Новолуние - Майер Стефани Морган - Страница 18

— Иди вперед, — приободрила я ее, помахав в сторону фаст-фуда. Мне не нравится, когда она на меня так смотрит. — Я догоню тебя через минуту.

Я отвернулась от нее, повернувшись к парням, которые наблюдали за нами с насмешкой и любопытством в глазах.

— Белла, прекрати сейчас же!

Мои мышцы сжались в комок, и я встала на месте как вкопанная. Потому что сейчас меня остановил не голос Джессики. Это был взбешенный голос, такой знакомый, прекрасный голос — мягкий как бархат, даже когда он разгневан.

Это был его голос — я специально избегала называть его по имени — я очень удивилась, что этот голос не сбил меня с ног и я не грохнулась в агонии прямо на мостовую. Не было боли, ничего не произошло.

В тот миг, когда я услышала его голос, все вдруг встало на свои места. Как будто я наконец-то вынырнула из глубокого омута. Более того, теперь я почувствовала все — знаки, звуки, холодный ветер, который дул мне в лицо, а я этого не замечала, запахи, которые доносились из распахнутой двери бара.

Я в недоумении огляделась вокруг.

— Вернись к Джессике, — приказал его восхитительный, но все еще сердитый голос. — Ты обещала — никаких глупостей.

Я была одна. Джессика стояла в нескольких футах от меня с испуганными глазами. Сбитые с толку незнакомцы, стоящие у стены, все гадали, что же я, стоящая чуть живая посреди улицы, буду делать дальше.

Я встряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Я была уверена, что его не было рядом, он слышал мысли лишь на невероятно близком расстоянии, близко с того самого момента…до последнего момента. Его гневный голос был взволнованным и в то же время таким привычным — чем-то, что я не слышала целую вечность.

— Сдержи обещание. — Его голос понемногу стихал, как будто кто-то убавил громкость в радиоприемнике.

Я начала думать, что это была лишь галлюцинация. Наверно, она появилась из-за эффекта дежа вю — незнакомцы…почти похожая ситуация.

Я прокрутила в голове все возможные варианты.

Вариант первый: Я чокнулась. Люди обычно именно так говорят, про тех, кто слышит чьи-то голоса.

Возможно.

Вариант номер два: мое подсознание давало мне то, что, как оно считало, было мне нужно. Это было исполнение желаний — мгновенное избавление от боли при помощи неверного представления, что его волнует, жива ли я или умерла. Воображения, что бы он сказал, если бы а) он был здесь, и б) если бы его хоть в какой-то степени волновало то, что со мной случилось что-то плохое.

Возможно.

Третьего варианта не было, поэтому я больше склонялась ко второму варианту, что мое подсознание сыграло со мной злую шутку, чем к тому, что мне пора в психушку.

Мою реакцию трудно было назвать нормальной — но я была благодарна. Больше всего на свете я боялась, что забыла звук его голоса, я была бесконечно благодарна, что мое подсознание сохранило его лучше, чем сознание.

Я запрещала себе думать о нем. Я жестко пресекала любую попытку. Конечно, я заблуждалась. Я всего лишь человек. Но мне полегчало, и теперь я могла надолго покончить с этими страданиями. В противном случае меня опять ожидает бесконечное оцепенение. Между страданиями и ничем я выбрала ничто.

Теперь я ждала, пока снова нахлынет боль. Оцепенение спало — впервые за несколько месяцев все мои чувства необычайно обострились — но обычной боли не было. Единственное, что меня тревожило, — это разочарование оттого, что его голос таял.

Был и второй вариант.

Ведь глупо поддаваться галлюцинациям.

Но его голос исчез.

Чтобы проверить это я сделала еще шаг.

— Белла, вернись, — рявкнул он.

Я вздохнула с облегчением. Злость в его голосе — вот что я хотела услышать — фальшь, лживое доказательство того, что он тревожится за меня, все это всего лишь сомнительный подарок моего подсознания.

Прошло лишь несколько секунд, пока все это доходило. Небольшая группка зрителей глядела на меня с любопытством. Наверно со стороны это выглядело, как замешательство — идти или не идти дальше, хотя я не собиралась к ним близко подходить. Не могли же они догадаться, что у меня случилось минутное помешательство.

