Адриан Моул: Годы капуччино - Таунсенд Сьюзан "Сью" - Страница 33

• Предыдущая
• 33/65
• Следующая

— И ты решила сменить имидж? — догадался я.

— Да, — ответила она. — Но не знаю, на какой. Есть какие-нибудь предложения?

— Иван тут на днях разорялся по поводу «недопустимости охоты на лис». Можешь облачиться в форменную одежду охотничьего клуба «Куорн», нацепить шпоры и вооружиться хлыстом.

— Ага, — расхохоталась Рози. — Это оху… спровоцирует этого муд…

Воспользовавшись моментом и нашей обоюдной антипатией к Ивану Грозному, я быстро спросил:

— Рози, ты никогда не думала, что в будущем тебе грозит синдром Туретта[60]?

— Отъе… — ответила она.

И спустила в унитаз потрепанную купальную рукавицу Ивана.

Алкоголь — полбутылки водки

Лекарства — 6 таблеток нурофена, 2 дурман-травы

Кишечник — бездействует

Пенис — 0/10.

Водопроводчик только сейчас прочистил туалет. Застрявшая рукавица обошлась нам в 275 фунтов. Встретился с мамой на лестнице. Она вела себя крайне вызывающе.

Заявила мне:

— Я люблю Ивана, а он меня обожает . Поэтому хотя бы попытайся вести себя с ним вежливо, хорошо?

— Он уже видел тебя без косметики? — поинтересовался я.

— Да, видел! — заорала мама. — И боготворит каждую морщинку, каждую складочку! Он любит меня до последнего кусочка.

Тут в гостиную вошел Иван. В руках — наполовину решенный кроссворд из «Гардиан» (сложный; с простым он справился, пока закипал чайник).

— Я в полной мере понимаю, сколь тяготит тебя душевная травма, — сказал Иван. — Возможно, когда ситуация немного уляжется, мы разобьемся на группы и пройдем сеанс семейной терапии, а?

Да я скорее буду есть жаб живьем , чем сидеть рядом с этим человеком, когда он станет бубнить о дисфункции в нашей семье.

Это воистину правда. В минуты кризиса королевская семья служит великим утешением. Меня успокаивает мысль, что в их семействе наблюдается еще больше дисфункции, чем в нашем. Невротичка Диана пустилась во все тяжкие с человеком, семья которого сколотила капитал на торговле оружием. Чарльз несчастен до мозга костей, его травмировало противоестественное детство и зацикленность на «Тампаксах». Нужно убрать с радио «Арчеров»[61] и запустить вместо него мыльную оперу из жизни королевской семьи. Я сам могу ее написать.

Отношения Рози с мамой окончательно испортились, и Рози умотала жить к Аарону Майклвейту. Мама обнаружила у нее на животе татуировку в виде обезьяны.

Накануне вечером Уильям плакал, пока не заснул: скучает по Рози. Она была его верным соперником в скучных настольных играх, которые он так любит. Теперь его соперник — я, но из меня плохая замена. Уильяму не нравится, что мне плевать, поднимусь ли я по лестнице или попаду к змеям, и его раздражает, что мне невозможно втолковать правила. Честно слово, дорогой Дневник, не вижу ни малейшего смысла в изучении каких-либо правил. Все равно их никто больше не соблюдает.

15 сентября Уильям пойдет в детский сад. Жду не дождусь. Я готов платить, чтобы с ним играл кто-нибудь другой.

Дорогой Джон Тайдман,

Прошло несколько лет с того момента, как я Вам писал в последний раз, но, возможно, Вы меня помните. Когда Вы работали на Би-би-си, я охотно предоставил Вам шанс выпустить в эфир мое творение.

К сожалению, Вы тогда меня отвергли и попросили больше не беспокоить. Однако на этот раз я обращаюсь к Вам уже совсем в иных обстоятельствах.

Я написал мыльную оперу, которая превосходно заменит «Арчеров». Думаю, что все думающие люди согласны с тем, что время «Арчеров» безвозвратно миновало.

