Басни - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 6
- Предыдущая
- 6/10
- Следующая
«Телу может показаться, что во всем этом кое-что есть», сказал миссионер. «Но если эти истории истинны, удивляюсь, что же станется с моими истинами!»
И тогда ночной мрак был развеян пламенем факела Акаанги; и уродливые руки начали ощупывать сети; и миссионера схватили двумя пальцами, и отнесли его, промокшего насквозь, сквозь ночь и тишину к печам Миру. И румяная Миру сидела у огня печей; и рядом сидели ее четыре дочери и делали напиток мертвых; и сидели там пришельцы с островов живых, мокрые и рыдающие.
Это было самое ужасное место, в которое когда-либо попадали люди. Но из всех, кто когда-либо оказывался там, миссионер был наиболее расстроен; и вдобавок ко всем прочим неприятностям, человек рядом с ним оказался новообращенным из его же паствы.
«Ага», сказал новообращенный, «так и вы здесь оказались наравне со всеми? А как же с вашими историями?»
«Кажется», сказал миссионер, заливаясь слезами, «в них нет ни слова правды».
Но к тому времени напиток мертвых был готов, и дочери Миру начали декламировать на древний мотив: «Исчезли зеленые острова и яркое море, солнце, и луна, и сорок миллионов звезд, и жизнь, и любовь, и надежда.
Впредь больше ничего, только сидеть ночью, и молчать, и глядеть, как пожирают ваших друзей; ибо жизнь — обман, и повязка сорвана с ваших глаз».
И когда пение закончилось, одна из дочерей вышла вперед с миской в руках. Желание вкусить этого напитка родилось в груди миссионера; он мечтал об этом, как пловец мечтает о земле, как жених мечтает о невесте; и он протянул руку, и взял кубок, и собирался выпить. Но затем он все вспомнил и отодвинул сосуд.
«Пей!» пропела дочь Миру. «Нет напитка, подобного напитку мертвых, и испить его один раз — награда за всю жизнь».
«Благодарю вас. Пахнет превосходно», сказал миссионер. «Но я сам - человек с синей лентой; и хотя я знаю, что даже в нашей собственной конфессии имеются расхождения, я всегда придерживался мнения, что этот напиток следует запретить».
«Как!» — вскричал новообращенный. «И ты собираешь соблюдать табу в такое время? Ты же всегда был так настроен против запретов, когда был жив!»
«Против запретов других людей», сказал миссионер. «А не против моих собственных».
«Но все ваши слова — неправда», сказал новообращенный.
«Похоже на то», ответил миссионер, «и я не могу ничего с этим поделать.
Но нет повода нарушать мое слово».
«Никогда ни о чем подобном не слыхала!» — воскликнула дочь Миру.
«Скажи, чего же ты хочешь добиться?»
«Не в том дело», сказал миссионер. «Я требовал этого от других и не собираюсь нарушать слово сам».
Дочь Миру была озадачена; она пошла и рассказала все матери, и Миру прогневалась; и они вмести пошли и рассказали все Акаанге. «Я не знаю, что с этим поделать», сказал Акаанга; и он явился побеседовать с миссионером.
«ЕСТЬ такие понятия, как правильно и неправильно», сказал миссионер; «и ваши печи не могут этого изменить».
«Дайте напиток остальным», сказала Акаанга дочерям Миру. «Я должен немедленно избавиться от этого морского законника, а то будет еще хуже».
В следующее мгновение миссионер оказался среди морских волн, и прямо перед ним на берегу острова высились пальмовые деревья. Он с удовольствием подплыл к берегу и вышел на землю. У миссионера было немало поводов для размышлений.
«Я, кажется, ошибался в некоторых вопросах», сказал он. «Возможно, здесь почти ничего и нет, как я и предполагал; но все же кое-что в этом есть. Буду же довольствоваться этим».
И он зазвонил в колокольчик, оповещая о начале службы.
МОРАЛЬ
Деревья ломаются, падают камни,
Пыль с алтарей летит,
С церквей срываются ставни,
А евангелист стоит.
И так, всегда, понятно почему,
Ведь правда — вот опора ему.
