Опасный возраст (СИ) - "Соня Фрейм" - Страница 26

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая

- Ты весельчак.

- и еще какой.

Мы остановились около другой картины, где ангелы с металлическими крыльями молились статуе гигантского змея, возможно того самого, что плыл под водой. Какая-то аллегория на идолопоклонничество или что-то в этом роде. Над статуей змея всходило солнце, эта была единственная светлая картина.

Она называлась «Бог».

- Странно, что бог – змей… - заметил я – Обычно говорят, что человек создан по образу и подобию бога. Если продолжать эту аналогию, то они должны молиться какому-то… верховному ангелу.

- А ты не думал, что не бог создал людей по своему образу, а люди создали его по-своему? Не думал, что бог, возможно, самое гениальное изобретение человечества? Это… лучшая человеческая мечта. Бог.

Каждый раз, когда Элена о чем-то говорила, я чувствовал, будто попадаю в иное измерение. Я открывал с ней какие-то новые грани реальности.

- кому же молятся они? Настоящему богу?

- да, - она слегка кивнула – в этом мире настоящий бог – это змей, символизирующий время, бесконечность и мудрость. Он не похож на тех существ, которые населяют землю после людей. Не они его создали. Он был всегда. Это признание силы, за пределами человеческих возможностей. Истинная природа такой силы – это не схожесть с людьми. Бог… не похож на нас, - с нажимом произнесла она, а затем снова улыбнулась мне.

- И вы спародировали здесь людские представления о доборе и зле, - заметил я – ангелы, создания света, вдруг молятся змею, символу первородного зла… Все, что было разграничено в людскую эпоху, слилось в одно целое в этом мире… мире без людей.

- ты внимательный, - сказала она с одобрением в глазах.

Это было чертовски приятное ощущение, понимать, что кто-то, как она, хвалит меня. Я восхищался ее талантом и личностью.

Мы двинулись дальше, она по пути взяла у пробегающего мимо официанта бокал с красным вином. И мы продолжали беседовать.

- Так, почему ты написал такое мрачное сочинение?

- У меня было скверное настроение.

- И в чем причина?

- ну-у-у… их много. В шестнадцать лет вся жизнь одна большая проблема.

- Понимаю.

- Правда?

- мне ведь тоже было шестнадцать когда-то.

- И… что вы делали? – осторожно спросил я, боясь, что вопрос вдруг окажется слишком личным.

Элена скользнула по мне очередным эфемерным взглядом:

- Я рисовала целыми днями. Периодически сбегала из дома к морю и слушала звуки природы. Я родилась в южном районе Бостона. До моря была рукой подать. Человек не может жить без воды, думала я тогда. А теперь вот живу в городе у подножия гор. Моря тут нет и в помине.

- Что вы здесь потеряли? – не выдержал я.

- Так вышло. Здесь не так плохо, как тебе кажется.

Я лишь смерил ее недоверчивым взглядом, а она вдруг рассмеялась.

- Ах, пришел мой старый друг, - вдруг сказала она, глядя куда-то сквозь меня.

Я обернулся и увидел что к нам идет высокий седовласый мужчина в сопровождении двух разодетых дам. Элена невесомо коснулась моего запястья и сказала:

- Я пойду, поздороваюсь с ними. А ты иди, перекуси…

Ее глаза мягко мигнули мне с уже знакомым выражением благосклонности, понимания и загадки.

И она плавно откололась в сторону новоприбывших гостей. Мужчина расцеловал ее в щеки, женщины что-то щебетали. Элена приятно им улыбалась и о чем-то живо говорила. Я так и не понял, была ли наша беседа актом вежливости или же ей было и впрямь интересно болтать со мной. Я отправился бродить по залу дальше, и съел какой-то бутерброд, который был меньше моей ладони. Без Элены выставка вдруг стала менее интересной. Все картины я посмотрел, а общаться с кем-то из здешних людей было проблематично. Я надеялся, что она еще может вернется ко мне, но Элена кочевала от одной группы к другой, вызывая везде бурю восторга и восхищения. Я чувствовал в груди странное чувство, которое сверлило меня изнутри, и даже нашел этому слово –ревность. Мне хотелось, чтобы Элена общалась только со мной. Но она принадлежала всем гостям, а я пожирал ее аккуратно подстриженный затылок голодными глазами, сам не понимая, что на меня нашло. Изредка наши глаза пересекались, и она улыбалась мне со спокойным дружелюбием.

