, – заволновался Коля.

Через час добрались до Медвежьих Камней. Ник, сославшись на свои орнитологические дела, оставил компанию удить рыбу и варить уху. Чем дальше он продвигался вглубь острова, перепрыгивая с валуна на валун, тем больше убеждался в несовершенстве плана полковника Майлса. Местные жители ничего не рассказывали, телевидение и газеты о загадочной инфекции не сообщали. Вот и сейчас: камни, птицы. Взяв пробу грунта, Ник сел на покрытый серым лишайником круглый, похожий на огромный стол камень. Между причудливыми наростами проступали глубокие белые бороздки. Нанесенные рукой человека.

Ник расчистил кусочек камня, стер ладонью пыль. Лодка, палочки – люди, животное – наверно, тюлень, рядом – медведь. Бывшие жители острова оставили рисунки, но сами бесследно исчезли.

– А я вас ищу, – услышал Ник за спиной, обернулся и увидел Лену, – идемте уху есть.

Пока ели уху, Ник исподволь поглядывал на Лену и Колю. Там, где рассматривали визовую анкету, догадались, что орнитология – не цель его поездки. И приставили «провожатых». Интересно, какое звание у Лены? У Коли небось не меньше капитана.

Маша рассказала про деда-шамана. Он врачевал, искал пропавших, а самое главное – собирал кусочки души.

– Прелесть какая – кусочки души, – захлопала в ладоши Лена. – Коль, ты слышал?

– Это как – собирал? – Коля возился со спиннингом.

– Бывает, расстанется человек с близкими, потеряет дом, и душа разобьется, – ответила Маша, – кусочки души летают по небу, вернуться к человеку хотят, а заблудились, дорогу не находят. Дед мой их собирает и возвращает.

– А если не соберет? – Ник смотрел на темнеющие вдали сопки.

– Тогда душа станет злым духом, будет по ночам над морем выть, заглядывать в отверстие на крыше чума, болезни насылать.

• Предыдущая
• 23/73
• Следующая