XVII. ВЕРА, ПОЛУВЕРА И БЕЗВЕРИЕ
В давние времена отправились в паломничество три человека; один из них был священником, другой добродетельным человеком, а третий был просто старым бродягой с топором.
В пути священник заговорил об основах веры.
«Мы обретаем доказательства нашей религии в делах природы», сказал он и ударил себя в грудь.
«Это правда», сказал добродетельный человек.
«У павлина скрипучий голос», сказал священник, «как всегда говорилось в наших книгах. Как приятно!» — воскликнул он таким голосом, как будто собирался разрыдаться. «Как успокоительно!»
«Мне не нужны такие доказательства», сказал добродетельный человек.
«Тогда у тебя нет разумной веры», сказал священник.
«Истина велика и она возобладает!» — воскликнул добродетельный человек.
«Есть вера в моей душе; уверен, есть вера и в сознании Одина».
«Это всего лишь игра слов», возразил священник. «Целый мешок такого хлама — ничто по сравнению с павлином».
Как раз тогда они проходили мимо деревенской фермы, где был павлин, сидевший на жерди; птица открыла рот и запела соловьиным голосом.
«Что вы теперь скажете?» спросил добродетельный человек. «А меня все это не остановит! Истина велика и она возобладает!»
«Чтоб дьявол унес того павлина!» сказал священник; и еще мили две он был мрачен.
Потом они достигли алтаря, где Факир показывал чудеса.
«Ах!» сказал священник, «вот подлинные основы веры. Павлин был всего лишь средством. Вот основа нашей религии».
И он ударил себя в грудь и застонал, как будто его терзали колики.
«А с моей точки зрения», сказал добродетельный человек, «все это имеет такое же значение, как павлин. Я верю, потому что вижу, что Истина велика и она возобладает; и этот Факир может продолжать свои фокусы до Судного Дня и не подействует на такого человека, как я».
Тут Факир настолько разозлился, что его рука задрожала; и вот! - посреди чуда из его рукава выпали карты.
«Что вы теперь скажете?» спросил добродетельный человек. «А меня все это не остановит!»
«Дьявол побери этого Факира!» вскричал священник. «Я в самом деле не вижу ничего хорошего в том, чтобы продолжать это паломничество».
«Не стоит унывать!» — воскликнул добродетельный человек. «Истина велика и она возобладает!»
«Если вы совершенно уверены, что она возобладает», сказал священник.
«Даю слово», сказал добродетельный человек.
Так что священник двинулся дальше с легким сердцем.
Наконец явился гонец и поведал им, что все пропало: что силы тьмы осадили Небесные Чертоги, что Один должен умереть и что зло торжествует.
«Я был обманут», вскричал добродетельный человек.
«Теперь все пропало», сказал священник.
«Интересно, не поздно ли еще договориться с дьяволом?» — спросил добродетельный человек.
«О, я надеюсь, что нет», сказал священник. «Во всяком случае, мы можем попытаться. Но что вы там делаете с вашим топором?» обратился он к бродяге.
«Я иду умереть с Одином», ответил тот.
XVIII. ПРОБНЫЙ КАМЕНЬ
Король был человеком, который казался всему миру великолепным; его улыбка была сладка как мед, но его душа была мала как горошина.
У него было два сына; младший сын был его любимцем, а старший был тем, кого он боялся. Однажды утром барабан застучал в их обиталище прежде, чем настал день; и Король отправился в путь с двумя сыновьями, и храброе воинство следовало за ними. Они ехали два часа и достигли основания коричневой горы, склоны которой были очень крутыми.
«Куда мы едем?» — спросил старший сын.
«За эту коричневую гору», сказал Король и улыбнулся сам себе.
«Мой отец знает, что делает», сказал младший сын.
И они ехали еще два часа, и достигли берега черной реки, которая была невиданно глубокой.
«И куда же мы едем?» — спросил старший сын.
«За эту черную реку», сказал Король и улыбнулся сам себе.
«Мой отец знает, что делает», сказал младший сын.
- Предыдущая
- 6/10
- Следующая
