Простые смертные - Митчелл Дэвид Стивен - Страница 131

• Предыдущая
• 131/203
• Следующая

Факты-близнецы: сталкер явно крадется за мной по пятам, а эта девица просто спятила к чертовой матери.

– Чему «тому»?

– Тому, что вы вписаны в Сценарий.

– О каком сценарии вы говорите?

– О том самом. – Она, похоже, была потрясена. – Помните самое первое стихотворение в моей книге «Ваш последний шанс»? Вы ведь прочли его, мистер Херши, правда?

– Нет, я ваших стихов не читал, потому что меня это, черт побери, совершенно не…

– Довольно! – Она с трудом сдержала рыдание и так впилась кончиками пальцев в подлокотники кресла, что даже ногти побелели. Потом гордо откинула голову назад и заявила, словно обращаясь к кому-то невидимому на потолке: – Он даже этого не прочел! Проклятье. Проклятье. Проклятье. Проклятье!

– Юная леди, вы должны смотреть на это и с моей…

– Вы не смеете называть меня «юная леди»! И уж точно, – пальцы Солей Мур как-то странно, сами по себе, извивались, – не после всего, что было! Деньги! Кровь!

– Почему вы считаете, что я непременно обязан сделать так, чтобы ваши стихи были опубликованы?

– Потому что «Soul Carnivores» разъясняют все о высших хищниках; потому в «Вашем последнем шансе» говорится о методах Анахоретов, которые способны войти куда угодно, похитить или соблазнить любого; и, самое главное, потому что вы, мистер Херши, есть в Сценарии.

– Послушайте, мисс Мур… в каком еще, к черту, сценарии?

Ее глаза распахнулись еще шире – даже, по-моему, с каким-то щелчком, как у спятившей куклы.

– Вы там есть, мистер Херши! И я там есть. И Холли Сайкс – Анахореты забрали ее брата, и вы это прекрасно знаете. Вы сами вписали себя в Сценарий. Вы же описали все это в рассказе «Проблема Вурмена» – именно так действуют Анахореты. Вы же не можете отрицать, что написали этот рассказ!

– «Проблема Вурмена»? Да, я действительно написал этот рассказ, но это было много лет назад, и я едва его помню. Там, кажется, функционировал какой-то тюремный доктор? И говорилось об исчезновении Бельгии?

– Теперь это уже не имеет значения. – Солей Мур немного успокоилась или сделала вид. – «План А» заключался в том, чтобы посредством поэзии сделать человечество более бдительным. Это не удалось. Так что придется перейти к «Плану Б».

– Ну, – мне очень хотелось, чтобы она поскорей ушла, – желаю вам удачи с воплощением этого плана в жизнь. Извините, но мне действительно пора вернуться к работе, так что…

– Вы сами дали мне «План Б». В Хей-он-Уай.

– Мисс Мур, пожалуйста, не вынуждайте меня вызывать охрану.

– Ваша роль заключалась в том, чтобы привлечь к моей работе внимание мировой общественности. Я столько молилась, чтобы вы сами догадались оказать мне поддержку! Увы, я далеко не сразу учла, сколь важно и необходимо принести жертву. Мне очень жаль, мистер Херши.

– Ничего страшного, юная леди. Но прошу вас, уходите.

Солей Мур встала… Боже мой, да она, похоже, плачет?

– Мне очень жаль, – повторила она и исчезла.

