Дети Нового леса - Марриет Фредерик - Страница 30

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая

Слова его прозвучали настолько уверенно и с таким достоинством, что решимость противника заметно поколебалась. К тому же ствол Эдвардова ружья по-прежнему был направлен ему прямо в грудь, и это грозило потерей не только места, но, может, и жизни, а выстрелить первым он не решался. Приказ арестовывать браконьеров исключал их убийство, о чем мистер Хидерстоун особо уведомил каждого из своих подчиненных. Случай, конечно, тут был особый. Угроза оружием, вероятно, потом бы могла оправдать его выстрел самозащитой, однако лесник теперь не питал надежды, что она кончится в его пользу. Кроме того, оленя при этом самоуверенном наглеце не нашлось, а поведение его, равно как его слова, что он следует не куда-нибудь, а в дом самого хранителя леса, были столь не похожи на простых смертных, что это тоже весьма озадачивало. А главное, никакие угрозы его не сбивали с толку.

– Значит, идешь в дом хранителя, – уже несколько более мирным тоном проговорил мужчина. – У тебя там какое-то дело? Потому как вообще арестуй я тебя, и ровно туда и отвел бы. Так что валяй себе, молодой человек, следуй дальше передо мной.

– Нет уж, благодарю. Идти перед вами не собираюсь, – возразил Эдвард. – Но если вы согласитесь опустить ружье, я сделаю то же самое, и мы пойдем с вами рядом. И решайте скорее, а то я спешу.

Лицо противника, и без того к себе мало располагавшее, перекосило от ярости, однако он предпочел сдержаться.

– Ну, будь по-твоему.

Они, не сводя глаз друг с друга, синхронно опустили ружья и проследовали бок о бок дальше. Впрочем, бок о бок не совсем точно сказано. Опасаясь, как бы рьяному леснику не пришло в голову выкинуть новый фортель, Эдвард шел от него на дистанции ярда в три. Минуту-другую они молчали, затем лесник произнес:

– Вот ты вроде идешь к хранителю. Но его дома-то нет.

– Зато мистрис Пейшонс, я полагаю, дома, – откликнулся Эдвард.

– Это действительно. – Чем большую осведомленность обнаруживал юноша о жизни его начальника, тем вежливей становился ревностный блюститель новых лесных порядков. – Она дома. Видал ее нынче утром в саду.

– А Освальд? Он тоже дома? – задал еще вопрос мальчик.

– Дома, не сомневайся. Сдается мне, малый, ты знаешь наших людей, – еще на несколько градусов сбавил тон лесной цербер. – Что ж ты за птица, позволь узнать?

– Ну, если бы вы со мной обошлись повежливей, я бы ответил, но теперь не считаю нужным. Вас это не касается. Выясняйте сами, – вскинул голову Эдвард.

Вид его и суть сказанного заставили лесника заподозрить, что хоть и одет этот юноша как простолюдин, но положение занимает куда выше, чем его собственное, и обходиться с ним так, как он это себе позволил, было большой ошибкой.

Эдвард дошел в его малоприятной компании до калитки дома хранителя.

– Ну как, вы и дальше намерены за мной следовать или отправитесь к Освальду Патриджу и передадите ему от меня, что Эдвард Армитидж хочет с ним повидаться? Насколько я понимаю, вы под началом Освальда и работаете?

– Истинно так, – покивал лесник. – Под ним и работаем. И уж ты вправду иди-ка туда, а я Освальду доложу.

Эдвард, пройдя в калитку, миновал сад и постучался в дверь дома. Отворила ему самолично мистрис Пейшонс Хидерстоун.

– О, как я рада вас видеть! Входите!

Эдвард снял шляпу и поклонился. Девушка препроводила его в кабинет отца, где состоялась первая его встреча с новым хранителем леса.

– А теперь, – протянула она руку юноше, – я хочу вам сказать большое, большое спасибо, хоть слова эти, разумеется, меркнут в сравнении с тем, что вы сделали для меня. Вы спасли меня от ужасной смерти в огне и даже представить себе не можете, сколь несчастной я себя чувствовала, не имея так долго возможности высказать вам благодарность за ваш героизм. – И пока она говорила, рука ее оставалась в его руке.

– Ну, героизма здесь, впрочем, нет, – откликнулся Эдвард. – Как бы иначе я мог себя повести в такой ситуации. Это долг… – Он запнулся, едва не произнеся «Кавалера», но, вовремя спохватившись, добавил: – Любого мужчины.