Помня, что обещал вернуться домой до девяти вечера, я неохотно отправился к выходу. Элена опять с кем-то оживленно болтала на светские темы, и было неудобно отрывать ее и прощаться. Я надеялся, что у меня еще будет шанс ее увидеть.

Внезапно, когда я уже был у выхода, она окликнула меня, стоя в распахнутых дверях выставочного зала:

- Сергей!

Эхо ее голоса размножилось по стеклянному холлу.

Я охотно обернулся.

- Не хочешь выпить кофе со мной на следующей неделе?

- Да… с удовольствием, - не скрывая своей радости, ответил я.

Элена кивнула с довольной усмешкой.

- отлично. Приходи в субботу. В одиннадцать. Адрес ты помнишь?

- Помню.

- Ну, увидимся.

И она скрылась в зале.

«Идеальный затылок», - промелькнуло в голове.

***

Я по-прежнему был под домашним арестом и это давалось мне тяжело. Жизнь дома означало либо уход в компьютер, либо присутствие в квартире лишь телесной оболочкой. Я пробовал что-то приготовить, но только испачкал плиту. Чтение спасало какое-то время, но нельзя читать все время. Как и учиться все время. Донимать кота тоже надоело.

Поэтому субботы я ждал, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения. Мама же отнеслась к встрече с легким подозрением.

- что ей надо от тебя?

- просто пообщаться. Почему сразу «надо»?

- Я просто не представляю, что общего может быть между женщиной ее возраста и подростком вроде тебя…

- да много чего. Искусство, например.

- Мне это не нравится. Это просто… странно.

- Конечно, она педофилка и насилует мальчиков.

- Я этого не говорила.

- Но подумала.

- Хватит передергивать…

- К тому же… - начал я, вдруг на ходу придумав достойную причину – она работает с компьютерной графикой. Все ее картины нарисованы по большей части на планшете… И я подумал, что тоже мог бы этому поучиться. Может, она что-то посоветует?

Это подействовало. Мама снова прониклась к Элене безграничной симпатией и сказала, что вообще-то она ей сразу понравилась по телефону. К тому же время суток располагало к прогулкам, по крайней мере, в первой половине дня шанс быть убитым чуть меньше, чем после заката солнца.

Я шел к дому Элены чуть ли не бегом. Мои ноги просто истосковались по ходьбе и этому чувству дороги под ногой. Куда бы она не вела. К тому же мне пришлось меньше курить, сидя дома, и теперь я отрывался. Хотя вдруг понял, что вокруг этой темы крутится очень много преувеличений. У меня не было болезненной ломки из-за невозможности втянуть в себя очередную порцию вонючего дыма. Курение – невкусный процесс. Но я хотел курить, бредя по улице или стоя на крыше. Тогда вместе с дымом я вбирал в себя и окружающий мир.

Ее адрес я помнил отлично. Я пришел к ее дому почти на автомате и легко взбежал на последний этаж. В голове пронеслось, что надо было что-то купить. Может быть, пирожные или букет миленьких цветов. «Откуда такая галантность?» – хотелось мне ехидно поинтересоваться у самого себя.

Элена открыла мне дверь и благожелательно кивнула. Я был рад снова увидеть ее. Я очень хотел снова смотреть в ее затягивающие черные глаза и просто слушать ее. Или говорить сам. Это было неважно. С Эленой мир становился больше.

- Здравствуй…

- Здравствуйте…

- У меня есть предложение, - сказала она прямо на пороге – Давай ты будешь обращаться ко мне на «ты»?

- Если у меня повернется язык…

- Я так старо выгляжу?

- Нет. Но, говоря «вы», я подчеркиваю свое уважение.

- Тогда ты подчеркнул это очень жирно. Я поняла, спасибо. На «ты»!

Она говорила об этом весело и мягко, но это был почти что приказ.

- Я старше тебя на четырнадцать лет. Но это не такая уж и солидная пропасть в возрасте, согласен?

- согласен…

• Предыдущая
• 26/54
• Следующая