Выбери любимый жанр

Все - за одного (Спецназ своих не бросает) - Тамоников Александр Александрович - Страница 25

Перейти на страницу:

Изменить размер шрифта:

— А что, видели?

— Конечно, соседи! И еще кто-то, кто сообщил об этом американцам!

— Значит, ты к моджахедам никакого отношения не имеешь?

Сайед сложил руки на груди:

— Клянусь, господин майор, не имею! Глаза бы мои их больше не видели!

Вьюжин взглянул на хозяина усадьбы:

— Клянешься? Прогневить Аллаха не боишься? Ислам не поощряет ложь, впрочем, так же, как и насилие.

— Вы в чем-то сомневаетесь, господин?

Майор кивнул афганцу на высокий дувал:

— Отойдем?

— Зачем?

— Поговорим, чтобы нас никто не слышал!

— Как скажете!

Командир группы российского спецназа и хозяин дома отошли к высокому глиняному забору. Вьюжин спросил строго:

— Так, выходит, ты безобидный и совершенно мирный житель скромного селения, не имеющий ничего общего с бандитами Абделя Аль Яни?

Душман, как показалось Вьюжину, слегка вздрогнул, но ответил без задержки:

— Вы правы, господин майор. Конечно, об Абделе Аль Яни я слышал, но кто не слышал о нем? И не только на Востоке? Однако никаких дел с бандитами не имел и иметь не желаю. У меня большая семья, и лишние проблемы мне не нужны!

— А вот Абдул, которого ты послал следить за расположением американской войсковой части, придерживался иного мнения!

На этот раз афганец вздрогнул всем телом, побледнел:

— Абдул? Какой Абдул? Я…

За душмана продолжил Вьюжин:

— Никого, естественно, в брошенный кишлак не посылал?

— Клянусь, нет!

— Не гневи Аллаха, Сайед! Ты принял меры, чтобы Абдул нам ничего не сказал, и снайпер, которого ты выслал убить наблюдателя, сделал свое дело. Но умер Абдул не сразу, и мы успели с ним поговорить! Поговорим и со снайпером. Его с минуты на минуту возьмут спецы другой группы. А также побеседуем с проводниками, засланными тобой в войсковую часть, Мохаммедом и Шакером. Затем допросим повара Арефа. Не уверен, что после всего этого ты вернешься к своей семье. Американцы не прощают убийц своих солдат. Думаю, делу не придадут широкой огласки. После допроса с пристрастием вас всех расстреляют к чертовой матери в том же брошенном кишлаке, где Мохаммед похоронил Абдула!

Сайед не ожидал подобного поворота разговора, заметно занервничал. Он знал, что янки действительно не станут особо миндальничать с дикарями, как они называли афганцев, и после того, как вытянут все жилы страшными пытками, безо всякого суда пристрелят всех, кого посчитают виновными в гибели своих солдат. Уж на что, а на скорую расправу с арестантами американцы мастера.

Размышления афганца прервал Вьюжин:

— О чем задумался, Сайед?

— Я… я — не знаю, что мне делать!

— Рассказать о своем участии в делах Абделя! Рассказать правду! Только я могу отвести от тебя смерть!

— Но я ни в чем не виноват! Клянусь!

— Что ж! Не хочешь беседовать мирно, будешь давать показания в бетонной камере, под плетью потного негра, вися на цепях. Пошел на выход! Едем в батальон!

— Нет! Только не это! — Сайед, покрывшись потом, вжался в глиняный забор. — Я никуда не поеду!

— Мне приказать бросить тебя в «Хаммер» силой?

— Но…

— Никаких «но»! Пожалуй, с семьей я тебе дам проститься. Сейчас всех выведут из дома!

— Не надо! Прошу, господин майор! Я же никого не убивал!

— А Абдула? Разве приказ на убийство не является убийством?

Сайед поднял голову к небу, еле шевеля губами, видимо, молился. Вьюжин решил, что пора применить к духу силу. Так можно до вечера слушать бред этого бандита.

Майор ткнул Сайеда стволом автомата:

— Разговор закончен! Пошел к джипу! Дернешься, прострелю ноги! Вперед!

Сайед опустил голову, устремив молящий взгляд в глаза Вьюжина:

— Не губите, господин майор! Семья пропадет без меня.

