Дерзкая овечка, или Как охмурить своего босса - Раевская Полина - Страница 29

• Предыдущая
• 29/57
• Следующая

– Привет, – заискивающе заглядывая мне в глаза, проговорил Олег и протянул шикарную розу.

– Привет, – буркнула я в ответ, принимая цветок и небрежно бросая его на стол.

– Лер, – в голосе парня звучала мольба, – ну прости ты меня за тот вечер. Черт попутал. Надо было, конечно, послать шефа куда подальше и с тобой остаться, но…

– Что же не послал? – раздался насмешливый голос того, кого, по мнению Хоруженко, следовало отправить в далекий пеший поход. Кровь отхлынула от лица Олега, превратив его в белую маску.

– Сергей Павлович… – заикаясь, произнес он, – я… я не знал…

– Ну что же вы, Олег Александрович? – Улыбка шефа не предвещала ничего хорошего. – Давайте уже, скажите мне все, что хотели и что следовало бы произнести в тот момент, когда я посылал вас со своим сыном к себе домой.

– Я… – На Хоруженко было больно смотреть, и, несмотря на всю мою злость, мне даже стало его жаль.

– Довольно! – неожиданно для себя резко произнесла я. – В конце концов, вы достаточно унизили парня, Сергей Павлович.

Осознавая, что этот выпад может стоить мне работы, остановиться уже не могла – накопившееся раздражение требовало выхода. Но Петров, вопреки ожиданию, не разозлился.

– Вот, Олег Александрович, – произнес он, – берите пример с барышни. Она, в отличие от вас, куда смелее общается с начальством. Хоть и должностью ниже. Хотя… Может, мне ее поставить на ваше место, а? Как вы думаете? А что: образование у нее подходящее, а опыт – дело наживное. Так ведь, Валерия Михайловна?

– Нет, не так, – резко парировала я. Этот концерт мне уже порядком надоел, хотелось поскорее его закончить. – Меня вполне устраивают мои сегодняшнее место и должность.

– Ну и ладно, – легко согласился шеф, – но вы, Олег Александрович, имейте в виду, – на этот раз в его глазах плясали озорные черти, – достойная смена вам растет. Я ведь не шутил, когда говорил, что легко могу заменить вас Валерией.

Хоруженко кивнул. Выглядел он при этом так, что без слез не глянешь. Это ж надо, какой властью обладает над ним Петров! Просто поразительно!

– Это что это вы тут все столпились? – Скрипучий голос бабы Глаши заставил присутствующих повернуться к двери. – Что? Больше собираться негде, что ли? – ворчливо продолжила она.

Я едва не расхохоталась, осознав разительность контраста между ее отношениями с шефом и отношениями коммерческого директора с ним же. Не фирма, а цирк шапито: какая-то уборщица разговаривает с руководителем компании так, будто он ее помощник, в то время как его заместитель едва ли в обморок не падает, заслышав грозный окрик Петрова. Кто бы рассказал – не поверила, что такое вообще возможно.

– Толпятся тут, толпятся, – продолжала ворчать баба Глаша, – а ты мой. Натопчут, находют. Эта, – женщина кивнула в мою сторону, – так вообще страшная неряха.

Я вспыхнула. Да что же это такое! Вот только уборщицы меня еще не унижали.

Видимо заметив мое смятение, Петров решил вступиться.

– Ну, ты это… – пробормотал он, – говори, да не заговаривайся. Ты у нас, баба Глаша, хоть и на особом счету, но не настолько же.

Острый взгляд умных глаз перебегал с моего лица на лицо шефа, будто сканируя информацию. Уж что там для себя решила женщина, не знаю, только она неожиданно хмыкнула, посмотрела на лежащую на столе розу и произнесла совсем другим тоном:

– Вон оно что… Я ж не знала… А то б конечно. Ты, девка, на меня не серчай. – Губы уборщицы растянулись в улыбке, обнажив стройный ряд белоснежных, явно искусственных зубов.

Да что за черт такой! Может, баба Глаша и впрямь подпольная миллионерша, развлекающаяся уборкой помещений?

Нужно бы присмотреться к ней поближе. Хотя и убей не знаю зачем. По крайней мере, подумать о ней на досуге точно будет нелишне.

– Что случилось? – На этот раз возглас принадлежал Мироновой. По делу она зашла в приемную или заглянула сюда, привлеченная шумом, но, появившись в дверном проеме, женщина в удивлении застыла на пороге.