– Но почему вы стоите? Садитесь. – Она пододвинула ему стул. – И прошу вас, без церемоний. Я не могу иначе вести себя с человеком, которому столь обязана.

Эдвард с улыбкой опустился на стул.

– Мой отец тоже безмерно вам благодарен, – продолжила Пейшонс. – И говорю я это совсем не из вежливости, а потому, что случайно подслушала, как он во время молитвы упомянул ваше имя, прося Господа ниспослать вам благословение. Скажите, пожалуйста, что он может сделать для вас? Я так умоляла Освальда Патриджа уговорить вас прийти. И вот наконец вы теперь здесь, и мне нужно знать, чем мы с отцом можем выразить благодарность помимо слов?

– Вы уже ее выразили более чем достаточно, мистрис Пейшонс, – с легким поклоном проговорил он. – Для бедного жителя леса огромная честь сидеть рядом с вами и держать вашу руку в своей.

– Но разве странно, что тот, кто спас мою жизнь, подвергая опасности собственную, стал мне братом! – воскликнула девушка. – Да, я себя чувствую вашей сестрой. Таково мое к вам отношение и таков мой долг, и для меня совершенно нет разницы, королевского вы рода или…

Она осеклась, но Эдвард быстро договорил за нее:

– Или житель леса. Если мы с вами теперь друзья, мистрис Пейшонс, давайте называть вещи своими именами. Тем более я совсем не стыжусь своего положения.

– Ну что же, тогда должна вам сказать, что, мне кажется, вы не тот, за кого себя выдаете, – призналась она. – То есть сейчас вы, конечно, действительно житель леса, но воспитаны-то совсем по-другому. И, между прочим, отец мой того же мнения.

– Очень признателен вам обоим за столь лестное обо мне суждение, но боюсь, что не в силах подняться над уровнем жителя леса. Больше того, со вступлением в должность вашего отца и введением новых правил у меня появился риск пасть еще ниже – до уровня браконьера и похитителя оленей. Не далее как сегодня, по пути к вам, я рисковал быть схваченным именно в этом качестве, и не возьми я с собой ружье, наверное, дело тем бы и кончилось, – с улыбкой ответил ей Эдвард.

– Но ведь вы не стреляли оленей, сэр? – встревожилась девушка.

– С тех пор как мы с вами последний раз виделись, нет.

– Как хорошо, что я это могу передать отцу! – успокоили его слова Пейшонс. – Он будет очень доволен. По его мнению, вы способны куда как на большее, чем он может вам здесь предложить, и ему было бы крайне отрадно услышать, на какое бы место вы согласились сами. У него ведь большие возможности, хотя он сейчас не совсем согласен с правительством из-за того…

– Что они убили короля, – вывел ее из затруднения юноша. – Вы ведь именно это хотели сказать, мистрис Пейшонс. Я слышал, что ваш отец пытался им помешать, и очень его уважаю за это.

– А я очень вам благодарна за эти слова. – От волнения у нее на глаза навернулись слезы. – Мне так отрадно, что вы его хвалите.

– Каждый, кто разделяет мои убеждения, сказал бы вам то же самое. Ваш отец, как я слышал, в Лондоне?

– Да, и вы мне напомнили о моей оплошности. Вам же пришлось проделать сюда длинный путь. Схожу-ка за Фиби, чтобы она принесла еды. – И девушка спешно покинула комнату.

Причина такой торопливости крылась не только в стремлении чем-нибудь угостить его, но и в том, что она провела уже слишком долгое время наедине с молодым человеком, а это в те времена шло вразрез с правилами приличия. Вот почему, поставив на стол холодное мясо, служанка не удалилась, а по просьбе юной хозяйки села в дальнем углу кабинета незримо присутствовать при их встрече. Все же с ее появлением доверительность как-то нарушилась, и Эдвард стал молча есть, а девушка, кажется, увлеклась всецело своим рукоделием, лишь изредка отрывая от него взгляд, словно в стремлении убедиться, что ее гость ни в чем более не нуждается.

Когда Фиби наконец собрала пустую посуду и вышла, Эдвард начал откланиваться.

– Нет, нет, подождите, пожалуйста, – стала удерживать его Пейшонс. – Мы еще не договорили. Скажите мне все же, что мы для вас можем сделать?

• Предыдущая
• 30/77
• Следующая