— Привет, — произнес один из парней уверенным и слегка язвительным тоном. Он был бледным, со светлыми волосами, всем своим видом показывая, насколько он привлекателен. Не могу судить так ли это или нет. Я судила слишком предвзято.

Голос в голове подсказал ответ с угрожающим рычанием. Я улыбнулась, и этот самонадеянный болван посчитал это приглашением.

— Чем могу тебе помочь? Ты заблудилась? — осклабился он, подмигнув мне.

Я осторожно перешагнула через канаву, в темноте вода в ней казалась совсем черной.

— Нет. Я не заблудилась.

Теперь я стояла чуть ближе — мои глаза сосредоточились на темноволосом коротышке. Нет, его лицо мне не знакомо. Я почувствовала лишь разочарование оттого, что это был не тот же самый ужасный человек, который напал на меня почти год назад.

Голос в голове молчал.

Коротышка заметил мой взгляд. — Может тебе выпивки купить? — предложил он, заметно занервничав, когда увидел, что я уставилась на него.

— Мне еще рано, — автоматически ответила я.

Он был совершенно сбит с толку тем, что я подхожу все ближе. Я почувствовала, что мне надо объясниться.

— Издалека вы показались мне знакомым. Извините, я ошиблась.

Угроза, заставившая пересечь улицу, испарилась. Это не те парни. Наверно они были хорошими. Спасена. Я тут же потеряла к ним интерес.

— Да ладно, — ответил самоуверенный блондин — Постой с нами.

— Спасибо, но я не могу. — Джессика с возмущенным видом переминалась с ноги на ногу посреди улицы.

— О, ну хоть пару минут.

Я встряхнула головой и повернулась к Джессике.

— Пошли ужинать, — сказала я, едва глянув на нее. Хотя я вроде вернулась на землю, отбросив мысли о зомби, мысленно я была где-то далеко. Мозг лихорадочно работал. Спасена, безразличие не вернулось ко мне, и с каждой минутой я злилась все сильнее, что все прошло.

— О чем ты только думала? — набросилась на меня Джессика — Ты их не знаешь — они ж могли быть психопатами!

Я пожала плечами, что бы она отстала. — Я думала, что знаю одного из них.

— Ты такая странная, Белла Свон. Чувствую, что я тебя совсем не знаю.

— Извини. — Я не знала, что еще сказать.

До Макдоналдса мы дошли молча. Готова биться об заклад, что она сильно жалела о том, что мы не взяли машину, вместо того чтобы идти пешком от кинотеатра. Она злилась и считала вечер безвозвратно испорченным, также как я и думала с самого начала.

Пока мы ели, я несколько раз пыталась завязать с ней разговор, но Джессика упорно молчала. Должно быть я действительно обидела ее.

По дороге домой, она снова настроила радио на свою любимую волну и на всю катушку врубила громкость, так что поговорить, спокойно не вышло.

У меня не было ни желания спорить, ни хоть как-то бороться с орущей музыкой. Голова была слишком забита мыслями, чтобы слушать лирические баллады.

Я все ждала, когда же навалятся боль или апатия. Потому что боль должна была прийти неизбежно. Я нарушила свои принципы. Я пустилась в воспоминания, вместо того чтобы избежать их. Я так ясно слышала его голос. Это стоило мне неимоверных усилий, но я была уверена в этом. Особенно меня беспокоило то, что я не могу вернуть то состояние полного безразличия ко всему, чтобы защитить себя. Я была встревожена, это очень пугало меня.

Но самым сильным чувством было облегчение — оно пришло из самых сокровенных глубин сердца.

Как бы сильно я ни старалась не думать о нем, забыть я не пыталась.

Поздней ночью, когда разбитая от усталости и борьбы, я размышляла о том, что все уже позади. Мой мозг похож на большое сито, когда-нибудь я даже не смогу точно сказать какого цвета были его глаза, какой на ощупь была его холодная кожа, каким был бархатистым голос. Я могла не думать о нем, но я должна его помнить.

Потому что он был единственной причиной, по которой я должна жить — просто знать, что он существует. И все. Все остальное я вынесу. Столько, сколько он будет существовать.