Надир настиг меня, когда я вслушивался в скрип кроватных пружин, на которых два престарелых любовника готовились к коитусу…

В свою мыльную оперу я умело вкрапил королевскую семью.

Прилагаю несколько страниц сценария первой серии. Я строго следовал правилам «Как писать для радио» и включил множество звуковых эффектов.

Знаю, что в настоящее время модно записывать передачи именно там, где действие и разворачивается, но в данном случае сомневаюсь, что разрешение так легко получить.

Как бы то ни было, мистер Тайдман, окиньте взглядом эти страницы. Если Вы заинтересуетесь, то, быть может, мы встретимся в новом кислородном баре "H2 O" за понюшкой свежей атмосферы.

Ваш

А. А. Моул

Звук: Доносится передача «Ричард и Джуди»; кто-то вслух читает газету «Сан»; раздается лай собаки породы корги (женская особь).

ПРИНЦ ФИЛИПП: Это возмутительно, что пишут газеты о Чарльзе, нашем возлюбленном сыне!

(Звук пролетающего «Конкорда».)

КОРОЛЕВА: Я знаю, кто такой Чарльз, дорогой Филипп.

(Звук приземляющегося вертолета.)

ФИЛИПП: А ведь было время, когда ты не знала. Наш возлюбленный сын так много времени проводил с няней, что однажды ты прошла мимо него в коридоре и решила, что это жокей — из-за его маленького роста.

(Звук шагов по бесценному персидскому ковру.)

КОРОЛЕВА: (разражаясь безудержными рыданиями) Нет! Нет! Я была ужасной матерью!

(Звук открывающейся дамской сумочки.)

ЭНДРЮ: Салют, предки! Что новенького?

КОРОЛЕВА: Эндрю, дорогой, я была ужасной матерью?

(Звук: Королевский нос сморкается в королевский носовой платок из дамаста.)

ЭНДРЮ: А хрен его знает, ма. Чё-то не припомню, чтобы ты фигачила чё-нибудь ошизенно материнское. Ну ты ложила перед собой альбом и весь день всобачивала в него марки эти.

(Звук: Хлопает дверь.)

ЧАРЛЬЗ: Клала, Эндрю. Не ложила, а клала. Твои ошибки просто… э-э… совершенно… э-э… непростительны… э-э…

(Звук: Чарльз откашливается; открывается дверь.)

АННА: Зачем ты нас здесь собрала, ма? У меня на одиннадцать тридцать назначена встреча с ветеринаром.

(Звук: Хлопает дверь; нервный кашель.)

ЭДВАРД: Прошу прощения за опоздание.

КОРОЛЕВА: Здравствуй… э-э…

ЭДВАРД: Эдвард. Меня зовут Эдвард.

КОРОЛЕВА: Пусть так… Я собрала вас вместе по весьма важному поводу. Очень важному поводу…

(Звук: играет музыка, заставляя слушателей с нетерпением ждать продолжения.)

©Адриан Моул, август 1997 года.

У меня нет сомнений, что это весьма классная пьеса. Разумеется, в конечном счете, главной героиней станет принцесса Диана. В настоящее время она играет главную роль в собственной мыльной опере, и вся страна жаждет знать, что с ней станется дальше.

Мыльная опера жизни совершила трагическую ошибку. Главная героиня не должна погибать посреди сериала. Теперь мы никогда не узнаем, чем закончится вся эта история.

Юных Уильяма и Гарри доставили в церковь Крейти, где священник вежливо проигнорировал то весьма жестокое обстоятельство, что их любимая мать погибла всего десять часов назад.

Какая безвкусная смерть. Так гибнут лихачи, которые считают, будто им подвластна любая скорость и самые крутые виражи.

На аэродроме принц Чарльз сохранял самообладание, двигаясь вдоль строя и пожимая руки людям, доставившим гроб. Женщина, лежавшая в гробу него, при жизни считала, что Чарльз с нежностью относится к видеозаписи, на которой она танцует с коротышкой по имени Уэйн Слип[62]. Она и не знала, сколь сильно Чарльз ненавидит эти кадры. Надеюсь, так и не узнала.

• Предыдущая
• 33/65
• Следующая