И тут некая сверхъестественная сила швырнула Херши назад, сбросив с рабочего кресла на пол. Над ним возвышалась Солей Мур. Затем последовало еще пять выстрелов, таких ошеломительных, сделанных с такого близкого расстояния, что они даже не причинили ему боли. Щека Херши касалась грубого ворса ковра. Его грудная клетка была не просто пробита насквозь, но и практически разворочена. «С ума сойти! – мелькнула у меня мысль. – Неужели она меня застрелила? По-настоящему? Неужели она действительно, черт побери, меня застрелила прямо здесь и сейчас?» Ковер мгновенно пропитывался кровью Херши. Моей кровью. Крови было чудовищное количество. ЧУДОВИЩНОЕ. Десять букв – для «Скраббла» не подойдет, в него играют всего семью фишками. Может ли писатель Херши пошевелить хоть какой-то частью своего тела, дорогой читатель? Нет, не может. Зимняя обувь? В нескольких дюймах от меня? Зимние сапо… Нет, у меня не хватает букв. Послушайте, что это за голос? Любящий, слабеющий, плывущий. Мама? Господи, да это какой-то персонаж из диснеевского мультфильма! Нет, это Солей Мур. Мисс С. Мур. Ах да, конечно! Эсмисс Эсмур. Лучшая книга Э. М. Форстера[227]. Самый лучший его персонаж. «Вы знамениты, мистер Херши, так что теперь они прочитают мои стихотворения. Новостные агентства, Интернет, ФБР, ЦРУ, ООН, Ватикан – даже Анахореты не смогут их скрыть… В этой Войне мы с вами оба – вы и я – жертвы. Жертвой была и моя сестра. Они ее соблазнили и похитили, понимаете? Она рассказывала мне о них, но я считала, что это в ней лишь говорит ее болезнь. Никогда себе этого не прощу! Но я могу пробудить этот мир, дать ему знание, избавить от смертоносного невежества. Как только человечество поймет, что мы являемся для Анахоретов источником пищи – этакой лососевой фермой, – тогда мы сможем оказать им сопротивление. Восстаньте! Устройте на них загонную охоту!» Губы Солей Мур продолжали шевелиться, но звук исчез. Реальность словно сжималась вокруг меня. Сперва пределы реального мира достигли канадской границы; затем Олбани; а теперь реальность стала меньше территории кампуса в Блитвуде. Заснеженный лес, библиотека, бункер филологического отделения, отвратительный кафетерий – все исчезло, все было уничтожено. Смерть от руки сумасшедшей? Кто бы мог подумать! На ковре – странный орнамент, состоящий из точек. Нет, это не точки. Это спирали. Все эти дни, недели и месяцы вытянулись в длинные спирали. Смотрите: спирали уходят вон в ту трещину. Они опутывают весь кабинет, мой рабочий стол… Да это же паутина! А в ней – паук и его высохшие жертвы. Сушеные. Там, в щели, куда не достает шланг пылесоса. Паук, спираль и… А что еще? Вот и нашелся тот пятый человечек, собранный из конструктора «Лего». Лежит в нескольких дюймах от меня. На боку. Как и я. Смотрите-ка…

Да это же Пират. Как забавно.

И у него на глазу повязка.

Одноглазый.

«Лего»-человечек…

Проклятый

пират.

Холли…

Скажите

ей…

…

…

.

Сегодня вечером мой старый дом, подсвеченный размытыми огнями Торонто, выглядел так, словно населен призраками, а звезды походили на светлячки, пойманные в клетки пересекающихся веток. Я велела машине: «Выключи фары, выключи радио», и Тору Такемицу умолк на середине фразы, не допев свою «From Me Flows What You Call Time»[228]. 23:11 – сообщили часы на передней панели. Я то ли слишком отяжелела, то ли была слишком отягощена заботами, но у меня не было сил даже на то, чтобы встряхнуться и вылезти из машины. Мы что, мутанты? Неужели мы – последствие эволюции? Или мы так были задуманы? Но кем? И почему этот, задумавший нас создатель проделал столь долгий и сложный путь, а потом просто ушел со сцены, оставив нас удивляться: зачем мы существуем? Для чего он нас создал? Для развлечения? Для извращений? Шутки ради? Чтобы судить нас? «И каков будет предел всему этому?» – спросила я у своей машины, у этой ночи, у Канады. Мои кости, плоть и даже душа казались совершенно истощенными, иссушенными. Сегодня утром я поднялась, когда не пробило еще и пяти, чтобы успеть на самолет в Ванкувер, вылетавший в шесть пятьдесят пять. Но когда прибыла в психиатрическую лечебницу «Купланд Хейтс», то там не оказалось ни одного пациента с явным «синдромом Мессии» и даром предвидения, зато у главного входа устроила ловушку целая стая репортеров. В лечебнице меня сопровождал мой бывший студент и нынешний друг доктор Аднан Байойя, терпеливо пережидавший самый плохой день в его профессиональной жизни. Мне пришлось участвовать в переговорах жены Оскара Гомеса, ее брата и их семейного адвоката с тремя старшими менеджерами. Глава частной компании, занимавшийся охраной лечебницы, как всегда, «увы, отсутствовал», хотя их юрист явился и даже что-то записывал. Лицо миссис Гомес, залитое слезами, выражало то глубочайшее страдание, то свирепую ярость.

• Предыдущая
• 131/203
• Следующая