Мы все, не сговариваясь, дружно расхохотались – уж больно сцена смахивала на сцену из знаменитой сказки «Теремок»: еще пара посетителей – и в весьма просторном кабинете станет тесно.

– Что смешного? – Миронова нахмурила брови, но так и не дождалась ответа. Сердилась она, конечно, зря, ведь, как ни крути, ее появление разрядило напряженную обстановку. Так что дама, которая, как мне доподлинно известно, считает служение шефу своей основной миссией, должна быть довольна.

– Ладно, – хлопнув в ладоши, Серпал азартно потер одну о другую, – развлеклись – и хватит. Пора приниматься за работу. Олег, Ираида, ко мне в кабинет! Валерия, сделайте нам, пожалуйста, кофе, а ты, баба Глаша, не сильно тряпкой-то тут маши. Я вообще не понимаю, чего ты с утра в офисе делаешь: договаривались же, что будешь убирать исключительно по вечерам, когда нет никого здесь.

– Дык и не было никого, – проворчала уборщица. – Вы ж все отсутствовали, вот я график-то и сменила. Кто ж знал, что вы вернетесь?

– Ну, ясно! – Серпал, который, как по мне, и так уделил бабе Глаше чересчур много внимания, нахмурился, давая понять, что обсуждаемая тема его больше не интересует.

Рабочий день потек своим чередом. Петров, у которого за время отсутствия, видимо, накопилось множество вопросов к сотрудникам, проводил одно совещание за другим, я только и успевала, что выполнять его поручения, между делом умудряясь-таки осуществить прослушку. Правда, та никаких результатов не принесла – ничего интересного мне узнать снова не удалось. Ни тебе признаний в убийстве, ни обсуждений схем ухода от налогов. Даже в переходе улицы на красный свет никто не признался.

Более того! Беседа тет-а-тет со Стершиным, на которую я возлагала немалые надежды, и та ничего не принесла. В разговоре Петрова с начальником службы безопасности ни разу не упоминался Голубев. И это мне показалось странным, учитывая, что с момента смерти сотрудника прошло не так уж много времени. С другой стороны, кто знает, как долго в этой компании принято «носить траур»? Скорее всего, убийство работника для шефа – преданье старины глубокой. Сколько их таких было, считая Андрея?

Раздавшийся хруст возвестил о том, что карандаш, который я держала в руках, сломался пополам. Сделав глубокие вдох и выдох, я попыталась унять поднявшуюся в груди ярость. Вот ведь гады – шагают по трупам, даже не вспоминая имен погибших! В том, что за убийством Голубева стоит именно Петров, я не сомневалась, хоть Ольга и пыталась посеять сомнения, утверждая, что это не безусловная истина. Дескать, странно как-то: сначала убийца делает свое дело и покидает квартиру, в которую без труда может проникнуть любой желающий, включая нас, и только потом в жилище появляется начальник СБ Петрова.

У меня на это имелось свое разумное объяснение: Стершин сам не станет руки марать, вот и поручил кому-то другому убрать экс-сотрудника и только после этого нанес личный визит в его квартиру. А что та осталась без присмотра, так мало ли почему. Да и кто сказал, что это так, – может, убийца находился в тот момент в помещении, мы же не проверяли. Увидел «сотрудников ОМОНа» и спрятался, а теперь гадает, что это были за силовики, которые сбежали сразу же, как труп увидели. И командировка Петрова, к слову, тут оказалась очень кстати. Уехав из города на время убийства Голубева, он себе стопроцентное алиби обеспечил. Приди кому в голову связать его с преступлением, ему пришлось бы туго…

– Лер… – В дверном проеме показалась голова Олега, прервавшего мои размышления. На этот раз парень не решался войти в приемную, видимо опасаясь снова быть застигнутым шефом.

– Что? – буркнула я.

– Выйди, пожалуйста, разговор есть.

– Так входи и поговорим. – Я и не думала скрывать насмешку.

Олег распахнул дверь, но так и не решился переступить порог.

– Ой, да ладно, – вздохнув, я встала и поплелась к двери. – Что нужно-то? – Не очень вежливо, конечно, но я считаю, парень это заслужил.

– Лер, прости меня, а? – Хоруженко прижал руки к груди. – В свое оправдание могу сказать, что не знал о твоих… – он замялся, – увечьях, в общем.

• Предыдущая
• 29/57
• Следующая