— А о семье Абдула ты позаботился? А о семьях шестнадцати солдат батальона? Мне плевать на твоих жен и детей! Будут они жить или завтра же подохнут! Я сказал, пошел к «Хаммеру»!

— Не надо, я все скажу! Все, что знаю! Только… только обещайте, что не отдадите меня американцам. Вы же русский. А русских всегда отличало милосердие и доброта. Уж я-то это знаю!

Вьюжин усмехнулся:

— О русском характере заговорил? До чего же вы коварны, азиаты! Ладно, если я поверю твоим словам, живи, черт с тобой. Но уже работая на нас! Только тебе придется очень постараться, чтобы я поверил твоим словам!

— Я понимаю! Согласен на все условия!

— Еще бы! Учти, наша беседа будет записываться на диктофон и если что, то запись уйдет как к американскому командованию, так и к моджахедам Абделя. Что для тебя хуже, решай сам. Итак, первый вопрос: ты знал о готовящейся акции против американского патруля?

Сайед тихо ответил:

— Да, знал!

— Кто проводил акцию?

— Фарид — полевой командир Абделя, человек, приближенный к Аль Яни. Он же отрезал голову сержанту!

— Для чего?

— Для того чтобы представить доказательства выполненного приказа!

Вьюжин закурил, пустив струю дыма в физиономию Сайеда:

— Фарид не мог предвидеть, что после акции начнется песчаная буря, следовательно, рассчитывал отход без учета «афганца». Также он понимал, что патруля могут хватиться в любую минуту и выслать подразделение на поиск Дайро. С возможным применением вертолетов. Где намеревался укрыться Фарид, если бы не началась песчаная буря?

Сайед ответил:

— Укрыться он должен был у меня! В женской половине оборудован тайник. Его американцы в спешке не нашли бы!

— А джип? Его в женскую половину дома не загнать при всем желании!

— Вы правы! Его просто бросили бы в ближайшем овраге.

— Но тогда американцы точно перевернули бы весь Халат!

— Они по ночам не проводят зачистки. А до утра Фарид ушел бы кяризом к зарослям прибрежных кустов Гильменда. На следующий день американцы никого в Халате не нашли бы. Я имею в виду посторонних.

— Но они могли прочесать и берег Гильменда!

— На это у них не хватило бы сил. Да и не стал бы ждать американцев Фарид.

— В смысле?

— Его группу подобрали бы люди Абделя, специально высланные сюда. Что и произошло. Только без шума в полночь того страшного дня!

Вьюжин, выкурив сигарету, бросил под ноги окурок, растоптав его:

— Вопрос второй: для чего ты выставил пост наблюдения за батальоном в брошенном кишлаке? Или он находился там всегда, с момента прибытия американцев?

Сайед вздохнул:

— Нет! Пост приказал выставить Абдель! Шейх желал знать, что происходит на территории американской воинской части.

— В каких целях?

— Не знаю!

— Сайед?! Я не верю тебе. Ты лжешь!

— Точно я не знаю, но Аль Яни ждал каких-то событий, которые обязательно должны были произойти в батальоне. Сейчас ясно, что ждал он прибытия спецназа.

— Почему он был уверен, что прибудет спецназ?

— Ну откуда мне это знать. Скажу одно, он был удивлен и озабочен появлением вместе с американцами вас, русских. Видимо, вас он не ждал!

— Откуда это известно?

— Из того, как был воспринят мой доклад его помощником Абдуром!

Вьюжин рывком развернул Сайеда к себе:

— Где находится убежище Абделя?

— Не знаю! Мы общались с Абдуром по рации!

Майор повысил голос:

— Я спрашиваю, где резиденция Аль Яни? Ты не можешь этого не знать!

— Абдель имеет много мест, чтобы укрыться от преследования. Ведь за ним постоянно охотятся. Они и в селениях, и в горах.

— Откуда принимал твой доклад Абдур?

Сайед, выдохнув, сказал:

— Из Уразгана!

Вьюжин отпустил душмана:

— Из Уразгана! Это недалеко от Баграма и Кабула. А, следовательно, и от Канширского ущелья. Что ж, это уже похоже на правду.

Сайед проговорил:

— За эту правду люди Абделя вырежут не только мою семью и семьи родственников, они уничтожат весь Халат!

— Успокойся. Ничего Аль Яни не сделает ни тебе, ни твоей семье, и уж тем более жителям селения. При условии, конечно, что ты и далее будешь так же искренен со мной!